Татьяна Рябинина - Одним ангелом меньше

• Название: Одним ангелом меньше
• Автор: Татьяна Рябинина
• Издательство: Изд-во Эксмо
• Жанр: Детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-01240-0

Одна за другой гибнут красивые светловолосые девушки от руки жестокого и расчетливого маньяка. Всех их находят с перерезанным горлом. Множество подозреваемых, но прямых улик — нет. Старший уполномоченный уголовного розыска Иван Логунов, занимающийся этим делом, все больше заходит в тупик. Очередной след, взятый им, снова оказывается ложным. А маньяк бродит по городу, вглядываясь в лица встречных женщин… Но вот в расследовании наметилась маленькая зацепка — при опросе свидетелей медсестра Женя, живущая в подъезде, где зарезали очередную жертву, сообщает, что мельком видела убийцу, и дает описание его внешности. С этого дня страсть, далекая от расследования, все сильнее и сильнее влечет Ивана Логунова к этой девушке…

---

Злоба вспыхнула с новой силой. Сама того не замечая, Алиса искала любой повод, чтобы подстегнуть свою нелюбовь к матери, не дать ей угаснуть. Раздражение не желало засыпать. Вечером Алиса из-за какой-то ерунды поссорилась с Эдиком, который был хорош тем, что не нравился матери, и одна направилась на вечеринку к Стасу.

«Среды» Стаса Цветкова, молодящегося сорокалетнего плейбоя, в определенных кругах были давней традицией еще с начала восьмидесятых, со времен «Сайгона», рок-фестивалей и появления видео. Двери большой запущенной квартиры на Стремянной по средам были открыты для всех. Приходили знакомые Стаса, приводили своих знакомых, которые в следующий раз прихватывали еще кого-то. Рады были всем: и сорокалетним, и пятнадцатилетним, бедным и богатым, бандитам и бизнесменам, студентам и бомжам. Единственным условием было принести что-нибудь выпить и закусить.

Надо сказать, что во все остальные дни недели богемный бездельник Стас превращался во вполне благополучного и даже почти респектабельного журналиста Станислава Петровича, но «среды» были данью молодости, и отказаться от них его не заставило бы ничто на свете. Кроме того, он частенько находил там забойный материал для своих статей. К серьезным изданиям Стаса не подпускали и за версту, зато желтушная пресса была им весьма довольна.

В тот самый день полгода назад, когда его бульдогу понадобилась прививка, Стас, будучи записным юбочником, не мог не обратить внимание на симпатичное личико и стройные ножки. Алисе больше понравился Цапка, но тем не менее прежде, чем Стас, как и другие, в ней разочаровался, они успели несколько раз переспать. Несмотря на формальный разрыв, Алиса продолжала приходить на вечеринки, уже с новыми приятелями.

Все было как всегда: людно, шумно, накурено. Одни приходили, другие уходили. Кто-то целовался в темном углу, кто-то пил на брудершафт. В одной комнате танцевали, в другой играли в карты, на кухне шла дискуссия о судьбах человечества. Но сегодня абсолютно все действовало Алисе на нервы.

Она бродила от одной группки к другой, отхлебывая из бокала невкусное кислое вино, и нигде не могла пристроиться. К ней подходили какие-то люди, знакомились, подливали вина, о чем-то говорили, звали танцевать. Мелькали лица, навязчивым гулом звучали имена: Оля, Саша, Иван Ефремович… Снова Саша, Марина, и еще кто-то, и еще…

Наконец Алиса заметила, что ноги сделались ватными, а из действительности начали выпадать куски: только что она была в кухне — и вдруг оказалась в гостиной, только что бокал был полным — а сейчас уже пустой. «Набралась!» — подумала она и забилась в угол дивана рядом с мохнатой пальмой.

Хотелось спать, но стоило только прикрыть глаза — и комната начинала бешено вертеться. Алиса злилась… Не на себя — за то, что так напилась, а, разумеется, на мать, которая утром ни с того ни с сего вернулась с дачи. Именно по этой самой причине Алиса не могла уйти домой сразу, как только почувствовала, что вечер не в кайф. Нет, она вернется часа в три, не раньше, когда матушка уже встанет на уши и выпьет ведро корвалола. Будет бродить по квартире в ночной рубашке — толстая, растрепанная! — и кудахтать. Услышит, что дверь открывается, бросится: «Ах, Алечка, деточка! Где же ты была? Мы уже извелись совсем!» Деточка! А раньше что было? Алиса, не смей, Алиса, туда, Алиса, сюда. Сидеть, лежать, к ноге! Не все коту масленица, будет и нам, как ты думаешь?

Только сейчас Алиса заметила, что говорит вслух и что она не одна.

— Ты так ненавидишь свою мать?

— Твоя лучше? — Алиса закурила и откинулась на спинку дивана.

— Моя мама умерла.

— Тогда тебе повезло. Извини, я, наверно, очень пьяная, но я и правда так думаю. Самое большое несчастье в моей жизни — это родители.

— Чем же это они так провинились?

— Чем? — Алиса стряхнула пепел в кадку с пальмой и зло сощурилась. — Да тем, что воспитатели… хреновы. Моей сестричке они позволяли делать все, что ей забра… забала… заблагорассудится. В результате в пятнадцать лет она то ли покончила с собой, то ли дозу перебрала, то ли убили ее — неважно. Тогда они решили, что со мной все будет по-другому. Короче, «мы пойдем другим путем». Мордовали, как в гестапо. Матушка старалась. А папуля сидел в сторонке и стонал: «Вика, не надо!»

