Медеу Сарсекеев - Клад

• Название: Клад
• Автор: Медеу Сарсекеев
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1989
• ISBN: 5-265-00807-1

Талантливый казахский прозаик Медеу Сарсекеев в новом остросюжетном романе исследует сложную, зачастую насыщенную опасностями жизнь геологов.

В центре романа — столкновение различных научных теорий, мнений… Глубокий показ современной действительности позволил автору нарисовать широкую панораму жизни казахских ученых, вскрыть противоречия в творческих исканиях.

Роман звучит особенно актуально сегодня.

---

— Кто ищет, тот всегда найдет! — отозвался на недоумение Казтуганова министр.

— Все это так неожиданно! — заговорил сам с собою Казыбек. — Если признаться, мне приятно: вспомнили о заруганном проекте. Четыре года назад я готов был лечь костьми на этой сопке, лишь бы доказать, что руда там есть. А теперь, когда всыпали под завязку, руки отбили… Что там произошло, хотелось бы знать?

— В двух словах могу сообщить, — сказал Ералиев. — Времена изменились, бауыр… Нужда заставила… А может, были и тогда люди, которые верили вам. Теперь вознамерились отмести сомнения.

— И радостно и горько! — подытожил услышанное Казыбек. — Я в растерянности, прошу понять. Да и не готов к чему-то серьезному сейчас, если разобраться. Не ожидал, честное слово. Что прикажете делать?

— Не приказываю, а прошу: ехать! — Министр снова обратился к кадровику: — Завтра же снабдите джигита всем необходимым в дорогу. Ах, да! Надо ведь сначала принять его на работу… Ну, пока оформим как моего референта по вопросам разведки. Так и напишите, Елемес Кунтуарович, в приказе. А вы, Казыбек Казтаевич, не обижайтесь за поспешность. Будем называть все это оперативностью. Короче говоря, помогите, выручайте… Потребуется отдых — дадим позже, после завершения работы комиссии. Идет?..

Казыбек коротко всхохотнул, тут же прервал смех. Глядя в упор на министра, сказал:

— Извините за слабость, не удержался… Когда шел сюда, на языке вертелось лишь одно слово «нет» всякому предложению. Не зря говорят: хуже всего человек знает сам себя. Заговорили об Актасе, и сердце зашлось от пережитого. На уме — нет, а сердце твердит — да. Самому захотелось в Ускен.

— Выходит, смог Ералиев уговорить? — пошутил министр.

— И в этом вам не откажешь, — согласился геолог.

— Вашему сердцу — хвала! — продолжал Ералиев. — Оно у вас еще не зачерствело. Мне ли не понять истинного разведчика недр? У каждого из нас есть мечта совершить что-либо значительное, добраться до сокровищ. Когда мне надоедает бесконечное сидение в кабинете, рвусь на простор, бегу от самого себя! Иной раз просто невмоготу от звонков и бумаг. А что поделаешь? Невольник своего положения. Вздохнешь поглубже и окунешься в новое заседание… Хоть и грешно так думать о себе, но если чувствуешь удачу, рвется наружу восклицание: «Ай да Ералиев!..» Или как там у Пушкина? Вот и сейчас: встретился с вами, и на душе легче… Итак, выезжайте, дружок! Не медлите, там уже люди готовятся к схватке с землей. И… друг с другом — вот в чем соль!

Ералиев перенесся мыслью в семью новоявленного «референта», и тут же вспомнилась Меруерт Казтуганова — импозантная женщина в сером вязаном платье с ажурным, такого же цвета, широким воротником, облегающим плечи. Ему еще тогда, при первой их и последней встрече, вдруг стало жаль мужчины, обладающего такой редкостной особой. Что-то похожее мелькнуло в сознании Максута Ералиевича и сейчас. Уж очень простым и по-мальчишески беззащитным показался ему Казыбек. Но в глазах джигита бездна мысли, реакция на любое слово — мгновенна и точна. «Инженерное мышление!» — отметил про себя министр. Он уже сам радовался их знакомству, не скрывая эмоций. На прощание крепко жал руку. Иной специалист, продолжал размышлять Ералиев, стал бы важничать, набивать себе цену, а этот сразу все понял и согласился… Дома ждет взбучка от жены-красавицы. По старшинству возраста, жалея Казыбека, заметил:

— Супруге своей от меня передайте: задание это — плата за новую квартиру. Женщине такие объяснения понятнее.

— С женой договоримся, — поспешно сказал Казыбек. — Здесь нам может пособить и Елемес Кунтуарович. Мои сомнения в другом…

— В чем именно? — спросил министр.

— Ильяс Мурзаевич не так уж давно был моим руководителем… А спор об Актасе это же, по существу, продолжение драчки с Кудайбергеновым. Смогу ли быть объективным — вот в чем вопрос.

— Вот вы-то как раз и сможете! — опроверг его сомнения министр. — Другой, наверное, не совладал бы с желанием отомстить за обиду. А вас закалило алжирское солнце, надеюсь. И времени было достаточно, чтобы добраться в мыслях до собственных ошибок. При вашей правоте и принципиальности ошибочки наверняка были? Ну, вот настало время подвести итоги давней совместной ошибки.

