Кэрол Дуглас - Железная леди

• Название: Железная леди
• Автор: Кэрол Дуглас
• Жанр: Иностранный детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-367-03522-3, 978-5-367-03525-4

Ирен Адлер, примадонна с железным характером, вновь переходит дорогу прославленному детективу с Бейкер-стрит.

---

– Ничего подобного, мисс Хаксли. Я вел беспорядочную жизнь – есть разница. Это гораздо хуже, чем богемная жизнь, – добавил он насмешливо. – А вот вы… вы меня удивили. Похоже, ваши дни полны приключений.

– Мои? Ничего подобного! Я законченная домоседка. Хотя, – была я вынуждена добавить для честности, – однажды я путешествовала на поезде из Лондона в Богемию без сопровождения. Это крайне непозволительно, но ситуация была отчаянной.

– На поезде? В одиночку? Вот что я имел в виду! Ваш отчаянный поступок служит цивилизованным эквивалентом моим дерзким вылазкам в логово афганских разбойников, дорогая мисс Хаксли.

– Пусть так, но меня никогда не звали Кобра.

После этих слов он стал серьезней; по крайней мере, я больше не видела блеска бледного полумесяца его улыбки.

– Хотя, – опять пришлось мне добавить для полной честности, – однажды я подписала телеграмму кодовым именем «Казанова».

– Вы? Казанова? – Он наклонился вперед, пока свет не обозначил его черты.

В то время я сама полагала, что это очень хитрая уловка.

– Попугай, – скромно объяснила я.

– Ну да, конечно. Проницательная старая птица. Вот видите? Зашифрованная телеграмма, путешествие на поезде без спутника. Вы вели жизнь, полную приключений!

– Вовсе нет! Причина была в том, что Ирен вызвала меня в Прагу. Даже Годфри – который едва знал ее тогда – отговаривал меня от поездки, но я знала, что подруга не станет меня тревожить из-за пустяка. И хорошо, что я поехала, потому что Ирен балансировала на краю пропасти. Я счастлива, что именно мое присутствие избавило ее от сплетен по поводу отношений с королем Богемии. Довольно противный человечишка, мелкий, хотя росту в нем шесть футов с лишком. – Я содрогнулась, вспоминая высокомерного монарха.

– Говорят, даже кошке дозволено смотреть на королеву, – произнес мистер Стенхоуп ироническим тоном, – но только мисс Хаксли может презирать короля. Вы настоящая британка, моя дорогая Нелл, и так невинно-очаровательны. Я совсем забыл об этом.

Я застыла на месте:

– Мы не договаривались использовать наши христианские имена, мистер Стенхоуп.

– Я еще внизу просил всех вас звать меня Стен.

– Это сокращение от вашей фамилии, а не христианское имя. И даже… – Я поглубже вдохнула, прежде чем отважилась продолжить: – Эмерсон… не вполне христианское имя.

– Возможно, не стоит признаваться, но мое второе имя… Квентин.

– Квентин? – Увы. И это сочетание звуков, пусть и вполне благозвучное, весьма смущало меня своей нетрадиционностью. – Квентин тоже…

– Происходит от римского Квинтус. Можно сказать, языческое, – добавил он, и его глаза цвета дымчатого топаза заискрились усмешкой. – Однако я предпочитаю его Эмерсону, и меня так звали родные и близкие до моего отъезда в Афганистан. Оно мне больше нравится.

– Квентин – звучное имя, – заметила я, – но определенно не христианское.

– Как и Пенелопа, – парировал он с раздражающей точностью.

– Ну… – Я не совсем представляла, как защитить необычный выбор моих бедных родителей по части имени для моего крещения. – Верно, имя классического происхождения, ведь мой отец был очень образован, хоть и служил священником в убогом приходе Шропшира. В «Одиссее» Гомера Пенелопа – добродетельная женщина, достойная восхищения, которая сохранила верность своему пропавшему мужу Улиссу, несмотря на ухаживания других мужчин и двадцать лет одиночества.

– Да, это напоминает христианское отречение от соблазнов, – пробормотал Стенхоуп довольно зловещим тоном, который иногда встречался и у Ирен.

– По крайней мере, она, в отличие от своего мужа, не связалась с волшебницей, которая развлекалась тем, что превращала мужчин в свиней!

– Улисс был подлецом, раз заставил леди так долго томиться в ожидании, – мягко признал мой собеседник. – Коль скоро у меня нет настоящего христианского имени и у вас тоже нет, не вижу ничего неподобающего в том, чтобы между собой использовать те, которые есть.

– Уверена, что тут кроется подвох, но вы меня совсем заговорили в той же сладкоречивой манере, которой столь ловко пользуется Ирен. Вы двое – это уже слишком для меня.

