Изабел Уолф - Вопрос любви

• Название: Вопрос любви
• Автор: Изабел Уолф
• Издательство: Астрель; ВКТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-41475-6, 978-5-226-04991-0

Три сестры, каждой из которых повезло в жизни…

«Икона стиля» — светская дама Хоуп. Благополучная жена и мать — Фелисити. И интеллектуалка Лора, неожиданно для себя ставшая ведущей популярной телевикторины.

Им завидуют. Ими восхищаются. Но счастливы ли они?

Карьеристка Хоуп практически не замечает, как все больше отдаляется от мужа.

Фелисити, полностью ушедшая в воспитание долгожданного ребенка, в упор не замечает явной измены обделенного вниманием супруга.

А Лора, измученная постоянным вниманием папарацци, с каждым днем все больше запутывается в сложных отношениях с давним любовником Люком Нортом, которым ловко управляет хитрая и коварная «бывшая»…

Каждый день жизнь задает им новые вопросы. Но главный из них по-прежнему — КОГДА ТЫ СТАНЕШЬ СЧАСТЛИВОЙ?

---

Таблоидные писаки, рассерженные сниженными пасхальными ценами на газеты, с новыми силами восстали против меня. «ТЕЛЕ-ЛОРА ТЕРЯЕТ КВАЛИФИКАЦИЮ?» — вопрошал заголовок на первой странице утренней «Дейли ньюс». На фотографии было мое обеспокоенное лицо. На развороте редактор колонки индустрии развлечений брызгал слюной, торопясь поведать читателям, как мои «друзья» переживают из-за того, что «я напряжена на работе», из-за пропавшего без вести мужа, а заодно и о том, как «эмоциональные мучения» из-за встреч с «женатым мужчиной» стали докучать мне. Они присовокупили зернистую фотографию, где я роняю свои карточки с вопросами, с подписью: «Стресс подбирается к Лоре», — наверное, кто-то из аудитории запечатлел тот момент на мобильный телефон. Дальше шла цитата некоего «доверенного лица»; по словам этой женщины, «вина», которую я чувствовала за то, что «украла у Магды ее мужа», «снедала меня», а другое «лицо» утверждало, что я вообще ничего не ем, потому как страдаю «анорексией».

— Тебе надо рассказать свою версию, — посоветовала Нэрис, когда я пришла на работу. Она поправляла свою прическу, на этой неделе имевшую цвет логановой ягоды. — По-моему, ты просто спускаешь им все с рук. Это ужасно.

— Так и есть, Нэрис. Я просто до смерти устала.

— Тогда ты должна нанести ответный удар, — сказала она, прилаживая свои наушники. — Мое мнение. До-оброе утро. «Трайдент ти-и-ви-и»…

— Нэрис права, — сказал Том. — Ситуация затянулась. Может быть, тебе пора включаться в эту игру, которую затеяли СМИ, Лора? По крайней мере так думают на «Четвертом канале».

— Я думала, их волнует только то, что рейтинги возросли, — разве у нас теперь не четыре миллиона?

— Да, но ты беспокоишь их. Они говорят, тебе нужно ответить.

Так что когда на следующий день Нэрис приняла звонок журналиста широкоформатной газеты, я позволила ей соединить его со мной.

— Мисс Квик? — Тон у него был искренний. — Меня зовут Даррен Силлито. Я из «Санди семафор».

— Слушаю?

— Прежде всего я хотел бы сказать, что являюсь большим вашим поклонником. По-моему, ваше шоу удалось на славу.

— О, спасибо!

— Я видел статью о вас в «Дейли ньюс» сегодня утром. — Я почувствовала, что у меня краснеет лицо. — Должен сказать, таблоиды устроили вам нелегкую жизнь.

— И не говорите.

— Но и невооруженным глазом видно, что это их собственные фантазии.

— Так и есть.

— Я знаю, вы до недавнего времени отказывались говорить с прессой, но, случайно, не подумываете ли вы теперь о том, чтобы дать интервью — уважаемому изданию, разумеется?

— Что ж… пожалуй, случайно подумываю.

— О… тогда я вовремя.

— Наверное. А что вы желаете услышать от меня?

— В общем, мы бы хотели составить ваш краткий биографический очерк — в позитивном ключе, но нам нужна статья, которая заинтересовала бы широкую аудиторию, поэтому, боюсь, придется говорить о вашем муже.

У меня екнуло сердце.

— Обязательно?

— Боюсь, что да, иначе не имеет смысла делать статью вообще. Но мы будем задавать вопросы скрупулезно и обещаем точно передать то, что вы расскажете. А пока мы говорим по телефону, не могли бы вы ответить, как бы в порядке пояснения, что вас больше всего угнетает в освещении вашей жизни прессой.

— Ну… все, — ответила я. — Но в особенности предположение, что я разрушила брак Люка Норта, когда на самом деле жена оставила его десять месяцев назад, а еще что я тяжелый человек с запросами.

— Что ж… трудно вам пришлось. Однако «Санди семафор» — серьезная газета, и читатели будут знать все непосредственно с ваших слов. — Он сделал короткую паузу. — Я оставлю вам мой прямой номер, и если захотите продолжить, просто дайте мне знать.

— А мне можно будет прочитать черновик статьи до того, как она выйдет в печать?

Он помолчал.

— Обычно мы этого не делаем.

