Владимир Липилин - Крылов

• Название: Крылов
• Автор: Владимир Липилин
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1983
• ISBN: 5-89173-145-2

Книга посвящена жизни и деятельности выдающегося ученого, основоположника современного кораблестроения, академика, Героя Социалистического Труда, Алексея Николаевича Крылова. Автор использует малоизвестные материалы, опирается на архивные документы, черновики и рукописи ученого.

---

О взятом отрядом курсе только гадали. И оставшиеся в Кронштадте, и даже шедшие на боевых кораблях. Это был первый выход советской эскадры в дальний поход. До поры до времени цель похода и курс отряда держались в секрете.

В эти дни Крылов вместе с иностранными журналами просматривал и газеты — шведские, норвежские, немецкие. Обычно он этого не делал.

«Куда устремились русские?» — весьма спокойно озаглавили газеты свои первые сообщения о боевых кораблях, пересекавших Балтийское море.

— Ну, это вас, господа, не касается, — хмыкнул в бороду Крылов и ничего более читать в газетах не стал.

«Русские комиссары что-то замышляют!» — воскликнули газеты, когда Практический отряд прошел Северное море.

«Что это за поход, если он без замысла», — согласился с иностранными репортерами, объятыми тревогой, академик и попросил библиотекаря приготовить газеты на завтрашний день.

«Безумие: русская эскадра добровольно вышла искать своей гибели в бушующем Бискае!» — чуть ли не вопя от радости, сообщили газеты 29 декабря 1929 года.

— Ну уж, дудки вам! — сказал профессор Крылов, прочтя экстренное сообщение, и спокойно вошел в аудиторию.

Но он все-таки беспокоился, ибо каждый день просматривал газеты, хотя они хранили полное молчание.

Наконец отлегло от сердца: «Русские в Неаполе, их приветствовал Максим Горький…»

— Преотлично! — только и сказал Крылов, но газеты попросил по-прежнему оставлять для пего.

— Что и требовалось доказать — молодцы, друзья-моряки! — наконец воскликнул академик, разглядывая газетную «шапку», набранную крупными буквами: «Русские прорвались в Черное море!» — Это домой-то… прорвались? Ну и ну! — дополнил свое восхищение Крылов, складывая газету и возвращая ее библиотекарю без обычной просьбы оставить на его имя и завтрашний номер. Его ждали более серьезные обязанности, чем пропитывание зарубежных газет.

В частности, Крылов работал над основным своим трудом по строительной механике корабля «О расчете балок, лежащих на упругом основании».

Академик В.И. Смирнов писал, что в этой работе «впервые дается решение указанной задачи в законченном виде как в теоретическом отношении, так и в отношении численных расчетов».

«Говоря об этой книге, — писал доцент В.В. Екимов, — необходимо прежде всего указать, что ее появление в годы первой пятилетки, в период бурного размаха строительства в нашей стране, было продиктовано патриотическим стремлением А.Н. Крылова дать в руки советских инженеров самые передовые методы расчета сооружений. Для облика А.Н. Крылова как ученого и замечательного инженера-практика характерно его замечание, сделанное в предисловии к работе «О расчете балок, лежащих на упругом основании»: «На применимость формул к численным вычислениям, без чего вопрос не может считаться решенным, я обращаю особен-210 ное внимание, ибо рассматриваемый вопрос в связи с нашим громадным и самым разнообразным строительством как раз теперь получил немаловажное практическое значение».

И вновь: «Помни войну». Этот наказ напоминал о себе всякий раз, когда академик Крылов узнавал о милитаристских сговорах на Западе и Востоке. Тогда в нем во всю мощь поднимался патриот, всей душой желающий видеть Родину могучей в военном отношении. Тогда он придумывал цикл лекций «Общая теория гироскопов и некоторых технических их применений» и читал их слушателям Военно-воздушпой академии, конструкторам аэронавигационных приборов. Этот курс лекций также был практическим руководством наших авиаторов.' А придет время, и академическая комиссия отметит этот труд следующими словами: «С замечательным искусством, столь характерным для всего его творчества по прикладным дисциплинам, А.Н. сумел и здесь найти среднюю линию между решением абстрактной механической задачи и чисто технической, прикладной ее трактовкой, с неизменными упрощениями изложения предмета».

«Помни войну», и академик Крылов выступил с «Запиской», содержание которой — конкретная озабоченность обороноспособностью молодого социалистического государства.