— Были, были, — тихо проговорил Казыбек, потупясь.

— Вот видите, вы даже о своих ошибках не забываете! Итак, по коням!

Два геолога, повидавшие виды, перетерпевшие на веку всякого лиха и не утратившие способности мыслить трезво, внимательно посмотрели друг другу в глаза и разошлись надолго.

5

Елемес выполнил обещание — возвратил Меруерт к семейному очагу. Подавленная, с остатками обиды в лице, хозяйка дома на другой день стояла у порога покинутого ею жилища.

— Эй, путешественник! Бродяжка несчастный, подойди ближе! — кричал от дверей неугомонный дружок, словно продавал редкостный товар на рынке. — Подойди и взгляни, до чего ты довел бедную жену своим упрямством! На сей раз она простила. Но, чур, не повторять скандалов из-за мелочей. У вас кроме шкафов и стульев кое-что в доме имеется… А ну-ка, сойдитесь и подайте друг другу руку… Можете поцеловаться, если не забыли, как это делается. Я отвернусь, не любопытный.

Меруерт порывалась пройти в детскую, но провожатый крепко удерживал ее за руку возле порога. Когда Казыбек наконец выглянул из своей комнаты, Елемес соединил их руки, продолжая сыпать словами:

— Если доверились на мой суд, слушайте приговор: ты, мужчина, перестанешь упрекать свою половину за ее попытку создать в доме уют — это священное право женщины. Пусть эти размалеванные восточными кустарями доски остаются под крышей, коль их занесла сюда судьба. Получше расставить всякую рухлядь я вам помогу. И не лезь, пожалуйста, в бабьи дела, если ничего в том не смыслишь. «Тачку» свою, уже обреченную на продажу, уступи тем прохвостам. Сдерите с них побольше, если они целыми гарнитурами бросаются, или оформите через магазин по установленной цене. А мы с Меруерт узнаем в мебельном магазине стоимость этих роскошных кресел и столиков. Останутся деньги — сдайте в Фонд мира, и вся недолга… А тебе, красотка, надлежит впредь в серьезных делах испрашивать совета законного супруга, не действовать наобум. Кому не по душе мое решение, говорите сейчас же, готов принять петицию на обжалование.

Казыбек, не выпуская руки жены, пытался что-то возразить, но Елемес остановил его жестом, — оказывается, не все сказано.

— Не кипятись, друг мой. Я, как видишь, все продумал, чтобы сберечь твое имя в чистоте. Знаю, ты можешь уплатить всю сумму без участия дельцов, но рассуди по-мужски: зачем нам отдавать вполне исправную машину почти за полцены прохвостам? Изымем нетрудовые доходы и передадим в Фонд мира или в сиротский приют… Я высказался как на духу, а теперь вы между собою объясняйтесь.

Елемес шагнул было в глубь прихожей, но хозяин квартиры остановил его фразой:

— Погоди! А что ты обещал министру?

Елемес взмолился, ухватившись за голову:

— Ну и люди! За одну минуту реши им все, додумай за них, вынь да положь в законченном виде! Пощадите, люди добрые! Хороший хозяин хоть и не платит за работу ишаку, зато покормить не забывает!

Меруерт, догадавшись, на что намекает добровольный их помощник, метнулась на кухню, загремела посудой. Казыбек пошел вслед за женой спросить, где будут накрывать на стол. А Елемес не скоро еще унялся в своих упреках, шутливых поношениях, адресуя их то хозяину, то хозяйке, вставляя между язвительными словами то прибаутку, то ловко сочиненную на ходу подсказку о том, как оберегать дарованное людям семейное счастье и не разменивать его на мелочи ссор, на пустопорожние перепалки. Заботясь о госте, супруги все смелее вступали в общий разговор, и прежний лад в семье незаметно для них вошел в привычную норму.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

1

Члены комиссии долго не могли нащупать удобного всем пути к пониманию друг друга. Горячего желания прийти к согласию оказалось мало. Недоставало объединяющей мысли: с чего начать? С проверки ошибок в геологоразведке или с подсчета оставшихся запасов при комбинатах? Всяк тянул в свою сторону и упрекал в недосмотре мнимых противников.

На первом же заседании Кудайбергенов и Жаксыбеков предпочли показать свою эрудицию. Каждый из них внушал другому, что он не лыком шит… О намерении поступиться сложившимися убеждениями не было и намека в их бесконечных пререканиях.

Еще до первого заседания комиссии Кали Нариманович, используя свое право председателя, направил в объединение разведчиков запрос. На бумаге у него получилось двенадцать пунктов, по каждому требовалось разъяснение… Кудайбергенов сунул эту бумагу Шибынтаеву, тот, узрев нечеткость в резолюции генерального, не спешил раскрывать перед «противником» все карты, тянул с ответом… Наконец после звонка с напоминанием выслал копии кое-каких старых отчетов, смысл которых сводился к отговорке: