Катажина Михаляк - Ягодное лето

• Название: Ягодное лето
• Автор: Катажина Михаляк
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-084798-3

О чем мечтает Золушка по имени Габрыся? О принце на белом коне? Нет. О роскошном дворце? Ей он не нужен. Может быть, о красоте и богатстве? Не совсем. Габрыся мечтает быть обычной, такой же, как все. На пути к исполнению мечты ей предстоит поработать дрессировщицей лошадей, познакомиться с самым настоящим принцем, поучаствовать в телешоу… А еще этой наивной и доброй девушке суждено встретить любовь всей своей жизни (даже две!) и понять, что на самом деле она мечтает только об одном – видеть улыбки на лицах родных и близких.

«Ягодное лето» – книга, вселяющая в читателя бесконечную веру в то, что в нашем веке, веке алчности и эгоизма, все-таки существуют настоящие чудеса. И эти чудеса возможны, только если в сердце живет бесконечная любовь и вера в лучшее.

Eva.ru

---

Все.

Кроме Малины.

Она была последышем, поздним, любимым, неожиданным ребенком. Пани Гвоздик, побитая жизнью женщина, после сорока уже надеялась, что десятилетний Дарек будет у нее последним ребенком, как вдруг – словно гром с небес – беременность! Поплакала баба в тишине темной маленькой ванной, а муж ее напился, что вообще-то с ним случалось довольно редко, но, надо признать, метко. А потом оба постановили:

– Что ж, пусть будет, как Бог дал.

И в положенное время на свет появилась девочка, Малвинка.

Через месяц после родов пани Гвоздик вернулась на свое рабочее место в киоск, за маленькой Малвинкой стала присматривать шестнадцатилетняя Марыся, и жизнь пошла своим чередом. В семье было столько голодных ртов и столько плечей, готовых поддержать, что одним ребенком больше, одним меньше – тут уж разницы особой нет. И судьба новорожденной девочки представлялась всем предопределенной и заранее известной. Всем.

Кроме нее самой.

Малвинка Гвоздик не была ни красивой, ни умной, ни доброй. Зато она была амбициозной. Болезненно амбициозной. Если она ставила себе цель – то добивалась этой цели любой ценой, по головам шла. Училась она с необыкновенным рвением: книжки глотала в невероятных количествах, знала больше своих учителей. Подруг и друзей у нее не было, во дворе с ребятишками она не играла – каждую свободную минуту она посвящала учебе или зарабатыванию мелких сумм помощью соседям. В отличие от старших детей она заработанные денежки родителям не отдавала – вкладывала их в себя, как она выражалась. Люто, всей душой Малвинка ненавидела окружающую ее убогость и нищету и протестовала против нее, покупая себе новые, нештопаные чулки, красивые тетрадки, косметику. Она единственная во всей школе каждое первое сентября выкладывала на стол новенькие, пахнущие типографской краской учебники и пособия. И это был ее первый протест, первая ее попытка изменить раз и навсегда заведенный порядок и собственную, казалось бы, неизбежную судьбу.

Она довольно рано поняла, что деньги можно зарабатывать либо на человеческих бедах, либо на человеческой глупости. И профессия адвоката как раз давала такую возможность.

Убедиться в этом она могла на опыте собственной семьи: когда глава семьи, Мариан Гвоздик, находясь в легком подпитии (что случалось с ним все чаще), врезался на дизельной малолитражке в рабочее место своей жены – и что самое неприятное, в тот день как раз работала ее сменщица.

Это столкновение с киоском «Руха» стало для семьи настоящей катастрофой: мало того что надо было оплатить нанесенный ущерб, мало того что мать выгнали с работы, как будто это она была во всем виновата, так отцу еще грозило тюремное заключение, потому что сменщица уперлась и не хотела простить ему свою сломанную ногу и ушибленную голову.

Адвокат, который защищал отца, вытянул у семьи все их немногочисленные сбережения, а отец все равно провел два года в тюрьме – ровно столько и требовал на суде прокурор.

Малвинка, которой пришлось пожертвовать собственными накоплениями, сделанными за каникулы, в пользу семьи (о новых учебниках и карандашах уже и речи не могло быть!), вынесла из всего этого важное решение: она станет адвокатом. Беспринципным, хищным адвокатом. Самым лучшим и самым дорогим. Только тогда она сможет стать счастливой. И спокойной.

Как решила – так и сделала.

Лицей, самый лучший в Жешуве, окончила с золотой медалью. Без труда поступила на юридический факультет. Студенческие годы посвятила полностью учебе и только учебе, а параллельно еще и практиковалась. К моменту получения диплома она сменила себе имя и фамилию и первый свой процесс выиграла уже как Малина Богачка. С тех пор на ее счет стали поступать пятизначные гонорары, а сама она стала известной как специалист по безнадежным делам.

Ей было совершенно все равно, кого защищать: невинно осужденного или закоренелого рецидивиста, ее клиентами были представители мафии, политики, алкоголики, которые убили своих жен, и психопаты самой разной масти. Малина – за соответствующую плату – могла превратить палача в жертву, а жертву в палача. Дошло до того, что другие адвокаты, видя ее фамилию в качестве представителя противной стороны, сразу настраивались на проигрыш дела. «Эта сука Богачка» – это было самое безобидное из прозвищ, которыми ее называли. Она это воспринимала как комплимент: за дурной славой следовали деньги – а Малину интересовали только они.

