Валерий Перевозчиков - Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого

• Название: Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого
• Автор: Валерий Перевозчиков
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1992
• ISBN: 5-87512-012-6

В судьбе Высоцкого, как и в судьбе любого другого большого поэта, есть и тайна, и дар. Тайна остается всегда, потому что «судьба не настигает людей извне, а рождается из глубин самого человека» (Рильке). Но судьба Высоцкого — это и дар. Дар всем и на все времена.

В. Перевозчиков

---

— Когда и как начались судебные преследования против администраторов и против самого Высоцкого?

— Преследовали и запрещали всегда, но прицепиться особенно было не к чему. А все началось с того, что посадили одного администратора. Это был молодой парень, а работал он в группе Кондакова. Его взяли и «раскрутили». Он рассказал все: кто, как и какие деньги получает. И когда меня в качестве свидетеля вызвали в Ижевск, то на скамье подсудимых были администраторы концертов Высоцкого… Меня просили помочь, а на самом деле — «выбросили на гвозди». Но как ни странно, я в Ижевске показал то же самое, что Высоцкий и Янклович в Москве. Другого и быть не могло, хотя они меня и не предупреждали… Не сошлась только одна деталь.

А судья орал на меня как резаный:

— Сейчас вызову охрану — и вы получите три года тюрьмы!

И я вынужден был, превышая все свои голосовые возможности, напомнить ему, что я — не мальчик…

— Я — руководитель и коммунист, и отвечаю за свои слова!

То есть, вынужден был обидеться… Когда судья разрешил мне покинуть зал, один администратор, стоя за барьером, кричал:

— Передайте Высоцкому — пусть башли привезет сюда! А то я выйду и взорву его вместе с «Мерседесом»!

То есть, они играли в такую игру: мы — люди честные, а все деньги, которые воровали, отдавали Высоцкому и другим артистам.

— А кто вел это дело?

— Подполковник, подполковник… Не могу вспомнить фамилию. У него еще был помощник — майор, который когда-то работал аккордеонистом в Москонцерте. Поэтому его, наверное, и «подтянули», он знал какие-то наши лазейки. Все-таки дело специфическое. Жаль, что не помню фамилию…

— А каким образом платили Высоцкому?

— Обыкновенный артист получал тогда… Он получал столько, что зарплатой это стыдно назвать… А Высоцкому платили 200 рублей за концерт. Сегодня так зарабатывает самый плохой артист… Каким образом? Воровали. Палили билеты. Допустим, билетов продано на десять тысяч — часть оприходовали, а часть билетов сжигали. Расплачивались с залом, что-то отдавали государству, что-то оставляли себе. Эту «кухню» знала вся страна. Такой метод давал возможность заработать администраторам, а также можно было заплатить артистам не по их нищенской ставке, а по договоренности.

— Роль Кондакова в организации гастролей Высоцкого?

— Он руководил всем процессом. Он договаривался с городом, определял площадку, а сам в каком-то месте мог и не быть… То есть, он определял стратегию, а тактические задачи решали другие.

Вася начинал как танцовщик в Пермском театре оперы и балета. Он был приличный танцовщик, у него была хорошая фигура. Администратором он начал работать еще совсем молодым. Он брал тех же артистов из своего театра и устраивал концерты. Делать это он умел, и люди к нему тянулись. А когда приезжал куда-нибудь в область представитель филармонии, то ему говорили:

— А Вася уже сделал концерт…

Потом пошло и пошло… Вася был человек гордый: он любил, чтобы о нем говорили. Поэтому он и перешел в администраторы. Тогда это была почтенная работа: к тебе обращаются, к тебе идут… Это было приятно. И Василий Васильевич Кондаков стал довольно крупным администратором — с ним работали все гастролеры страны. И последним был — Владимир Семенович Высоцкий.

— Вы были на последних гастролях Высоцкого — Калининград, июнь 1980 года?

— Пожалуй, это самое важное для меня из всего, что связано с Володей. Москва готовится к Олимпиаде. Я — в ранге «большого» руководителя московских сатириков и юмористов, а это самое страшное звено во всей олимпийской культурной программе. Приедут люди со всего мира, а им будут говорить о наших недостатках! Как? Что?! Совещания каждый день. То, что было разрешено вчера, — запрещено сегодня. И — наоборот… В общем — полная головоломка!

Володя уезжает в Калиниград. Утром мне звонит Володя Гольдман и говорит:

— Коля, Володя говорит, что хорошо бы Тамразочку пригласить сюда, но ты же, наверное, не сможешь — Олимпиада…

Еще он сказал, что у Володи болит горло, он даже собирается отменять концерты… В общем, настроение неважное. «Если сможешь — приезжай».

