Алексей Шишов - Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона

• Название: Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона
• Автор: Алексей Шишов
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-227-03734-3

Книга посвящена жизни и деятельности генерал-майора Михаила Гордеевича Дроздовского (1881–1919). В книге детально представлен сложный процесс образования российского офицерства, его боевого крещения во время Японской войны и на фронтах Первой мировой войны. Автором подробно описан развал Румынского фронта в 1917 — начале 191 о г. и действия М. Г. Дроздовского по восстановлению первых боеспособных частей Белой армии, а также воссозданию ее духа. Дроздовскому пришлось недолго повоевать: раненый, он умер 1 января 1919 г. Но эти и последующие акции позволили Белому воинству достойно завершить трехлетнюю Гражданскую войну и уйти в изгнание с гордо поднятой головой. «Слава побежденным!» — такими словами заканчивается один из фрагментов книги белогвардейских воспоминаний.

Книга снабжена обширными и впервые публикуемыми приложениями и входит в издаваемую издательством «Центрполиграф» книжную серию под общим названием «Россия забытая и неизвестная».

Как и вся серия, она рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, ученых, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

---

Так в добровольческой бригаде появился свой небольшой авиационный отряд. Но из-за ограниченности горючего двум аэропланам летать почти не пришлось, разве что на разведку.

Седла и прочая конская сбруя требовались для отрядной конницы, которая стала заметно увеличивать свою численность. Верховых лошадей, годных для кавалерии, большей частью „реквизированных“ у „красных реквизиторов“, набиралось много. А вот кавалерийские (казачьи) седла оказались в большом дефиците. Тыловики сбивались с ног в поисках „приличной“ конской амуниции.

Полковник Лесли, докладывая Дроздовскому о результатах повторного визита в Таганрог, не без возмущения сказал о германском коменданте города и его начальниках, управлявших им по телеграфу из Киева:

— Броневика и снарядов не дали, под самыми разными предлогами. Подлецы, одним словом. Ведь обещали еще утром все это дать!

— Не кипятись зря. Немцы не дураки. Чуют, что мы за Россию единую и неделимую. Как же нас вооружать? Не с руки такое делать их коменданту…

Однако часть обещанного вооружения и боевых припасов в Таганроге белые добровольцы все же получили и доставили к себе. Помог „Союз фронтовиков“, имевший своих людей на местных военных складах: в станицу Синявскую доставили часть обещанных германцами винтовок и патронов, в чем бригада, заметно пополнившаяся людьми, испытывала нужду.

Вечером и сам Дроздовский посетил Таганрог. В частном собрании собрались местные офицеры — гарнизонные, но большей частью вернувшиеся с фронта. Михаил Гордеевич агитировал их за Белое дело, но не все получилось, как ему хотелось.

Разговор получился трудный („инертность страшная“). Офицерская масса еще не перегорелась начавшейся Гражданской. Ее еще не всколыхнули репрессии красных по отношению к бывшему офицерству старой русской армии: Таганрог еще не знал массовых арестов и расстрелов „золотопогонников“.

Отсюда „росли ноги“ того, что услышал полковник Генерального штаба Дроздовский, человек монархических взглядов, на том негласном офицерском собрании.

— Русской армии уже нет. Где она?..

— Неясна задача Белого дела Мы за Корнилова, а он погиб под Екатеринодаром Кто теперь военный вождь белых?

— Война против большевиков так не делается. Ее надо начинать совсем иначе…

— Вы же раскалываете Россию. У нас немцы дома, а вы раскачиваете лодку, наше отечество…

— У вас же нет сил. Где вы их возьмете?»

— Нам лучше и безопаснее на местах, чем в походах…

— Сколько можно нам воевать? Вчера фронт там, сегодня фронт здесь. Устали от войны…

Для полковника-генштабиста, давно поражавшего людей, хорошо знавших его, своим ровным отношением к происходящему и редко выходящего из себя, такие слова были большой личной обидой. Причем они исходили не от каких-то малознакомых ему офицерских товариществ, а от своих собратьев-фронтовиков.

Собрание, такое сдержанное в начале откровенного разговора, закончилось на «минорных нотах». Командир отряда добровольцев, который под славным для истории Андреевским флагом, по сути дела, завершил поход Яссы — Дон, сказал таганрогским офицерам свое последнее слово, которое на подобных собраниях называют заключительным:

— Я пришел к вам, как к офицерам и фронтовикам, с предложением защитить Россию от большевизма и берлинского кайзера. Я не в обиде на вас за то, что вы здесь высказали. Но все вы должны понять одно: не мы, белые добровольцы, принесли вам сюда гражданскую войну. Она уже у вас идет. Вы это должны понять сами.

Когда небольшой зал, переполненный людьми в полувоенном одеянии, от этих слов притих, полковник Дроздовский заключил сказанное им перед этим:

— Если кто-то из вас завтра придет ко мне в отряд, я приму его как человека офицерского долга. Дам винтовку и руку боевого товарища.

