Леонид Кавелин - Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника

• Название: Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника
• Автор: Леонид Кавелин
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-85759-000-0

В заглавие книги архимандрита Леонида не вынесено слово «Путеводитель», хотя сам он и называет свой труд именно так. Это объясняется тем, что книга уже в момент издания выходила далеко за рамки своего внешне утилитарного назначения. Сегодня «Старый Иерусалим и его окрестности» востребован археологами, литургистами, искусствоведами, историками, всеми интересующимися историей Иерусалима и Святых мест. Созданная как авторский научный продукт книга архимандрита Леонида стала в наши дни самостоятельным источником и прекрасным «Путеводителем» для изучения русского паломничества, истории, культуры, религии, топографии и быта Иерусалима 50-х годов XIX века.

---

Из этой церкви – направо – сходят еще глубже тринадцатью ступенями в пещеру, где оставалось погребенным в течение трех веков Древо Животворящего Креста Господня. Мать Константина Великого, томимая святою жаждою обрести подлинный Крест Господень, следила все местные рассказы, предания и обычаи. Кресты, сброшенные с Голгофы, были закапываемы со всеми орудиями, служащими к этой казни, тут же в горе. А потому, когда начались работы, скоро нашли глубокую подземную пещеру и в ней три креста, надпись (титло) I. N. R. J., копье и гвозди. Надпись лежала особо, и потому нельзя было различить Креста Господня от двух других. Известно, что по совету тогдашнего Иерусалимского Патриарха Макария искали известия о сем свыше и Господь Бог явил святой царице истинный Крест, – исцелением, а по другому сказанию – воскрешением умершей женщины, для чего на нее поочередно возлагали каждый из трех найденных крестов. Святая Елена послала часть древа обретенного Креста своему сыну в Константинополь; другую часть прислала в Рим. Большая же часть настоящего Креста осталась в Иерусалиме – в храме Святого Гроба.

В царствование восточного императора Ираклия Хозрой II царь Персидский овладел Иерусалимом, ограбил храм и взял Крест Спасителя. Спустя 10 лет Ираклий победил персов, принудил наследника Хозроева отдать ему Святой Крест и возвратил его в храм Воскресения Господня, собственноручно и босыми ногами неся его на своих плечах по иерусалимским улицам до самой Голгофы. Это трогательное событие было торжественное повторение первого воздвижения Святого Креста, при царице Елене, которое с тех пор и доселе празднуется православною церковью 14 сентября.

Когда в 1099 г. крестоносцы вошли в Иерусалим, то, поступая с действительными обладателями Иерусалимской святыни не лучше мусульман, они овладели насильственно частью древа Святого Креста; другая часть была скрыта Православным Патриархом, который и сам, бегая от латинского притеснения, удалился тогда в крайнюю точку своих духовных владений – в Карак по ту сторону Иордана. Она и поныне находится во владении Иерусалимского Патриарха.

Современные западные хроники красноречиво описывают радость христиан при виде этой святыни (части доставшегося латинам Святого Креста), которая с тех пор всегда предшествовала им в боях с мусульманами. Но время показало, что обладание великой святыней без святых дел было недостаточно для привлечения крестоносцам милости Божией: как Кивот Завета, за нечестие избранного народа, впал некогда в руки врагов его, так и Древо Святого Креста за нечестие и беззаконные деяния его обладателей, их же хрониками подробно описанные, – скоро снова впало в руки неверных. В неудачной битве под Хиттином, близ Генисаретского озера, 5 августа 1187 г. Древо Креста Господня перешло к Саладину. Латинский епископ Птолемаид[24], который нес Святой Крест, получивши смертельную рану, отдал его товарищу своему епископу Лидскому, а тот вместе с королем Иерусалимским Лузиньяном взят в плен. В истории крестовых походов Мишо приведен следующий рассказ одного из мусульманских писателей Емада-Еддина об этом событии: «большой Крест взят, за ним взят в плен и король, а многие из неверных (так он величает крестоносцев) шли защищая его. Лишь только возвышали его, неверные падали на колена и наклоняли головы; говорят, что это то самое Древо, на котором был пригвожден Христос, которому они отдают честь. Они было украсили его самым чистым золотом и дорогими каменьями. Носили это Древо во дни больших праздников, а когда князья и епископы показывали его людям, всяк преклонялся пред ним с благоговением. Безбожные (то есть христиане) считали за святейшую обязанность оборонять этот крест и утрата его была для них несравненно чувствительнее, нежели взятие в плен их короля и ничто не могло их утешить»… Через 32 года после сего, одно Древо, обнаженное от всех драгоценностей, досталось обратно крестоносцам при взятии Дамиетты, где положили его неверные. Много уже из него убыло, и с той минуты оно разделилось на бесчисленное число частиц, которые разошлись по всему свету. Самые большие части, по сказанному выше, находятся теперь в Иерусалиме, в Афоне, в Константинополе и в Риме. Из Иерусалима и Константинополя перешло не мало мелких частиц по разным случаям в Грузию, Россию и Сербию. Иерусалимская часть распределена ныне в трех крестах. Крест, в коем хранится большая часть, в оправе серебряной и вызолоченной, водружен в серебряной чаше, как бы на Голгофе, осыпан по местам крупным жемчугом и бриллиантами; оправа, как говорят, стоит до 90 000 рублей. В нем с обеих сторон за слюдой видно Животворящее Древо перцового цвету, не цельное, а составленное из маленьких частиц, наклеенных на простое дерево; ширины в нем на два пальца, а вышины шесть вершков. Кроме сего есть еще два креста: один средней величины, а другой – малый[25].

Пещера, которая называется местом обретения Святого Креста, разделена на две части; ближайшая от входа принадлежит латинам, где устроен престол, и на нем поставлено бронзовое изваяние Спасителя с Крестом – дар недавнего посетителя Святого Града, австрийского эрцгерцога Максимилиана. Самое место обретения принадлежит православным; оно выложено разноцветным мрамором; посредине изображение креста, коему и поклоняются троекратно при пении: «Кресту твоему поклоняемся, Владыко, и святое воскресение твое славим». Случалось видать, что поклонники исполняют на этом месте положенные на них от духовников епитимии. Стена, противоположная месту обретения, состоит из природной скалы, составляющей одно целое с Голгофою, – и потому желающий может здесь яснее всмотреться в природный вид и состав священной скалы, на коей совершилось великое таинство нашего искупления, о которую сокрушились все козни врага душ наших; смотря на нее, христианин, с чувством благодарения Искупителю, может повторять победные слова великого учителя Церкви: «где твое смерте жало? где твоя аде победа? Воскресе Христос – и рыдают демони…»

Кстати об аде: в левой стене церкви Святой Елены есть выемка замечательная посвоему акустическому устройству. Как бы тихо при ней ни произнесено было слово, – идет страшный гул. Это подало повод к суеверным рассказам, что под этим местом кроется ад, куда сходил Спаситель по воскресении из мертвых. В сущности же это явление происходит от того, что против этой выемки находится под храмом огромная ныне пустая цистерна (колодезь), принадлежащая к числу тех семи колодцев, которые были сделаны, по повелению царицы Елены, для снабжения водою людей строивших храм Господень. Говорят, что и под всем храмом есть подземные ходы, тайны которых известны лишь малому числу избранных.

По выходе из церкви Святой Елены, продолжая путь по галерее, мы вступили в придел Разделения риз, принадлежащий православным; название этого места основано на предании, опирающемся на следующих словах Евангелия: «воини же егда пропяша Иисуса, прияша ризы Его и сотвориша четыре части, коемуждо воину часть, и хитон, бе же хитон не швен, свыше исткан весь. Реша же к себе: не предерем его, но метнем жребия о нем, кому будет; да сбудется писание глаголющее: разделиша ризы моя о себе и о иматисме моей меташа жребия. Воини убо сия сотвориша» (Ин 19, 23, 24). Одеяние древних евреев состояло обыкновенно из четырех частей: род рубахи – садин; род исподняго платья – миграсим; из туники, – гетонеф, и верхняго плаща – симла. Из этих частей состоит и до сих пор одеяние у большей части восточных народов, и одежда верхняя, халат или бурнус, машлак, обыкновенно бывает без швов.

Миновавши дверь, которая, как я узнал после, ведет на хоры в трапезу и кухню греческого Святогробского братства, мы вошли в придел Лонгина сотника. Сюда, как говорит предание, Лонгин, тот римский воин, который пронзил копьем ребра Иисусовы, – обратившись при виде чудес, последовавших при кончине Христовой, приходил оплакивать свой поступок. Потом он удалился в Каппадокию и там восприял мученическую кончину. Копье его принадлежит ныне Армянской Грегорианской Церкви и составляет главную святыню главного ее монастыря Эчмиадзина, что в Ериванской области (на Кавказе)[26]. В Иерусалиме придел этот тоже принадлежит армянам; по сторонам престола изображены черты из жизни святого мученика Лонгина сотника, которого армяне считают своим соплеменником.

Поклонившись ему, при пении тропаря: «мученик Твой Логгин, во страданиа своем венец прият нетленный»… мы пошли далее. Миновав еще одну железную дверь, за которой, как узнали после, находится кладовая, принадлежащая грекам, мы пришли к так называемым узам Христовым, перенесенным из городской темницы, в которые был заключен Божественный Страдалец до утра, пред отведением Его к Пилату. Узы эти находятся под престолом за решеткою и суть не иное что, как две пробоины в камне, в которые опускали ноги узников.

Недалеко от уз влево находится место, называемое темница Христова, где по преданию Господь Иисус Христос был удержан, пока были окончены приготовления к Его распятию, и где потом Матерь Божия, когда повели на Голгофу Ее Божественного Сына, рыдая от скорби, терзавшей Ее материнское сердце, опустилась на землю, поддерживаемая благочестивыми женами, Ее сопровождавшими. Эта трогательная сцена изображена на запрестольном образе. Престол во имя Успения Божией Матери, а по левую сторону престол в память того, когда Господа нашего Иисуса Христа били привязанного у столба, Здесь горят три неугасимые лампады. Мы поклонились обоим сим престолам при пении крестопоклонной стихиры: «Днесь, неприкосновенный существом, прикосновен мне бывает, и страждет страстию, свобождаяй мя от страстей, свет подаваяй слепым, от беззаконных устен оплевается, и дает за плененныя на раны. Сего чистая дева и мати на кресте зрящи, болезненно вещаше: увы мне чадо мое, что сие сотворил еси? красный добротою паче всех человек, бездыханный, беззрачный являешися, не имея вида, ниже доброты: увы мне мой свете, не могу спяща зрети тя, утробою уязвляюся, и лютое оружие сердце мое проходит, воспеваю твоя страсти, покланяюся благоутробию твоему: долготерпеливе, слава Тебе!»