Я не очень удивился, что Володя хочет видеть меня, — ему было легко со мной. Во всяком случае, я старался, чтобы ему было легко… А еще было приятно: Володя не был обделен ни друзьями, ни товарищами, а тут вспомнил меня… Я вызываю секретаршу:

— Если будут звонить из главка, то я — в дирекции Москонцерта. Если из Москонцерта, то я — в главке… В общем, выкручивайся…

В пять часов вечера того дня я уже — в Калининграде. Прилетаю, беру такси, еду во Дворец спорта. На сцене стоят «Земляне», Высоцкого еще нет. «Земляне» заканчивают, а из-за кулис руководители местной филармонии им кричат:

— Ребята, еще пару песен. Высоцкий опаздывает.

А те уже вышли на поклон… И я — как был в клетчатом пиджаке — иду на сцену… А никто не знал, что делать: объявлять антракт — налезешь на следующий концерт… Концерты шли подряд — четыре-пять раз в день… Я говорю:

— Когда приедет Высоцкий, дайте мне знать…

И иду на сцену… Слышу сзади:

— А кто Вы такой?

— Я здесь электриком работаю, но сегодня не моя смена. Могу выручить.

И вижу, что люди бегут через зал к радисту, что тот выключил микрофон…

— Товарищи, я буду говорить по сути того вечера, на котором Вы присутствуете…

Из зала кричат:

— Хватит говорить! Давай Высоцкого!

Я говорю:

— Правильно. Совершенно справедливое предложение! Но Высоцкого нет.

Зал затих.

— Пока нет, Он появится через несколько минут, поэтому я вышел к Вам…

Я начал что-то говорить об авторской и эстрадной песне… К этому времени я столько уже наездил с Володей, что половину его «литературы» знал наизусть.

Говорю, говорю… Слышу за кулисами голос Высоцкого. Оглядываюсь: стоит Володя с совершенно невообразимым выражением лица! Вчера вечером он подумал обо мне и сказал об этом вслух Гольдману, а сегодня днем я уже стою на сцене. Мистика! Володя без гитары вышел на сцену, мы расцеловались. Потом я вынес гитару… В общем, все прошло нормально.

Все эти дни в Калининграде мы прожили вместе, в одном номере. Концертов было много: по пять штук в день. Володя выступал во Дворце спорта и в кинотеатре «Россия», если я не ошибаюсь… Это были стационарные площадки, а еще мы выезжали на предприятия, в институты…

— Я слышал очень много рассказов о самом последнем концерте, когда Высоцкий не мог петь..

— Ситуация к последнему концерту такая. У Володи совершенно пропал голос: не то что петь — разговаривать он мог с трудом. Все-таки он выходит на сцену, берет первые аккорды… Затем прижимает струны, снимает гитару и говорит:

— Не могу… Не могу петь. Я надеялся, что смогу, поэтому и не отменил концерт, но не подчиняется голос. Но вы сохраните билеты. Я к Вам очень скоро приеду и обещаю, что первый концерт будет по этим оторванным билетам. Я буду петь столько, сколько Вы захотите.

Кто-то из зала крикнул:

— Пой, Володя!

— Вот, видит Бог, не кобенюсь. Не могу. (Это его слова — ч<не кобенюсь».)

Потом он как-то естественно перешел к рассказу о театре… Стал читать монолог Гамлета, потом стал рассказывать о работе в кино, о том, что собирается сам снимать «Зеленый фургон» на Одесской студии… Пошли вопросы из зала, Володя стал отвечать. И вот целый час он простоял на сцене: рассказывал, читал стихи, отвечал на вопросы… Вечер был просто неожиданным. К сожалению, не было записи, я потом узнал об этом…

Володя закончил словами из песни: «Я, конечно, вернусь…»

Зал скандировал:

— Спасибо! Спасибо!

Володя уходил со сцены, еще не дошел до кулисы — вдруг в зале зазвучала его песня! Это радисты включили фонограмму… Володя ко мне:

— Там разочка, это ты срежиссировал?

— Нет, я здесь сижу…

Володя вернулся к кулисе, нашел щелку и, наверное, песни две, не отрываясь, смотрел в зал. Потом подошел ко мне — в глазах чуть ли не слезы:

— Там разочка, они сидят! Они все сидят!

Действительно, ни один человек не ушел, пока звучали песни Высоцкого.

— В это время Высоцкий был уже серьезно болен… Это как-то сказывалось? Вы это замечали?

— При мне у него была однажды — как бы это назвать — удивительная ситуация… Бреда… Причем, удивительного бреда. Я уже говорил, что мы жили в одном номере. Володя лежит на кровати, нормально со мной разговаривает, потом вдруг говорит:

— Ты хочешь, я тебе расскажу, какой чудак ко мне приходит?

— Ну, давай.

Нормальный разговор: вопросы, ответы… И вдруг-

— А что тебе рассказать? Как он выглядит?

— Ну, расскажи, как выглядит…

— Минуточку.

Володя кладет голову на подушку, закрывает глаза и начинает рассказывать… Какие у него губы, какой нос, какой подбородок…