Олег Измеров - Ревизор Империи

• Название: Ревизор Империи
• Автор: Олег Измеров
• Издательство: СИ
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2015

Пока «Ответ империи» не спеша близился к завершению, автор все чаще стал ловить себя на вопросе, действительно ли гражданская война у нас закончилась девяносто лет назад. Потому что чем дальше близится к столетию ее начала, тем больше о ней у нас спорят. И добро бы еще какие-нибудь тролли на форумах — нет, спорят люди серьезные, с высшим образованием, историки. Причем спорят так, как будто она кончилась только вчера, а, может быть, даже еще не кончилась. Возможно, среди историков тоже есть тролли, но вопрос этот наукой не изучен.

Старый, затрепанный вопрос «С кем вы, мастера искусств?» снова встал рядом с проблемой выеденного яйца во всей остроте своей. Литература об удобном виде истории разделилась на литературу для белых и литературу для красных. Белые и красные параллельно в них побеждали. Более того, побеждающие красные часто были похожи на белых, а побеждающие белые — на красных. Если читатели у всех разные, то не удивительно, что и понимание общенационального у каждого свое.

Но это еще полбеды. Американские социологи недавно пришли к выводу, что в России два народа. Одни нормально воспринимают перемены, другие нормально воспринимают СССР. При этом и те и другие редко задумываются о том, что оба эти варианта не самые лучшие.

---

— Ну что ж, теперь пианистка в наших руках. Можно вести радиоигру.

— Увы, господа! Не хотел говорить при Айзенкопфе. К сожалению, актриса при аресте отравилась синильной кислотой. Не уследили.

"…Наверное, вы правы. Мне повезло. Скоро все кончится, и наступит покой. Покой, которого я так долго ждала…"

И тут Виктор вспомнил.

Он вспомнил, что это была за песня — та, странная, что Анни исполняла в "Русском Версале" в тот самый вечер, когда он, ничего не подозревая, сидел за одним столиком с Добруйским и Брусникиным.

Это был слоуфокс "Первый знак" из довоенного фильма "Шпион в маске". Из фильма тридцать третьего года.

Виктор смотрел этот фильм. В конце инженер Ежи смертельно ранит шпиона, лицо которого скрыто противогазом, срывает с него маску и видит под ней лицо актрисы Риты Хольм, с которой он был близок, и которая исполняла эту песню в варьете.

"Скоро все кончится, и наступит покой. Покой, которого я так долго ждала…"

— Плохо, — произнес Виктор.

— Плохо, капитан, — повторил он. — Я рассчитывал на ее перевербовку после ареста барона. Новый агент, которого немцы наверняка забросят, скорее всего, вышел бы на нее.

— Увы, — Брусникин печально развел руками.

— В вещах попадалось что‑то странное… необычное?

— Да. Мы раскрыли секрет молниеносного переодевания. Наряды мадемуазель были на лентах — на одну пришита полоса шерсти, на другую — репьи, закрепленные какой‑то особой смолой. Стоит чуть прижать полоски — и они соединятся, будто склеенные.

— Застежка — липучка.

— Да, мы тоже так назвали.

— А из чего сделаны крючки… репьи?

— Обычный репейник. Только неизвестно чем обработан. Впрочем это все на один — два номера, прислуга все время перешивала на запасные. Осыпаются.

Попаданец не стал бы лепить горбатого, подумал Виктор, придумал бы нейлон и ультрафиолет. Они ж на мелочи не размениваются, эти попаданцы, им надо осчастливить человечество, или хотя бы нагнуть полмира. Значит, у немцев попаданца не было… Да нет, же, это ничего не значит, сказал себе Виктор. Попаданец может ни бум — бум в технике и химии. Немцы ищут человека из будущего, они верят в невозможное, значит причины были. Оттого агентура и бросилась, как преступники, вошедшие в азарт при виде легкого, неслыханного куша. Анни наблюдает, как ее подельщики убивают людей, и играет в дамский роман на фоне трупов, играет самозабвенно, уходя в роль всем телом и душой. Флукос создает образ демонического злодея в маске, Ярчик — Айзенкопф — благородного рыцаря, что возвращает пленнику его шпагу. Как там, у Стругацких — "Отягощенные злом"? Черта с два, это окрыленные злом. Веристов рассчитал точно — пустил слух именно в тот день, когда они были готовы слететь с катушек. И Айзенкопф не стал готовить ситуацию, а бросился напропалую втирать со Швейцарией…

— Николай Семенович! Вы живы? Да как же это… Разве можно?.. А ну как убили бы… весь розыскной пункт же без начала… черт…

Из коридора, споткнувшись о ближнее тело в темно — синей поддевке, валявшееся ничком, пробирался Дионисий, в расстегнутом мундире, пряча в кобуру угрожающего вида "Кольт — Браунинг". Следом за ним в дверях возникло некое подобие омоновцев — трое в черной фоме, в здоровенных солдатских ботинках, черных стальных шлемах Адриана и обшитых тканью бронежилетах из прессованной проволоки. Двое из них были с уже знакомыми Виктору подобиями "Стена", третий держал в руках нечто более внушительное, с деревянным прикладом. Девайс напоминал "Томми — ган", но отличался огромным, как у "Льюиса", диском магазина и торчащими книзу пулеметными сошками.

