Иван Блох - История проституции

• Название: История проституции
• Автор: Иван Блох
• Жанр: Медицина

«История проституции» – научный труд немецкого дерматовенеролога и сексолога Ивана Блоха (нем. Iwan Bloch, 1872—1922).*** Это без преувеличения настоящая энциклопедия, посвященная «древнейшей профессии». Автор подробно описывает все аспекты этого явления – от исторических истоков проституции и ее организации во времена Античности и Средневековья до мужской проституции, клиентуры и гонораров. Иван Блох известен тем, что первым ввел в науку термин «сексология». Он серьезно изучал теорию сексуальности и был одним из основателей «Медицинского сообщества по сексологии и евгенике».

---

Так как в восточных банях соблюдается строгое разъединение полов, то понятно, что гомосексуальная проституция имеет здесь более благоприятные шансы для развития, чем гетеросексуальная. Тем не менее, в некоторых магометанских странах проститутки допускаются в бани под видом банщиц. В Алжире в 1830 г. проститутки имели две особые бани: «Hammam Fruita» в теперешней rue du Chene и «Hammam Jotto» в rue de Marseillais. Несмотря на строгие предписания полиции, в Алжире часто бывает, что мавританские проститутки сопровождают мужчин в баню, чтобы после удаления массажиста предаваться там с ними половому разврату в упомянутых выше отдельных помещениях. Бывает также, что купающийся велит банному служителю привести ему проститутку.[546]

Несомненно, что на магометанском Востоке в банях всюду преобладает гомосексуальная проституция, так что гетеросексуальная совершенно исчезает по сравнению с нею. Как для мужчин, так и для женщин купание является на Востоке главным поводом, чтобы предаваться гомосексуальной проституции, к услугам которой имеется большой контингент проституированных урнингов и лесбиянок. Уже в Сказках 1001 ночи» указывается на общественную баню, как на главное место для гомосексуальных половых сношений.[547] Наиболее частым представителем мужской проституции является «Dctlak» (банщик, массажист). В Константинополе это обыкновенно «сыновья Грузии с красивыми формами и мускулистыми членами», еще очень юного возраста, без бороды, которая строго изгнана. Одного купающегося часто массируют несколько таких банщиков.[548]

Омер Хале б и[549] укоряет турецких мусульман в том, что они часами остаются в бане, курят там, пьют кофе и чай и предаются педерастии с банщиками и массажистами. Мальчики массажисты, продающие себя за деньги, встречаются в банях не только турецких, но и других магометанских городов, как Александрия, Каир, Тунис, Алжир и др. По Дюшену, они отличаются от остальной банной прислуги лучшей одеждой. Они носят похожую на тюрбан чалму, украшенную золотыми монетами (так называемые «Tarbusch») и делают свои любовные предложения во время исполнения массажа.[550] Такие банщики имеются не только в каких-нибудь определенных единичных банях, а почти в каждой мавританской бане.[551] Нередко бывает, впрочем, что там предлагают свои услуги для активной педерастии и посторонние, приходящие туда мужчины, в особенности более пожилые.[552]

Проституированные мужчины в банях являются, однако, к услугам не только мужчин, но и женщин. Хотя по закону доступ мужчинам в женские бани строго воспрещен, но туда часто приводят тайком молодых рабов, переодетых женщинами. О таких случаях упоминает уже Ложъе деТа с си.[553] Рикард делает более подробные сообщения относительно современного положения вещей в Алжире.[554] По его словам, многие женщины посещают там мавританские бани с массажем исключительно с целью половых сношений с юношами, которые получают за это богатое вознаграждение.[555]

Но еще более распространена в восточных женских банях лесбийская проституция. Что лесбийская любовь легко может развиться и распространиться среди женщин гарема, понятно само собой, если вспомнить их строгую замкнутую жизнь, постоянное безделье, развивающуюся на этой почве мечтательность и вообще все dolce far niente гаремного существования.

Половое возбуждение является единственным разнообразием этой монотонной жизни, а бани – единственным местом, где могут свободно проявить себя эти бедные, исключенные из жизни женщины. С этим согласны и новейший наблюдатель, д-р Ахесторидес,[556] давнишний лейб-медик нынешнего султана и известный знаток Востока Вамбери. Последний говорит: «Если бы эти Golek-Tasch могли говорить, как много было бы у них рассказов о посетительницах бань, о молодых ганим (турецких дамах), кокетливых черкешенках и о готовых к услугам дочерях Абиссинии! Я знал в Турции женщин, которые просиживали на Golek-Tasch по шесть часов, изводили на свои волосы по четыре куска мыла и, хотя тело их после каждого такого визита похоже было на сильно вываренную курицу, они, тем не менее, предавались этому удовольствию 3–4 раза в неделю. В этом нет, однако, ничего удивительного! Баня – в особенности зимой – является главным местом свиданий турецкого женского мира; она заменяет дамам оперу и концерты. Свободные от мужских глаз, следовательно, и от взоров нежного супруга, они могут без стеснения предаваться здесь всяким шуткам и играм. Молчание служащего персонала достигается при помощи жирных подачек. Они молчат действительно, а весьма любопытно было бы послушать рассказ Golek-Tasch’a в Константинополе об его наблюдениях».