С мужчинами у Малины проблем не было. Когда училась, ровесники ее не привлекали – собственно, и она ровесников не привлекала, она казалась им скучной серой мышью. А для нее они были прежде всего конкурентами – с большой буквы К. Она с ними планировала в будущем воевать, ни о каком кувыркании в постели говорить тут не приходилось.

В день своего двадцатилетия Малина утратила девственность с ухажером, с которым познакомилась по Интернету. На свидание она пришла при ярком макияже, в цветных линзах и в парике – чтобы он никогда не смог узнать ее на улице, если встретит просто так. После любовного акта, который не доставил ей ни особого удовольствия, ни особого дискомфорта, она открыла свою записную книжку, где было записано по пунктам, «что надо сделать», и вычеркнула пункт 14 – «девственность». И забыла о проблеме.

В следующие годы она встречалась еще с парой мужчин, всегда анонимно. И только утвердилась во мнении, что сексу придается слишком большое значение. А сам секс занятие рискованное и никакого толку от него нет. А какой толк? Оргазм? Так оргазм она получает каждый раз, как выигрывает дело! Так что лучше уж держать в шкафчике надежного «приятеля», чем все эти сомнительные забавы с живыми мужчинами, от которых одни неприятности. Так она и сделала: купила в сексшопе фиолетовый фаллоимитатор, припрятала парочку фильмов, вычеркнула в записной книжке пункт «секс» – и об этой проблеме тоже забыла.

Сейчас она сидела на балконе своих апартаментов и пила абсурдно дорогое шампанское – подарок от отца оправданного судом молодого барана, который по пьяни сбил насмерть женщину на пешеходном переходе. Сама бы она в жизни не потратила такую сумму на алкоголь.

Малина смотрела в будущее с удовольствием: она была лучшая в своем деле, счет в банке рос, вся семья от зависти умирала, постоянно прося помощи, за квартиру оставалось внести один, может быть, два взноса. Так что Малина Богачка, урожденная Малвинка Гвоздик, была счастлива.

До поры до времени…

* * *

Габрыся поставила последнюю, вымытую и вытертую, тарелку в сушку. Напевая себе под нос, переоделась в джинсы и вязаную кофточку, уложила волосы таким образом, что они и правда стали отсвечивать, словно «медь в лучах солнца», протерла очки, чуть тронула блеском пухлые губы и… со вздохом закрыла дверь старого шкафа.

Ни волосы, ни кофточка, ни протертые новые очки, ни даже блеск на губах не меняли того факта, что она уродина и что она одинока.

Вздохнула – и тут же улыбнулась.

Была пятница. День волонтеров. Львы, тигры, тюлени и ламы из варшавского зоопарка, которым было совершенно наплевать на красоту Габрыси, равно как и на ее семейное положение, ждали ее! Может быть, без особой радости ждали – потому что они все дружно ненавидели лекарства и всяческие медицинские манипуляции, но какая разница!

– Тетя, я убегаю в зоопарк! – крикнула Габрыся в окно.

Стефания возилась на клумбе с рахитичными цветами – они с трудом выживали в условиях городского двора, но она продолжала возиться с ними. Она подняла голову, как делала всегда – всегда, все двадцать восемь лет, когда ее дочь звала ее.

– Только возвращайся к ужину.

– Но зоопарк закрывается поздно!

– Ты идешь обратно по Старой улице, а я умираю от страха всякий раз.

– Хорошо, я постараюсь вернуться засветло. Ладно?

– Ладно.

Девушка послала опекунше воздушный поцелуй, а Стефания, еще разок улыбнувшись, вернулась к своему занятию.

Габрыся резво ковыляла по мосту через Вислу.

Конечно, она вполне могла бы поехать трамваем. Но там наверняка, как и всегда, разыгралось бы целое представление «кто уступит место инвалиду»: золотая польская молодежь нарочито пялилась бы в окно, делая вид, что не замечает человека на костылях, представители старшего поколения возмутились бы этим фактом, начали бы шикать на молодых и стыдить их, и пока все ругались бы и решали, кто должен уступить Габрысе место – она бы, красная от стыда, выскочила все равно из трамвая раньше своей остановки. Только время зря тратить и силы.

Так что она предпочитала прогуляться через мост пешком.

– Нет, нет, Вислушка, – приговаривала Габрыся, перегибаясь через заграждение моста: – Ты чего ж такая бурная? И растешь день ото дня! Еще неделю назад доходила только до первой ступеньки, а сегодня почти до верхней достаешь…Но я не о том хотела с тобой поговорить.

С видом конспиратора Габрыся огляделась по сторонам, убеждаясь, что никого рядом нет, – прохожие наверняка бы удивлялись и крутили пальцем у виска, слыша, как она разговаривает сама с собой. Никто не должен был видеть маленького магического ритуала, который она совершала каждую пятницу на этом мосту через Вислу.