"Вот и верь в советские фильмы про жандармов…"

— Дионисий Павлович, приведите форму в порядок и доложите обстановку, — поморщившись, отрезал Веристов.

Дионисий застегнул пуговицы и вытянулся в струнку.

— Докладываю. Наш человек доложил о стрельбе из аптеки по телефону. В оружейной мне доложили о том, что вами взят по оперативной надобности малый пулеметный пистолет системы Прилуцкого. Прибыл на место со штурмовым полувзводом.

— Полувзвод отправьте в казармы. Вышлите мой автомобиль и с ним человека три из лучших стрелков, поставьте рядом с домом в переулке. Организуйте наблюдение за толпой и домом силами агентуры из близлежащих домов. Когда народ разойдется, подошлете агента в штатском для дальнейших указаний. Вопросы есть?

— Никак нет — с!

— Исполняйте.

От виселицы, похоже, отвертелся, подумал Виктор. Пока отвертелся. Непонятно, почему начальник гостапо сдал всю добычу конкурентному ведомству. Впрочем, в шкуре гостаповца немецкие шпионы донимать точно не будут. Как там у Кэрролла — Снарк оказался Буджумом? Хоть горшком, лишь бы не в печь.

Дальше размышлять не хотелось. Не хотелось задавать вопросы капитану и узнавать подробности, не хотелось строить из себя суперагента. К горлу накатывал комок, вызывая тошноту — не из‑за крови и трупов, нет. В ушах, как сигнал поломанной материнки, стоял тонкий комариный звон; он понял, что их заложило, как после самолета.

На автомате Виктор почувствовал, что надо прийти в себя, а для этого чем‑то себя занять. Он нагнулся и поднял залетевший под кровать браунинг, еще хранивший тепло выстрела, достал обойму и начал по одному снаряжать возвращенными патронами. Кто знает, может тут через секунду опять понадобится. Потом надо будет почистить.

Он ушел в себя, тупо смотря, как прибывшие полицейские брезгливо, боясь выпачкать форму, утаскивают тела из коридора, и как доктор с желтым кожаным чемоданчиком усаживает Веристова на стул, чтобы промыть рану и наложить нормальную чистую повязку. Место происшествия никто не осматривал и не фотографировал, протоколов не писали, понятых не приводили. Скорее всего, жильцов предупредят о неразглашении.

Переступая через кровавые следы, в комнату вошла мадам Безносюк; трофейные купюры спасли ее от начинающегося обморока гораздо лучше, чем нашатырный спирт, и через мгновенье она, стоя в своем темно — зеленом платье фертом посреди комнаты, оценивала масштабы разгрома и планировала, кого пригласить, от поломойки до стекольщика. Полученная сумма устроила ее настолько, что она была не против повторения.

Пришел поручик и капитана вызвали по делам. Он вежливо откланялся.

Виктору никто не предлагал никуда пройти, и в конце концов конце концов в комнате они остались одни с начальником тайной полиции — Надя забрала у него рубашку застирать от крови. Вечерело; закатное солнце окрашивало в розовый цвет крыши казарм и видневшийся вдали парадный подъезд Старого Корпуса. Из разбитого окна доносился галдеж толпы и хриплые крики урядника: "Па — прашу разойтись! Преступники схвачены! Па — прашу не толпится!". Но народ отступал подальше и продолжал глядеть. На крыши соседних домов через слуховые окна полезли мальчишки, кто‑то залезал на неокрепшие деревца, чтобы не пропустить ни единого момента события.

Хотелось завалиться с ногами на кровать и тупо смотреть в потолок.

— М — да, — промолвил Веристов, разглядывая повязку на голове в осколок зеркала, — пожалуй, я единственный здесь раненый.

— Ваш автомат, — Виктор кивнул в сторону комода. — В следующий раз держите его на ремне, так труднее отобрать.

"Если просто отмазывал от армейцев — сейчас спросит, откуда знаю."

— Спасибо. Мы их недавно получили.

"Не спросил. Неужели всерьез считает меня агентом? Нет, глупости."

— Довольно рискованно, без прикрытия, — продолжил Виктор. — Барон мог оказаться не столь благородным.

— Другого выхода не было. Сообщники фон Айзенкопфа заметили бы наших людей у дома. Да, кстати, в Германии не удалось отыскать никаких следов барона фон Айзенкопфа или описаний его внешности, к нам просто попали сведения, что главу германской агентуры в Бежице зовут именно так…

"Рассказывает — значит, понимает, что я не агент. И что дальше? Завербует в агенты?"

— …В этой ситуации, — продолжал Веристов, — у нас не оставалось никаких средств, кроме провокации. Вечером вы пускаете через мадемуазель Суон слух о том, что мы вышли на убийц Прунса, ночью выводят из строя двух человек, которые должны были с вами работать, а утром я узнаю две вещи: что на их подмену некого поставить, кроме Ярчика, и что пунктуальный Ярчик, который ни разу не взял работы на дом, собирается обсуждать технические вопросы у вас на квартире. К тому же он знаком с мадемуазель, и она же вас с ним недавно свела… Пришлось класть голову тигру в пасть. Кроме того, я ждал, что вы будете на моей стороне.