Брайан МакГриви - Хемлок Гроув [любительский перевод]

• Название: Хемлок Гроув [любительский перевод]
• Автор: Брайан МакГриви
• Жанр: Ужасы и Мистика

В Хемлок Гроув семейство Годфри является почти градообразующим, молодой его представитель – Роман – избалованный и привлекательный молодой человек со странными и порой пугающими наклонностями. Питер Руманчек – молодой цыган, недавно приехавший в этот городок и сразу ставший объектом слухов. Внезапно город сотрясает трагедия – найден труп, точнее его часть, молодой девушки, изодранной неизвестным зверем. И Питер, и Роман жаждут найти убийцу и объединяются для расследования. Вскоре этот союз перерастает в странную дружбу, и молодые люди узнают, что город, в котором они живут, не так прост, как кажется.

В 2012 году по книге был снят одноименный сериал.

---

– Кровавый водопад! – вскрикнул он.

Зазвонил телефон; на звонке стояла песня «Обычные Люди».

– Бля, – выругался он, нащупывая рукой полотенце.

Спускаясь вниз по лестнице, Роман сказал матери, что пойдет к Лите. Она разглядывала его лицо и, найдя следы непонятного свечения, – так бывало каждый раз, когда он думал о кузине, – которое невозможно было подделать, сказала:

– Ладно.

Он продолжил путь, но она его остановила. – Минутку, милый, у тебя ресничка упала.

Она протянула руку к лицу и заглянула в его глаза.

* * *

– Где Питер? – спросила Лита.

– Занят другим делом, – ответил Роман.

Он лег на ее кровать, а она села на пол по-индейски.

– Итак, ты раскопала что-нибудь грязное для нас?

– Еще бы, – сказала она. – Если честно, я сильно удивилась, когда смогла вовлечь отца в разговор, но он был таким беспокойным в последние дни, что, казалось, с облегчением рассказал об этом. Он не может избавиться от этих проблем. Они окружает со всех сторон. Но он старается. Он справится с этим, когда подержит моего ребенка на руках.

Роман не ответил.

– Оказалось, до того как Пульман видел нападение, он участвовал в программе исследования сна в Белой Башне, – сказала она. – Он думает, что это как-то связано с проектом под названием «Уроборос»: его убили и затем снова вернули к жизни.

– Ха, – отозвался Роман, думаю о внезапном визите Прайса. – Что думает твой отец?

– Он не знает, что думать. Учитывая отсутствие каких-либо следов, и если то, что видел этот парень, на самом деле галлюцинации, то... имеет смысл думать, что вы, ребята, правы. – Она посмотрела вниз и подняла соринку с ковра. – Что это сделал человек.

Роман кивнул. Затем он внезапно замер и взглянул на нее с пустым выражением лица.

– Что? – спросила она.

– Институт – один из передовых медицинских центров в мире, – ответил Роман. – Единственное, что сейчас имеет значение: где ребенку будет безопаснее.

Мгновение спустя Роман продолжил кивать, но теперь с каким-то смущением. Она тоже была смущена. Они посмотрели друг на друга. Прошло. Лита повернула голову на бок и потянулась назад, хрустя позвонками.

– Хочешь, помассирую спину? – предложил Роман.

Она усмехнулась, как эгоистичный человек, совершающий бескорыстный поступок, которого от него ждут.

– Давай, – сказал он. – Ты не можешь отрицать, что эти сиськи не напрягают твою спину.

– Заткнись! – Она скрестила руки на груди.

Роман похлопал по одеялу. Она закусила губу.

– Ты не проведешь меня своим напускным сопротивлением, – произнес он.

– Да, да, – пробурчала она и, забравшись на кровать, легла на живот. Он оседлал ее, примостившись на ягодицах, и откинул ее волосы в сторону.

– Извини, если мой массаж удастся не на все сто, – сказал он. – Я как-то не привык делать его через одежду.

– Ты такой испорченный! Если бы я хотела слышать о твоих постельных делах, я бы почаще сплетничала в женском туалете.

Он уткнул палец в ее позвонок и сделал медленное круговое движение, двигаясь вниз до самого копчика.

– А ты в этом мастер, – сказала она. – Пошляк!

Ее нос неожиданно сморщился от чесотки, и она потерла его тыльной стороной ладони. Он взял ее за запястье и стал рассматривать кольцо на пальце .

– Что это?

– Приз. Питер сказал, это на удачу.

Роман промолчал. Он напряженно массажировал низ ее спины, затем его пальцы скользнули под майку, сжали ее талию и потянули все ее тело к позвонку.

– Прямо тут, да. Обожемой, да, – сказала она.

Раздался короткий стук, и Мэри Годфри вошла, не дождавшись ответа.

– Милая, началось твое любимое танцевальное шоу, – сказала она.

– Спасибо, мам, – отозвалась Лита.

Мэри застыла в дверях, решая дилемму о неодобрении и нехватке теоретической почвы для протеста.

– О-о, я следующая? – спросила она с настолько неприятным смехом, что ее собственные уши не пожелали его признавать за собой.

– Конечно, – сказал Роман, подмигнув ей.

– О, мам, – сказала Лита. – Я подумываю перейти на обследование в институт. Знаю, что папа будет в гневе, но это передовой медицинский центр в мире, и единственное, что сейчас важно, это где ребенку будет безопаснее.