Вамбери здесь лишь слегка намекает на то, что другие наблюдатели откровенно признают характерным для женских бань на Востоке: на поведение трибад и всеобщее распространение лесбической проституции. Брантом[557] уже в XVI столетии сообщает; что среди турчанок сильно распространена лесбийская любовь и что они посещают бани только затем, чтобы без стеснения предаваться ей; к их услугам имелись там проститутки. Хаммер упоминает в своей «Истории османского царства» о поэтессе Михири, могила которой находится в Амазии. Она была османской Сафо, которая «посвятила свою холостую, но не целомудренную жизнь любви».[558] В новейшее время лесбийская любовь в банях подверглась резкому осуждению со стороны Омера Халеби.[559] Женщины оставались в банях целыми часами, развлекались там разговорами на любовные темы, ели фрукты, варенье и другие лакомства, выпивали бесчисленное множество чашек чаю и кофе и затем, разумеется, поддавались соблазнявшим их гречанкам, которые все почти были жрицами Сафо. Пол де Регла подтверждает распространенность лесбической проституции в Константинополе. То же самое сообщает Рикард из Алжира. Он делит лесбийских проституток бань на две группы: «msanates», конкубинатки, занимающиеся лесбийской проституцией без ведома содержащего их мужчины, и «durrios», собственно проститутки (в большинстве случаев – еврейки, мавританки и негритянки).[560] О логической проституции в Марокко очень интересные сообщения сделал Лев Африканский[561] еще в XVI столетии. Из них видно, что в столице Фец в то время существовала форменная организация трибадической проституции. Трибады – проститутки назывались «sahhaquat», что соответствует латинскому слову «fricatrices». Они имели большую клиентелу среди замужних женщин.

Весьма вероятно, что рано развившаяся на Востоке банная проституция во время крестовых походов перенесена была на Запад, хотя нельзя не иметь также в виду возможного влияния античных народов, так как Альфред Мартит собрал много доказательств связи средневековых бань с банями древних времен.[562] Но более обширных размеров средневековая банная проституция достигла лишь в XVIII веке, хотя в некоторых странах, например, в Англии, связь с античным миром несомненна. Здесь проституция исключительно связана с банями, «Bagnios», из которых – и только из них – развились публичные дома, в то время как в других странах последние имели более самостоятельное происхождение. Во Франции, крестовые походы, например, оказали большое влияние на развитие банной проституции.

Проституция, по-видимому, уже очень рано проникла в бани, благодаря бродячей черни, служившей там для низших работ. Так, «alles was sich mitt wasser erneret» («все, что кормится водой») очень скоро приобрело дурную славу.[563] Мартит говорит об этом: «Мы видим банщиков в большинстве случаев в компании бродячей сволочи. Высокой нравственности нельзя было ожидать от таких людей. Неудивительно поэтому, если многие бани до XV столетия были домами для женщин, хотя и редко публичными, а в некоторых местах остаются таковыми и до новейшего времени. Собственная баня, которую имели, по Феликсу Фаберсу, в Ульме, поблизости от Мюнстера, низшего класса женщины, была, вероятно, открыто домом для женщин. И они действительно находили себе там пристанище. «Во время духовного собора в Констанце многие проститутки приютились в банях. Связь эта видна также из объяснения сына против отца в «Wiletzkinder Vastnacht»:

Ich wie wern ein frauenwirt
Und ein padkneht, der lest (zur Ader) und schirt,
So mag ich paidersait gewin haben.

(Я хочу сделаться содержателем женщин и цирюльником, который пускает кровь и бреет; тогда я буду получать доход с обеих сторон).

То же доказывает и предписание от 1486 г. бреславльским банщикам, не допускать пребывания проституток в банях. Проститутки эти, впрочем, рекрутировались также и из женского служебного персонала бань, мужской же играл роль сводников. Слово «Riberin» (банщица для растирания)[564] было равнозначно с «проституткой». Нейтиарт уже в ХШ веке говорит об ее поведении:

Von dem vruestuck suln wir gan
san dan hinne zuo dem bade;
lade wir die finen vroulin dar,
z’war, die uns riben,
unt vertriben unser wile.

У Херранда фон Вильдони у императора остаются в бане:[565]