— Но ведь они хотели как лучше.

— Хотели как лучше, а получилось? Правильно, как всегда. Нет! Я им никогда этого не прощу. Все верну, с процентами.

— Я тебя не понимаю. Ладно, ты можешь их не любить, но мстить… Это уж чересчур. Они ведь все-таки твои родители.

— Не понимаешь — лучше молчи! — окрысилась Алиса. — Я еще спляшу на их похоронах! — Тут она почувствовала, что выпитое настоятельно просится наружу, и, не разбирая дороги, бросилась в туалет.

Сколько времени она просидела на кафельном полу, обнимая унитаз, Алиса не помнила. Не помнила и как попала из туалета обратно на диван. В гостиной никого не было. Люстру потушили, только маленький китайский светильник бросал на потолок разноцветные движущиеся пятна и черные силуэты драконов. Кто-то положил ей под голову подушку, накрыл ноги пледом. Алиса поднесла запястье к глазам и посмотрела на часы. Половина второго, надо выметаться. Или переночевать у Стаса? Не хотелось ужасно. Она вообще не любила спать в чужом доме.

«Сейчас попрошу Стаса вызвать такси», — решила Алиса и кое-как встала с дивана. Голова закружилась, но не слишком сильно. «Доберусь!» Она нашла свою сумку и вышла в коридор. Везде, кроме кухни, было темно. «Что-то рано сегодня разбрелись», — удивилась Алиса и направилась к свету.

Приоткрыв дверь, она увидела замечательную картину. Стас разложил на кухонном столе, прямо среди грязных рюмок и тарелок, пышнотелую брюнетку и вовсю работал корпусом. Толстуха крепко держалась за стол, чтобы не сползти, и тоненько повизгивала. В углу, неодобрительно поглядывая на хозяина, сидел Цапка.

«Ну, ему сейчас не до такси», — подумала Алиса. Телефон был здесь же, на кухне. На цыпочках она пошла к выходу. Но на лестнице ее повело снова. Придерживаясь за перила и проклиная свою щепетильность, Алиса потихоньку сползла вниз. Всегда заколоченная дверь во двор сегодня почему-то была распахнута. В свете фонаря виднелась какая-то доска.

«Посижу на лавочке, отойду, потом выйду на Невский и поймаю такси. Черт, мосты!» — Алиса чуть не заплакала. Она попыталась вспомнить, во сколько сводят Троицкий мост, но так и не смогла. Вместо этого в голову лезла всякая дребедень. Сил оставалось только на то, чтобы выбраться из подъезда и шлепнуться на скамейку. «Господи, только бы дождь не пошел!»

— Тебе очень плохо? — спросил смутно знакомый голос.

Алиса вздрогнула и подняла тщательно пристроенную на коленях голову.

— А, это ты, — имя вылетело из головы. — Черт, вот попадалово! Стас там девку какую-то трахает, мосты развели, да еще дождь собирается.

— Я посижу с тобой, если хочешь.

— Сиди. Хоть не так страшно будет. Вроде самый центр, до Невского полминуты идти, а глушь — как на пустыре. Убьют — никто и не услышит.

— И не говори!

— Ой, меня сейчас опять вырвет! Что же это я за дрянь такую пила?

— Не вырвет. Поверни голову, вот так, вправо…

С утра было на удивление спокойно. Все они: и Иван, и Алексей, и Костик — мирно сидели за своими столами и сочиняли бумажки. Мало того, никто никуда и не собирался. Вообще Бобров давно грозился устроить тотальную проверку оперативных дел, поэтому сегодня решили провести, как сказал Костя, канцелярский день.

— Где дурокол? — Зотов оторвал от бумаг лохматую голову. — Опять кто-то свистнул?

— Дуры, не иначе, — отозвался Костя. — Проковыряй пальцем.

— Тонкие пальцы, голос простуженный… — с чувством пропел Алексей и поморщился: левую щеку раздуло здоровенным флюсом. — Эй. Вань, ты живой?

Иван уже минут двадцать как смотрел в окно.

— Снеговик, снеговик,

Ты чего же весь поник?

Кто-то спер мою морковку —

И теперь я не мужик!

Вань, отзовись! Костик, пни его, может, очнется.

— Ну хватит вам! — Иван резко поднялся и вышел.

— Леш, он что, с дуба рухнул? — Костя с недоумением посмотрел на Зотова.

— Дай слово, что ничего не будешь у него спрашивать и никому ничего не скажешь, — понизив голос, сказал Алексей и потянулся за стоящим на подоконнике термосом.

— Честное древесное! — Костик отдал пионерский салют. — А чего это у тебя там?

— Шалфей с дубовой корой. Полоскание. Так вот, мне Милка сказала, а ей — Галка. Еще в марте. Похоже, у Ванюшки завелась… дама. Точно никто не знает. А может, и знает уже. Больше трех месяцев прошло. Так или иначе, шерше ля фам! Едет крыша из-за слабого пола.

— У Ваньки?! — ахнул Костик. — Да ни в жизнь не поверю!

— А, черт, аут! Повис! — Зотов яростно забарабанил по клавиатуре компьютера.