* * *

Доктор Годфри сидел с прижатым к уху телефоном и барабанил пальцами по покрытию стола, на котором стояло два, размером с кулак, клубка из малиновых волокон: полимерный головной мозг с сетью кровеносных сосудов – подарок Женского Психиатрического Общества за вклад в их общее дело. Он спросил у жены, что именно он должен с этим сделать.

Она извинилась: – Я имела в виду, позвонить кому-то, у кого есть хоть какой-то контроль над тем, что происходит под его крышей, – сказала она.

Тоновый гудок резанул ухо. Рука дернулась в сторону, но он не убрал телефон в карман. Сидел, глядя на безжизненные отверстия трубки.

* * *

– Черт побери, как загадочно, – сказала Оливия.

Она закрыла за собой дверь в кабинете Годфри.

– Мсье вызывал? – спросила она.

Он не встал из-за стола. Она села на диван, откинувшись на спинку.

– Что с Йоханном? – поинтересовалась он.

– Откуда мне знать, скажи на милость? – ответила она.

– Каждый раз, как я пытаюсь натянуть поводок, он идет и прячется за твою юбку. С чего бы это?

– Пока я получаю ежеквартальные отчеты, меня меньше всего заботит… чем там занимается Йоханн, – объяснила она.

– Моя дочь решила обследоваться в институте.

– Резонно, – сказала она.

– Пока я жив, этому не бывать.

– Ты так на меня смотришь, словно я должна отстаивать что-то, что меня совсем не касается.

– Как насчет попытки купить мою долю? Это тебя касается.

– Если кто-то хочет тебя выкупить, для меня это новость, – безразлично сказала она.

– Когда ты врешь о чем-то, что я знаю, ты осознаешь, во что именно пытаешься заставить меня поверить?

Она поднялась, подошла к стенному шкафу и достала бутылку скотча.

– Из того, что я видела, люди верят именно в то, во что хотят верить, независимо от наших усилий, – сказала она, наполняя стакан.

Годфри наблюдал за ней. В первый раз она находилась в его кабинете, как пациентка. Но его реакция была обычной: возмущение неспособностью сдерживать свои чувства.

– Как ты можешь быть такой безразличной после того, что он сделал с Шелли? – спросил Годфри, уши горели от ярости сильнее, чем у любого пьяницы. – У тебя же не антифриз течет в венах?

Она не ответила.

– Что ты за мать? – сказал он обвинительно, нечестно, грубо и горько.

Она вернула скотч на полку, положив бутылку на бок, не закрутив крышку, и захлопнула дверцу бара. И снова села на диван под звуки струящегося по панелям и капающего на ковер алкоголя.

Годфри встал и подошел к дивану, нависнув над ней.

– Встань, – потребовал он.

– Слава Богу, – сказала она. – Я уж испугалась, что ты позвал меня только потому, что Мэри надоело слушать твои чувственные откровения.

Он забрал стакан из ее рук и поставил на стол, затем запустил руки под ее юбку и сорвал трусики, спустив их до щиколоток. Они посмотрели друг на друга. Она дышала скотчем ему в лицо.

– Теперь тебе это помогает возбуждаться? – спросила она.

Он взял ее за плечо и, повернув, с силой опустил на колени, прижав к дивану.

Скомкав и собрав ее платье вокруг талии, с силой шлепнул ее по ягодицам. Она тяжело задышала. Он шлепал снова, и снова, и снова, и она начала вскрикивать и уперлась руками в спинку, пытаясь встать. Он схватил ее сзади за шею левой рукой и держал так, пока она пыталась вырываться, затем успокоилась, и ее плечи сотряслись от рыданий.

– Давай, – сказала она.

Он вошел.

– Да, – прошептала она.

Он начал быстро двигаться в ней. Он чувствовал себя, как бешеный маленький грызун. Он чувствовал себя богом разрушения. Не так важно, что именно он чувствовал, главное то, что он вообще испытывал чувства.

Позже он встал, взял коробку с бумажными полотенцами со стола и протянул ей. Она схватила его за руку.

– Иди сюда, – сказала Оливия.

Он позволил потянуть себя вниз. Он лежал, положив голову ей на грудь, и она гладила рукой вниз и вверх по его спине. Их первый раз на этом полу был много лет назад. Если тогда казалось, что он не может чувствовать себя хуже, то только потому, что был слишком молод, чтобы осознавать цикличность жизни, и нет верхнего предела количеству совершенных ошибок.

– Мой бедный, бедный Норман, – сказала она.

Ему хотелось бы лежать тут и плакать, но слезы высохли.

Казалось, вся доброта мира собрана в гладящей его ладони.

Большое Несчастье

На следующее утро Роман и Питер приехали на Ройал Оакс Драйв, 7 в Пенроуз. Возле гаража был припаркован минивэн с наклейкой на бампере одного из Республиканских кандидатов , проигравшего выборы в губернаторы. На крыльце висел приспущенный ко Дню Благодарения флаг, под ним стоял набитый доверху мусорный пакет, а рядом лежал коврик для ног с надписью «Добро Пожаловать», на котором каждую букву «о» заменяло изображение лапы животного. Дверь открыл бледный мужчина средних лет. На его переносице покоились очки с отпечатками пальцев на одной из линз, торс прикрывала старая, растянутая футболка, на ногах пижамные штаны, шея и подбородок были розового оттенка с красными следами порезов бритвой. Ногти на ногах были давно не стрижены.