«Будучи автором трудов, — писал адмирал-инженер Н.В. Исаченков, — оригинально и впервые у нас в Союзе освещающих вопросы вибрации судов и их оборудования, Алексей Николаевич за время своего ценного и длительного участия в работе Вибрационной комиссии ИКПС и НКВМФ внес много весьма ценных предложений по способам измерений корабельных устройств, антивибрационным устройствам артиллерийских установок и приборов управления огнем».

А вот как начал свои воспоминания о Крылове профессор Б.Н. Окунев: «В 1808 г. в Санкт-Петербурге в типографии Шнора был издан четырехтомный «Словарь математических и военных наук», собранный трудами Дмитрия Вильяшева-Волынцева. Во втором томе этого словаря на стр. 281 при объяснении слова «инженер» сказано: «Должность инженера заключает в себе столь много предметов и требует толиких знаний, что почти невозможно, чтобы один человек мог обладать всеми ими в вышней степени. Нет профессии, которая требовала столь многого учения, способностей, дарований и разума».

При чтении этих слов в памяти каждого, кто когда-либо знал Алексея Николаевича Крылова, не может не встать во весь рост живой и яркий образ этого замечательного человека и ученого. Именно Алексей Николаевич Крылов обладал знанием «столь многих предметов» и притом действительно в самом «вышнем степени». Именно Алексей Николаевич Крылов обладал исключительным сочетанием «способностей и дарований». Именно Алексей Николаевич Крылов обладал ясным и светлым разумом и необыкновенной мудростью. Если прибавить к этому его жизнерадостность, его несокрушимый оптимизм, его неизменную доброжелательность к людям и его великолепный, богатый, образный, сочный русский язык, то становится совершенно понятным и то обаяние, и та притягательная сила, которыми обладал Алексей Николаевич.

Надо сказать, что особенно замечательно было влияние Алексея Николаевича на окружающих его сотрудников и учеников. Его необыкновенная преданность науке, его исключительное трудолюбие не позволяли людям быть около него равнодушными, не позволяли принимать участие в его деятельности людям безразличным. Поэтому около него всегда кипела жизнь, причем в самой острой форме».

Счастливо время, в которое живут такие люди, как Крылов, несокрушимо государство, которому беззаветно служат такие люди, как Крылов.

Боевые корабли не блины, которые в мгновение ока пекут на раскаленных сковородках, но то количество боевых вымпелов, которое наша страна ввела в Военно-Морские Силы всего за девять лет, — поразительно. Практически заново было создано три флота — Черноморский, Северный и Тихоокеанский, да и родоначальник их — Балтийский — был переоснащен на 80 процентов. И если наши военные моряки встретили грозное утро 22 июня 1941 года во всеоружии, то в этом огромнейшая заслуга академика Крылова.

Если наше орудие могло выстоять против десяти гитлеровских, как, например, в контрбатарейной борьбе в ленинградской блокаде, то в этом беспримерном противоборстве, как и в дальнейших наступательных обвалах советской артиллерии, немалый труд академика Крылова.

Если в первые месяцы войны наша авиация нанесла бомбовые удары но столице «третьего рейха», то нельзя не вспомнить слов из заключения редакционной комиссии АН СССР: «Крылов — подлинный основоположник теоретической гироскопии и ее многообразных применений в нашем Отечестве».

Если…

Впрочем, их очень много, наших благодарственных «если» гению нашей науки, нашей техники. II еще одно. О нем сказано в статье академика А.С. Орлова: «Академик А.Н. Крылов — знаток и любитель русской речи».

«Президент Академии наук СССР С.И. Вавилов, характеризуя в речи у гроба Алексея Николаевича Крылова его многогранную деятельность в области точных наук, отметил и его горячий интерес к сфере гуманитарной, выразившийся в участии Алексея Николаевича в развитии русской речи и охране ее правильности. В научной работе автора настоящей статьи этот иптерес является центральным. Автор взял на себя смелость выступить с развернутой характеристикой отношения Алексея Николаевича к русской речи, которой он умел придавать прекрасную стилистическую форму и безупречную правильность. Не имея компетенции в области точных наук, будучи литературоведом по специальности, автор оправдывает смелость своего выступления почтительной любовью к Алексею Николаевичу и восхищением перед его русским умом и русским языком его сочинений и устных бесед, которыми автору выпало счастье пользоваться».

И далее: «Алексей Николаевич — знаток русской речи, артист и мастер в ее употреблении. Он отлично понимал национальную природу русской речи, ее стилевую породистость, непреодолимую мощь воздействия, ее значение для русской науки и русского искусства».

И, очаровывая, завораживая, он делился родной речью со всеми — рабочими верфей, матросами, крестьянами сел и деревень в краях, где родился и где до страсти любил бывать в редкие отпуска, с коллегами по труду, со слушателями академий и студентами институтов.