— Ну, я обычно тоже не даю интервью. Поэтому соглашусь только при условии, что увижу статью до того, как она появится в газете. — Я не верила собственным ушам: я говорила очень жестко.

— Возможно, я смогу это организовать — учитывая щекотливость вашего положения.

— А ваша газета внесет пожертвования в Национальную консультативную сеть по поиску пропавших без вести?

— Думаю, мы это устроим.

— Не менее пятисот фунтов?

Я услышала приглушенный смешок.

— А вы заняли твердую позицию.

— Если вы хотите разговор, то он состоится только на таких условиях.

— Конечно, мы хотим разговор — эксклюзивный, разумеется.

— Разумеется. Однако мне надо подумать.

После всей лжи, которую печатали обо мне, меня подмывало согласиться, но я не собиралась решать все разом. Слишком много мыслей крутилось в моей голове — и прежде всего о предстоящей встрече с Хоуп. Я страшно боялась встречаться с сестрой.

Я приехала на станцию «Вестминстер» на целых десять минут раньше, но Хоуп уже ждала меня. Она стояла рядом с картой района с бледным, как папирус, лицом. И несмотря на то что ей оставалось только гадать, куда я поведу ее, она тем не менее сохраняла спокойствие. Однако когда мы пошли по мосту, атмосфера накалилась, и, чтобы отвлечь, я решила узнать ее мнение по поводу просьбы из «Семафора».

— Ну, раз это нормальное издание, то не в пример таблоидам они не станут печатать откровенное вранье, — сказала она, когда мы шли к мосту.

— Еще они обещали, что позволят прочесть статью до выхода в печать.

— Они дадут тебе контрольный экземпляр?

— Неофициально, естественно.

— Тогда и думать нечего — давай.

— Ну, посмотрим. Но мне слишком о многом приходится думать в одно и то же время, И об этом тоже… не в последнюю очередь.

— Ну… так куда же мы идем, Лора? Прошу тебя, скажи. Я схожу с ума. Куда мы идем? — повторила она, когда мы переходили Темзу по мосту и ветер развевал наши волосы.

— Увидишь.

Она напряженно вздохнула.

— А сколько еще идти, где это?

— Недалеко. — Я посмотрела налево. За нами был «Лондонский глаз», дальше — Оксо Тауэр[56] и элегантные белые мачты Хангенфордского моста. Крачки пикировали и ныряли под воду. Под нами проплыл прогулочный катер, оставив за собой шлейф воды.

— А Майк там будет? — спросила она. — Я увижу его?

— Да.

— Не могу поверить, что делаю это, — сказала она. — Вот так запросто позволяю тебе тащить меня неизвестно куда без намека, что это и где.

— Ты делаешь это потому, что попросила меня проследить за Майком, и теперь я собираюсь показать тебе то, что обнаружила. — Мы продолжили путь в молчании.

— Еще далеко? — спросила она, когда мы перешли на противоположную сторону моста.

— Нет. Уже нет. — Я остановилась на территории больницы. — Вообще-то мы пришли.

— Куда? Это больница.

— Правильно.

— Мы идем в больницу?

— Да. Пошли. — По указателям мы пришли к главному входу.

— А зачем? — спросила Хоуп. Я не ответила. — Зачем? — повторила она, когда мы вошли в раздвигающиеся двери.

— Потому что там мы найдем Майка. — Мы прошли цветочный ларек и газетные стойки, через приемную направились к лифтовой площадке, на которой ждали человек десять — двенадцать. — Сюда он и приходил.

— Я не понимаю, — прошептала она. — Он не болен? Только не говори мне, что он болен, Лора.

— Нет.

— Тогда что мы здесь делаем, ради всего святого? — Двери лифта раскрылись, и мы вошли. — Он кого-то навещает? — пробормотала она. Я нажала кнопку седьмого этажа.

— Да. Навещает. — Лифт остановился на третьем этаже, и другие пассажиры вышли; больше никто не входил. Мы остались одни.

— Клэр? — спросила Хоуп. — Он навещает Клэр?

— Именно.

— О! О Боже! Она больна?.. — Я не ответила. — И все? Он навещает ее, потому что она больна? Бедная женщина… но что с ней такое? Наверное, дело серьезное, если он приходит сюда уже два месяца. Ну почему ты не расскажешь мне все, Лора? Почему ты ничего не говоришь?

— Потому что хочу, чтобы ты увидела все своими глазами.

— Но я не понимаю, — взмолилась она. — Зачем эти тайны? И кроме того, если она болеет, то вряд ли обрадуется, увидев жену своего приятеля около кровати!

«Седьмой этаж. Двери открываются…»

Когда мы вышли, Хоуп увидела указатель на стене. Она побелела.

— Мы пришли куда надо?

— Да.

Она прикрыла рот рукой.

— Ты уверена?

— Уверена.

— Так, значит… — Она ахнула. — О Боже… ребенок?

— Да, ребенок.

— О Боже! — повторила она. — Ребенок. Ребенок… — Она покачала головой. — О Боже… Я не могу войти, Лора.

— Я думаю, ты должна.

— Я не могу. Я не смогу… — Она широко раскрыла глаза и с осуждением посмотрела на меня.

— Доверься мне.

— Довериться тебе? С какой стати? Как ты жестока! Жестока… — Ее губы искривились от разочарования. — Ты садистка, ты палач. Надо же — привести меня сюда!