– Сомневаюсь в этом, Нелл. А будет ли для вас не слишком, если попрошу помочь мне встать? Я желаю увидеть легендарный сад, в который мне теперь запрещено спускаться, ведь я превратился в очевидную мишень. Софи сказала, что окно выходит именно туда.

– А это безопасно? – Я с сомнением посмотрела в сторону ставен.

– Возможно, нет. Но мне было бы стыдно жить в полной безопасности. Кроме того, как я могу спокойно спать в полной уверенности, что в саду никто не затаился, если сам не проверю?

– Вы с Ирен два сапога пара, – пробормотала я, когда мой собеседник приподнялся на постели.

В действительности меня терзали серьезные сомнения, смогу ли я служить ему опорой. Что, если я не удержу его вес? Меня не привлекала очередная унизительная возня на полу, к тому же в этот раз без оправдания в виде выстрела убийцы. Но у больных часто бывают странные пожелания, а я не из тех, кто откажет страждущему в небольшой прихоти.

Когда мистер Стенхоуп поднялся и обхватил меня рукой за плечо, сердце у меня ухнуло вниз от тяжести чужого веса. Боюсь, я согнулась дугой, будто перегруженные перила. Но почти сразу давление ослабло, и мы неуклюже проследовали к окну, где наш гость оперся ладонью о широкий подоконник и осторожно распахнул ставни.

Впечатление было такое, будто убрали нелепый деревянный занавес, открыв сказочную сцену в пьесе. Признаюсь, я никогда не рассматривала наш французский сад в регулярном стиле при лунном свете, поскольку не подозревала, что мне так понравится его вид. В ярком сиянии дня он представлял собой лишь беспорядочное нагромождение шток роз, гелиотропов, дельфиниума и львиного зева всех цветов радуги.

Но прохладная серебряная рука ночи остудила лихорадочный дневной лик сада, создав бледный пейзаж из неясных форм и мерцания света и тени – необыкновенно красивый и загадочный. Аромат цветов поднимался вверх нежным прозрачным куполом, который был почти ощутим.

Мы стояли в тишине.

Наконец мистер Стенхоуп заговорил:

– Когда я думал об Англии в студеной хижине афганской зимой, в жарких болотах Индии, я рисовал в своем воображении именно такую тихую, безмятежную красоту. Я думал о Беркли-сквер, чашках с чаем и бисквитах, о моих розовощеких племянницах в кружевных фартучках. И еще я думал о вас, Нелл, и меня не покидала уверенность, что, хоть сам я нахожусь в чужой стране под жестокими небесами, в грязи и пыли, в эпицентре неправедных битв, – где-то лондонский туман выплясывает сарабанду по булыжникам мостовой и в укромных палисадниках с розовыми кущами и где-то мисс Хаксли окружает своих воспитанниц нежной заботой.

– Так и должно было продолжаться, – выпалила я возмущенно, выдавая себя, – если бы не война, которая вырвала из той идиллической картины не только вас, но и меня! Когда муж вашей сестры, полковник Тёрнпенни, снова получил назначение в Индию, его семья поехала с ним, как обычно и делается. И в итоге оказалось, что у меня нет работы, а на рынке труда переизбыток гувернанток. Мне пришлось торговать тканями в универмаге, хотя я не слишком преуспела. Если бы не Ирен, мне, без сомнения, пришлось бы жить на улице и голодать. Жаль, что разочаровала вас, но я не могла по-прежнему работать гувернанткой. Мне удалось стать неплохой машинисткой, и вообще-то я приобрела ценный опыт, но теперь умение печатать на машинке – слишком распространенный навык…

Посреди моей речи он схватил меня за плечи, все еще немного наклоняясь ко мне, и в то же время, как ни странно, поддерживая меня. Трепещущее сердце, как птица в клетке, билось у меня в груди, когда он заговорил – стремительно, горячо, со счастливой уверенностью:

– Но я не разочарован! В том то и дело, Нелл. Я изумлен. Англии, которую я себе представлял, рисовал в дальнем уголке собственного внутреннего мира, скрытого от всех, больше не существует. Она осталась разве что в темном хранилище моих воспоминаний. Люди изменились, так же как и я. Изменились времена, изменились манеры. Я считал себя изгнанником, который не может вернуться. А вы, Нелл, показали мне, каким я был глупцом.

– Хорошо. – Мне трудно было принять, что я послужила стимулом для осознания ошибочности выбранного пути. – Это очень… вдохновляет… – Я решила броситься головой в омут, куда меня так явно приглашали, и добавила: – Квентин. – Ни за что не стану называть его Стеном, никогда.

– Видите, – сказал он с неотразимой улыбкой, – старые барьеры рухнули. Вы больше не гувернантка мисс Хаксли, а я не…

Прежде чем Квентин успел закончить, я прервала его: