Елена Войниканис - Право интеллектуальной собственности в цифровую эпоху. Парадигма баланса и гибкости

• Название: Право интеллектуальной собственности в цифровую эпоху. Парадигма баланса и гибкости
• Автор: Елена Войниканис
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9516-0680-8

Настоящая книга является первым в российском и зарубежном праве исследованием, посвященным формированию новой парадигмы права интеллектуальной собственности под влиянием экономики информационного общества.

Автором обосновывается тезис о свободном потоке информации как ценности, требующей правовой защиты, а также о двух базовых принципах новой парадигмы – балансе интересов множественных субъектов и гибкости методов регулирования. Вывод о потребности в системном преобразовании права интеллектуальной собственности опирается на результаты анализа обширного фактического материала и тенденций в развитии международной практики регулирования.

Рекомендовано специалистам в праве интеллектуальной собственности, ученым и студентам, а также всем интересующимся проблемами правовых условий развития науки и культуры в цифровую эпоху.

---

Неудивительно, что сегодня широкое распространение получил подход к интеллектуальной собственности как к «информационному общественному достоянию» (information commons). Так, по мнению американского писателя и общественного деятеля Дэвида Болье (David Bollier), «обращение к общественному достоянию помогает различать интересы индустрии и интересы общественности и творцов. Индустрия контента говорит об авторском праве, как если бы оно было вечным, самоочевидным правомочием, а не достигнутой средствами переговоров политической сделкой, в которой общественность имеет свои самостоятельные интересы»[208].

Необходимо также упомянуть движение за доступ к знанию (access to knowledge), объединяющее группы активистов в различных странах мира (прежде всего, в США, Великобритании, Бразилии, Аргентине и Египте). Медицина, сельское хозяйство, программное обеспечение, музыка и другие культурные ценности рассматриваются как сферы, где доступ к знанию является ключевым фактором развития, а одной из центральных идей движения является критика нарратива, на основе которого сегодня легитимизуется расширение сферы действия права интеллектуальной собственности[209].

Наконец, заслуживает внимания проект Договора о доступе к знанию (Treaty on Access to Knowledge), который рассматривался Всемирной организацией интеллектуальной собственности в 2005 году[210]. Хотя первоначальными инициаторами договора выступили Аргентина и Бразилия[211], проект договора поддержали и развили некоммерческие объединения библиотек, потребителей, представители академического сообщества и инновационного бизнеса различных стран. Ведущими идеями договора были введение строгих и эксплицитно выраженных исключений и ограничений авторского и патентного права, а также обеспечение открытого доступа к исследованиям, которые финансируются за счет общества.

Последние примеры касаются тех инициатив, которые направлены на реформирование права интеллектуальной собственности. Но нас в данном случае интересует не столько их содержательное наполнение (можно спорить относительно обоснования выдвигаемой аргументации, ее рациональности и достаточности), сколько иллюстративность приведенных примеров с точки зрения изменений, происходящих на уровне мировоззрения. Если еще недавно право интеллектуальной собственности воспринималось в плоскости защиты прав тех, кто создает интеллектуальные и культурные ценности, то сегодня оно рассматривается в более широком контексте как сфера права, регулирующая доступ к информации и знанию.

Глава 2. Парадигмы в праве: теория и практика

Процесс обновления в праве по определению является медленным и выжидательным, потому что в наших обществах право выполняет щепетильную и ценную задачу установления правовых границ между прошлым и будущим, между людьми, вещами и словами, а также между конкретной ситуацией и действующим правом как целым… Ожидание того, что практикующие юристы будут вести себя как инструменты или средства по отношению к внешнему регулированию, было бы для них оскорбительно. Цели регулирования и само регулирование могут быть только предложены, но не навязаны им. Необходимо принимать в расчет собственную динамику права, его собственный закон становления (devenir).

Серж Гутуес, Пауль де Херт и Лаурент де Суттер[212]

§ 1. Понятие парадигмы в естественных и гуманитарных науках

Этимология термина «парадигма» связана с древнегреческим словом παράδειγμα (paradeigma), которое в переводе имеет значение «пример, модель, образец». Наиболее устоявшееся значение парадигма имеет в лингвистике, где обозначает список словоформ, принадлежащих одной лексеме. В истории философии значения понятия «парадигма» варьируются. Платон использовал понятие парадигмы в своей космогонии, а также в своем учении о государстве[213]. Аристотель понимал парадигму как вид индукции[214]. Дискуссионным, в частности, остается вопрос о приоритете онтологического или гносеологического смысла, о внутренней связи санскритской морфемы «пара» и производных от нее слов, используемых в ведической литературе, с древнегреческим словом «paradeigma»[215].

Новую жизнь понятие «парадигма» получило после выхода в свет книги Томаса Куна (Thomas Kuhn) «Структура научных революций» (1962). В своей книге Кун дает несколько определений понятия, постоянно уточняя его значение. Прежде всего, парадигма – это модель, основанная на примерах, которая детерминирует традицию научного исследования[216]. В целях прояснения понятия автор ссылается на понимание парадигмы в грамматике, однако значение, которым он наделяет парадигму, скорее, ближе к ее философскому истолкованию[217]. Если грамматические формы различных слов являются взаимозаменяемыми, то образцы или модели в сфере научного познания индивидуальны. Их роль аналогична роли судебных прецедентов, которые выступают в качестве образца или примера для решения целой группы дел[218].

Мы привели эксплицитные дефиниции парадигмы, однако понятно, что для базового понятия такие определения являются недостаточными. Кроме того, после тщательного изучения критики выявили очевидную неоднозначность понятия, которое меняет свой смысл в зависимости от контекста[219]. В «Дополнении 1969 года», отвечая на критику, Кун сделал попытку дать более точное определение понятия.

Во избежание ложных коннотаций Кун посчитал более предпочтительным вместо термина «парадигма» использовать термин «дисциплинарная матрица». Отсылка к дисциплине отражает общее свойство научного сообщества: сообщество ученых всегда объединяет единый предмет исследования – та или иная научная сфера или дисциплина. Матрица указывает на многокомпонентность понятия. Таким образом, в социологическом разрезе парадигма существует в форме дисциплинарной матрицы и включает в себя четыре основных элемента: символические обобщения, метафизические парадигмы, ценности и образцы, или собственно парадигмы.

Символические обобщения составляют ту часть дисциплинарной матрицы, которая полностью доступна формализации. Метафизическими парадигмами Кун именует категориальные эвристические и онтологические концептуальные модели, которые используются учеными. Следующим элементом являются ценности, которые разделяют члены научного сообщества. Четвертый элемент дисциплинарной парадигмы составляют, собственно, парадигмы или примеры конкретных решений проблемы, демонстрирующих то, как делается наука[220]. Это последний элемент Кун считает наиболее ценным и именно ему приписывает глубокий философский смысл. Принадлежность ученого к той или иной дисциплинарной матрице определяется системой образцов, усвоение которых является одновременно овладением «способом видения», присущим конкретной матрице. Иными словами, рациональное знание, в конце концов, определяется не выученными законами и правилами, а способом видения, который не может быть формализован[221].

Имре Лакатос (Imre Lakatos), критически настроенный в отношении концепции Куна, в 1970 году выпускает работу «Фальсификация и методология программ научного исследования». В данной книге И. Лакатос выдвигает понятие «исследовательской программы» как взаимоувязанного ряда теорий[222]. Примерами могут служить метафизика Декарта, теория тяготения Ньютона, квантовая физика Бора и др. Переход от одной исследовательской программы к другой описывается И. Лакатосом как «теоретический сдвиг» или сдвиг проблем, который может быть как прогрессивным, так и регрессивным. В отличие от Куна, Лакатос отстаивает сугубо рациональный характер развития научного познания и логическую и эмпирическую соизмеримость исследовательских программ, объясняющую рост науки.

В 1970-е годы Пол Карл Фейерабенд (Paul Karl Feyerabend) публикует сразу две книги: «Против метода» (1975) и «Наука в свободном обществе» (1978), в которых анализирует закономерности возникновения новых теорий. Устанавливая принцип пролиферации теорий и принцип методологического плюрализма, Фейерабенд фактически отрицает куновское состояние «нормальной науки», которое характеризуется господством одной парадигмы.

По П. Фейерабенду, революция в науке возникает не в результате противодействия нормальной науке, а вызревает благодаря постоянному творческому поиску, который не укладывается в жесткие рациональные рамки. С другой стороны, так же как и Кун, основную причину смены научного мировоззрения Фейерабенд усматривает не в силе рациональной аргументации, а в действии иррациональных факторов: «Ясно, что преданность новым идеям вызывается не аргументами, а иными средствами. Она вызывается иррациональными средствами, такими как пропаганда, эмоции, гипотезы ad hoc и апелляции ко всякого рода предрассудкам»[223]. С точки зрения нашего исследования имеет значение также и тот факт, что Фейерабенд рассматривает науку как часть культуры, имеющую свою идеологию и свои «мифы». Поэтому те закономерности, которые он выявляет в развитии точных наук, можно распространить также и на гуманитарные науки, включая право.