Брайан МакГриви - Хемлок Гроув [любительский перевод]

• Название: Хемлок Гроув [любительский перевод]
• Автор: Брайан МакГриви
• Жанр: Ужасы и Мистика

В Хемлок Гроув семейство Годфри является почти градообразующим, молодой его представитель – Роман – избалованный и привлекательный молодой человек со странными и порой пугающими наклонностями. Питер Руманчек – молодой цыган, недавно приехавший в этот городок и сразу ставший объектом слухов. Внезапно город сотрясает трагедия – найден труп, точнее его часть, молодой девушки, изодранной неизвестным зверем. И Питер, и Роман жаждут найти убийцу и объединяются для расследования. Вскоре этот союз перерастает в странную дружбу, и молодые люди узнают, что город, в котором они живут, не так прост, как кажется.

В 2012 году по книге был снят одноименный сериал.

---

– Есть идеи, что мы ищем? – спросил Роман.

– Водительские права, – ответил Питер. – Карту соц. страхования. Дневник сновидений.

– Поцелуй мой большой черный зад, – отозвался Роман.

Они разделились, отправившись в разные стороны завода. Питер направил свой фонарь на нечто, оказавшееся котлом Бессемера. Он был больше, чем его трейлер, и лежал на боку, трещины в цементе указывали на силу, с которой он ударился при падении.

Питер присел около ряда поддонов и осветил пространство под ними. Пусто. Роман взобрался по ступеням крана, но ничего не обнаружил, и направился в раздевалку в том же конце зала. Питер вошел в офис. Он посветил лучом в угол и заметил там спальный мешок. Подошел, наклонился и провел пальцем по слою пыли на нейлоне.

Увидел почерневшую ложку, а рядом с ней строительные чертежи и журналы. Его луч выхватил на полу пятна, образующие симметричную форму пары крыльев. Кровь, снежный ангел из крови. Питер обернулся – позвать Романа, – но передумал. Было ясно, что пятно тут появилось гораздо раньше варгульфа, и, не зная, что самому с этим делать, он решил, что энергию Романа лучше сохранить не растраченной на такие пустяки.

Свет фонаря упал на пару ботинок, по меньшей мере, таких же старых, как и спальный мешок, и за ними еще одну пару крыльев на полу. Быстрое движение фонариком выхватило, возможно, еще полдесятка на стенах и потолке и Питер похолодел. Пора идти, неожиданно понял он. Выбираться отсюда, и особенно вывести отсюда Романа. Здешняя энергетика не предвещала добра, ничего хорошего, особенно, если Роман увидит это – чувство, продиктованное его яйцами. Но, повернувшись к двери, луч осветил внутренность ботинка, вместе с чем произошла странная вспышка вдохновения, ему не понравившаяся, ему вообще все это было не по душе. И не в последнюю очередь потому, что она значила, что придется задержаться тут еще немного.

Неохотно делая каждый шаг, Питер вышел из офиса, двинулся обратно по этажу и остановился перед котлом Бессемера. Он отшатнулся от исходящего из него зловония, как от чьего-то гнилого дыхания, и, зажав нос, посветил внутрь. Он держал фонарик внутри, а взвившаяся пыль танцевала в его луче.

– Что? – спросил Роман. Он подошел к Питеру. Вонь достигла его носа, и он резко прижал руки к лицу и отпрянул, но прежде успел заглянуть внутрь.

– О, боже, – тихо произнес Роман.

Внутренняя оболочка котла была покрыта чем-то черно-коричневым и слизистым, а в его основании лежало то, что на первый взгляд выглядело, как комично огромные мясные рычаги. Мясные рычаги носили стриптизерские туфли с высоким каблуком. Оставшаяся половина Лизы Уиллоуби.

– Может, стоит… рассказать кому-нибудь? – спросил Роман.

– Что рассказать? – переспросил Питер. Он опустил свой фонарик.

Роман притих, его взгляд задержался на содержимом котла. Трусики, что он украл, пахли свежестью и сладостью, как от кондиционера для белья.

– Я хотел бы уйти, – сказал Роман.

Они пошли в тишине, и, когда выбрались на свежий воздух, Роман начал искать в карманах сигареты. Затем тени от черных ив начали плясать, как спицы вращающегося колеса, когда через них проходит свет, и Питер с Романом, переглянувшись друг с другом, все поняли в один момент. Другая машина.

– Внутрь, – скомандовал Питер, уже отойдя назад в густую тень завода.

– Он увидит машину, – ответил Роман, пытаясь получше разглядеть приехавшего.

– Это не значит, что надо тупо стоять тут и ждать от него гребаного поцелуя, – прошипел Питер переменившимся голосом.

Роман подчинился, и они оба увидели машину, подъехавшую по гравийной дорожке и остановившуюся рядом с их автомобилем. Джип департамента шерифа. Появились две фигуры: Шея и Нос. Они рассматривали «Ягуар».

– Молодого мистера Годфри, если память не изменяет, – пробурчал Шея.

Нос посветил в сторону завода, и Питер с Романом прижались к стене.

– Тебе лучше вытащить свою тощую задницу наружу, потому что, если мне придется идти за тобой, тебе не поздоровится, – сказал он.

Питер взглянул на Романа:

– Иди, избавься от них.

С большим удовольствием, – ответил Роман, и было что-то в том, как он сказал это, что заставило Питера сомневаться, но ничего уже нельзя было поделать, Роман вышел наружу.

– Ну и ну, бычок сам идет на убой, – провозгласил Шея.

– Скорее мышонок. Сыр в этой стороне, парень, – сказал Нос.

– Я могу вам чем-то помочь, джентльмены? – спросил Роман с тактичностью, не успокоившей Питера.

– Можешь начать с того, какого хрена ты тут делаешь, – сказал Шея.

– Ну, я тихонько сидел в одиночестве и играл тут сам с собой, – произнес Роман. – Надеюсь, я никому не помешал?

Яйца Питера сморщились, как у престарелого пса.

Шея агрессивно приблизился к Роману. – Думаешь, мы тебя не арестуем, чертов маленький подонок?

Роман повернулся назад, начиная жест, который, как боялся Питер, может быть своего рода подмигиванием или, в равной степени, маханием рукой, что выдаст его местоположение, но вместо этого его рука театрально обвела здание, – для какой цели, Питер не знал и не мог понять, что же останавливало его от использования той единственной вещи, в которой он был хорош.

– Глаза, – отчаянно прошептал Питер. – Сделай свои безумные глаза.

На деле, то, на что указывал Роман было шестифутовой белой надписью на стене здания: СТАЛЕЛИТЕЙНАЯ КОМПАНИЯ ГОДФРИ. Сегодня слишком много неправильных вещей было связано с его именем, чтобы прибегать к театральным штучкам; на карту было поставлено слишком многое, и ситуацию необходимо было разрулить.

– Хорошо, я признаюсь вам, – начал Роман.

– Мы все внимание, – отозвался Шея.

– Вообще-то я дрочил на фотки ваших матерей и жажду немного приватности: если вы в буквальном смысле не свалите отсюда – с моей частной собственности – я доложу на вас двух, безграмотных придурков, за преследование, – сказал Роман.

Шея и Нос обменялись взглядами.

– Это лучшие новости за неделю, – произнес Нос.

Он схватил руки Романа, грубо завернул их ему за спину, заставив издать сдавленный крик боли, и резко прижал лицом к стене строения.

– По просьбе Оливии Годфри, я арестовываю тебя, – сказал он.

Как только габариты джипа исчезли вдали, и Питер оказался в полной темноте, он снова начал нормально дышать. Он в последний раз взглянул на котел и вышел из здания завода. Ключи были все еще в «Ягуаре». Разворачивая автомобиль, он заметил белое пятно, привлекшее его внимание. Кусочек бумаги. Он оставил машину заведенной, выбрался и присел к земле. Это была засыпанная мелкой галькой страница, вырванная из книги. Питер стряхнул пыль и поднял бумагу на свет луны.

Кивнула им, дрожа.
И распустила косы.
Приметив взмах ножа,
Едва сдержала слёзы.

Те, Кто Может, Приглашаем Вас Подняться

По дороге домой Роман сидел на пассажирском сидении пикапа, прислонившись головой к окну. Он постукивал костяшками пальцев по приборной панели каждый раз, когда они проезжали телефонный или фонарный столб. Глаза Оливии были устремлены вперед, между ними царила тишина, и каждый ждал, пока другой ее нарушит. Роман потянулся включить радио. Оливия ударила по тормозам, неожиданно остановив машину посреди дороги.

– Господи, – сказал Роман.

Она грубо схватила его за подбородок и повернула лицом к себе.

– Господи! – повторил Роман.

– Я тебя вышвырну без гроша в кармане, – произнесла она. – Думаешь, не сумею?

Он посмотрел на нее, ничего не говоря.

– Думаешь, не сумею?

Ее пальцы оставили белые пятна на его челюсти. Воздух из его носа окатывал теплом костяшки ее пальцев. Он опустил глаза вниз.

– Мне жаль, мам, – сказал он. – Мне, правда, жаль.

Она отпустила его и положила руку на ключ зажигания. Рука тряслась.

– Я просто… – начала она, – все, что я хотела…

Она не закончила предложение, ее глаза блуждали по работающему с перебоями фонарному столбу, свет которого то вспыхивал в нити накаливания, то рассеивался тусклым бликом, почти гас и вспыхивал снова, и дрожь ее руки передалась всему телу. Ее веки затрепыхались.

– Мам, ты в порядке? – спросил Роман.

Она с усилием выдохнула и отвела глаза в сторону.

– Мам… я тоже их видел, – сказал Роман.

Оливия снова завела мотор и положила руку на колено Романа.

– Я хочу лишь лучшего для моих детей.

* * *

Из архивов Нормана Годфри:

От кого: [email protected]

Кому: [email protected]

Тема: Без темы

Для начала – тупое признание, потому что вряд ли имеет смысл начинать без него. Поразмыслив над тем, что ты и Мама состоите – как тревожно от того, что слова нельзя забрать назад, – в интимных отношениях, скажу, что это не удивительно. Даже ужасно банально. Общая банальность: такие вещи случаются. Словно заурядность может их упростить.