Вряд ли кто из тех, кто в этот поздний вечер собрался здесь, мог себе представить, что в не маленьком по тому времени городе на берегу Азовского моря, в Области Войска Донского, разыграются одни из самых трагических событий Гражданской войны. И имя им — красный террор к «классовому врагу», хотя большинство этих врагов не поднимали оружия против новой власти. И больше всего полило своей кровью таганрогскую землю местное офицерство.

То есть массовым репрессиям подверглись те люди, которые вернулись с Русского фронта Великой войны живыми или увечными воинами с офицерскими погонами на плечах. И тем, кто лишал их жизни не только пулей, не было дела до того, был ли офицер дворянином с юнкерским образованием, или он получил первую офицерскую звезду в окопах за личную солдатскую доблесть. Репрессии пали и на их беззащитные семьи.

…Конечно, Дроздовский самое большое офицерское пополнение ожидал не, скажем, в Мелитополе или в Бердянске, а именно в Таганроге, где еще со времен Екатерины Великой всегда стоял немалый воинский гарнизон. И потому людей, связанных корнями с армией, здесь набиралось немало.

Таганрог же дал в ряды 1-й русской добровольческой бригады всего человек пятьдесят. Но все фронтовики, с боевыми наградами и, как правило, монархисты по взглядам. То есть выступление Михаила Гордеевича на том частном собрании оказалось не таким уж и неудачным.

Более того, история Гражданской войны многократно подтверждала простую истину, что качество человеческого материала, облаченного в серую шинель с одинаковой для воюющих сторон трехлинейной винтовкой системы Мосина, пусть и не всегда, било число того же человеческого материала. То есть часто срабатывал суворовский принцип: «Воевать надо не числом, а умением…»

Этот принцип был одинаков и для армий Белого дела, и для Красной армии. Может быть, отчасти и от того, что творили планы боевых операций, строили тактику и стратегию в Гражданской войне на той и другой стороне выходцы из одной среды. Из среды офицерства старой русской армии, прошедшего войну мировую.

И такими генераторами идей, которые выражались в классических планах военных действий, стали офицеры — выпускники императорской Академии Генерального штаба. Они с двух сторон «творили идеологию» той войны, испепелившей пол-России и души едва ли не всего ее населения.

Судьба офицеров-генштабистов, выходцев из одной школы военного искусства — отечественной, оказалась трагичной. Как ни странно, на полях сражений Гражданской войны их пало не так уж и много. Но свой жизненный путь они закончили так: белые генштабисты обрели после «классового» поражения чужбину белой эмиграции, а из красных генштабистов единицы прошли сквозь сталинское сито 30-х годов. Для последних клеймо «царского офицера» осталось в личных делах несмываемым.

…Думается, что Дроздовский вечером 20 апреля 1918 года находился в несколько подавленном настроении. Хотя внешне он давно научился не показывать себя таким окружающим. В дневнике за тот день появилась следующая запись о состоявшейся встрече с офицерским собранием Таганрога: «..Дирижеры (состоявшегося разговора. — А. Ш.) — кадровые, не кто, как свой. Инертность поразительная…»

Затем на тетрадную страницу легла последняя запись в памятном для истории Гражданской войны дроздовском «Дневнике»: «Хотелось выехать засветло, но задержался. Ночью дорога плоха, без фонарей, пришлось ночевать в гостинице. Распоряжений не отдал — одно утешение, что Войналович сам разберется в обстановке и решит, стоять (бригаде) или двигаться».

После этих слов на следующий день в походном «Дневнике» появится одна-единственная заглавная страничная строка: «21 апреля, Недвиговская».

Больше Михаил Гордеевич не вернется к дневниковым записям И совсем не потому, что поход Яссы — Дон для него и его бойцов с Румынского фронта завершился. 1 — я бригада русских добровольцев почти что с ходу влетала в пламя Гражданской, братоубийственной войны на российском казачьем Юге.

«Дрозды» от Таганрога, пройдя «по долинам и по взгорьям» тысячу двести верст пути, двинулись на город Ростов, чтобы взять его с боем и затем соединиться с бывшей уже корниловской, а теперь деникинской Добровольческой армией. Теперь они шли по донской земле, охваченной антибольшевистским казачьим восстанием.

Сам Дроздовский сгорел, как путеводная свечка для своих соратников, в этом безжалостном пламени. Жить же ему оставалось меньше года. Но эти шесть месяцев станут эпиграфом к его биографии. Ведь не зря же Михаила Гордеевича Дроздовского, прошедшего в своей короткой жизни три больших войны, сторонники его борьбы назовут «ГЕРОЕМ БЕЛОГО ДЕЛА».

А судить о том, был ли этот генерал белой Добровольческой армии образца 1918 года героем истории Гражданской войны в России. Истории отечественной. Или он останется в исторической памяти одним из главных «белых гадов».

История ведь всегда была, есть и будет в наших глазах двуличной: благодарной к памяти какой-то неординарной человеческой личности или неблагодарной. Уничтожающей величие этой личности среди других.