Александр Дюма - Из Парижа в Астрахань. Свежие впечатления от путешествия в Россию

• Название: Из Парижа в Астрахань. Свежие впечатления от путешествия в Россию
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: «Спутник+»
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9973-0453-9

Книга писателя мировой величины о России, изданная на Западе в разные годы двух последних столетий. К переводу принят текст, который сам Александр Дюма-отец отправлял в типографию. Это крупные путевые очерки с глубокими экскурсами в историю нашей страны. В них свои портретные рамы покидают государи и вельможи, реформаторы и полководцы, поэты и декабристы, становясь героями увлекательных и познавательных новелл, непрерывная цепь которых тянется через события веков от русских княжеств к империи Александра II, современной писателю. Воссозданы картины великих побед над «непобедимыми» армиями Карла XII и Наполеона. Оставлено клеймо гнусного рабства на крепостном строе, высмеяны царящие в стране злоупотребления и коррупция.

Книга складывалась во время путешествия Александра Дюма по России в 1858―1859 годах. Основные замечания и выводы писателя не утратили своего значения. Россия еще долго будет узнавать себя в зеркале этих очерков.

Перевод, вступительная статья и примечания: Владимир Ишечкин 

---

В Астрахани, за столом у месье Струве, за чаем у адмирала, мы были в Париже, Петербурге, Берлине; то есть ― среди искусства и цивилизации, среди светского общества, наконец. На другом берегу Волги мы находились ― реальней некуда ― в тысяче лье от Парижа: затерянные в песках и увязающие в нем по колена, среди войлочных палаток [юрт], верблюдов, калмыков, татар, на границе пустыни, в которую надо войти, атомы, почти неразличимые на огромном пространстве.

Благодаря вмешательству адъютанта, который говорил от имени военного губернатора, и Курнана, который говорил от имени гражданского губернатора, мы завладели телегой и правом пользоваться ею до Кизляра, чтобы не перегружать вещи на каждой почтовой станции. Телега была загружена; сговорились о трех лошадях для тарантаса, а для телеги, было заявлено, будет достаточно двух. Тарантас возглавил колонну, телега скромно заняла место за ним. Последний раз мы обняли в Курнане всю семью месье Струве, пожали руку адъютанту адмирала, попросили передать ему все наши пожелания счастливого плавания «Трупманну», и, так как у нас больше не было ни малейшего повода к тому, чтобы задерживаться, за исключением желания услышать новости от князя Тюменя, которые в действительности, казалось нам, не заслуживали внимания, мы подали знак нашим ямщикам, и те пустили свои упряжки полевым галопом.

С минувшей ночи мы проехали почти восемьдесят верст. Проснулись на станции Bathmaschafkaia [Башмачаговская][315]. Пардон за название! Я не могу себя упрекнуть в его выдумывании, мне было довольно трудно его писать.

Примерно в трех верстах от станции, по левую сторону от нас, стал открываться вид на одно из соленых озер, столь обычных для края между Волгой и Тереком. Оно было покрыто дикими гусями. Я начал думать, что нас слишком запугивали отсутствием съестного. Сошел с тарантаса и попытался проскользнуть в зону досягаемости; но за две сотни шагов один старший гусь, поставленный часовым, испустил крик тревоги, и вся стая улетела. Пуля, что я ей послал, пропала даром. Бегство с такой дистанции заставило меня крепко призадуматься. Если каждая стая гусей, которая нам попадется, будет охраняема часовым так же хорошо, как эта, то ничего не поделаешь, придется изыскивать другие ресурсы.

Когда я забирался в тарантас, предаваясь этим малоутешительным размышлениям, то заметил показавшийся позади нас, на горизонте, желтенький колпак калмыка, следующего верхом на верблюде той же дорогой, по которой мы только что ехали; судя по скорости приближения, он должен был одолевать четыре лье в час.

Довольно ли довелось увидеть, довольно ли повидали верблюдов, мерящих шагами степи с калмыком на спине, каждый новый верблюд, который появляется с новым калмыком в седле, притягивает ваш взгляд, настолько вид этих бесконечных горизонтов, взбудораженных до бешенства группой из человека и животного, живописен ― живописен в высшей степени. Стало быть, я наблюдал за нашим калмыком с большим любопытством, так как мы, казалось, были целью его бега. По мере того, как он приближался, а он приближался быстро, хотя наши упряжки шли крупной рысью, мне показалось, будто он что-то нес на кулаке. С двух сотен шагов я распознал то, что он нес на кулаке, это был сокол; и при виде сокола во мне шевельнулось смутное воспоминание о князе Тюмене.

В самом деле, это был один из его сокольничих, кого князь Тюмень отправил к нам, выполняя обещание, данное нам у месье Струве и состоящее из нескольких кратких слов: «Я берусь кормить этих мессье». Кроме того, достойный князь тем самым благородно отомстил за сомнения, которым мы поддались в отношении его обещания, проявил к нам внимание, прислал одного из своих сокольничих, немного говорившего по-русски; таким образом, через посредничество Калино мы смогли узнать о миссии подле нас отважного человека. И случай представить доказательство талантов человека и птицы не заставил себя ждать.

Вскоре, в версте или двух от нас, мы открыли одно из тех соленых озер, которыми изобилуют степи. Как и первое, что нам повстречалось, оно было покрыто дикими гусями. Нам ничего не пришлось говорить. Калмык направил своего верблюда прямо к озеру.

В этот раз инстинкт летунов, такой развитый, как известно, несмотря на их название [гуси], ставшее символическим, их обманул. Им было непривычно видеть путника, сходящего с экипажа и крадущегося к ним как галл, который хочет взобраться на Капитолий, так что я их спугнул, и они поднялись в двухстах шагах; но они видели десяток раз на дню калмыка верхом на верблюде, едущего вдоль озерного берега, где они спокойно щипали траву. В отличие от нас, они не придали значения, что этот калмык нес на кулаке нечто непонятное, способное их встревожить. Ни один гусь не поднял клюва.

Подъехавший к стаду гусей на пятьдесят шагов, калмык сорвал колпачок с головки сокола, который, увидев день и в солнечном свете такую прекрасную и многочисленную добычу, испустил пронзительный крик. Со своей стороны, птицы, при виде своего врага, которого тотчас же опознали, с криками ужаса стали разбегаться, колотя крыльями по земле и волоча лапки. Мгновение сокол парил над стадом, затем пал на спину одного из гусей, и тот некоторое время уже в полете продолжал нести на себе врага, но под непрестанными ударами его клюва окончательно ослабел и вместо того, чтобы продолжать подниматься вверх, рухнул в степи.

Только, проявляя братство, пример которого люди подают не часто, другие гуси вместо того, чтобы по-прежнему спасаться бегством, в свою очередь, бросились в бой; не касаясь земли, они с оглушительными криками носились вокруг своего спутника или, скорее, вокруг сокола, посылали ему удары клювом, и под ними, очевидно, ему предстояло пасть, если бы наш калмык не поспешил на помощь, стуча в маленький бубен, который он держал на ленчике седла; он бил в бубен, чтобы ободрить свою птицу, объявляя ей союзничество, или ― чтобы распугать гусей, объявляя им еще об одном враге.

Мы сошли с тарантаса и тоже со всех ног бросились на помощь к нашему поставщику; но, когда примчались на поле битвы, к нашему огромному удивлению, убедились, что сокол исчез, хотя гусь находился там с явными признаками схватки. Тогда калмык, ожидающий нас для того, несомненно, чтобы продемонстрировать предмет гордости сокольничего ― всю сообразительность своего питомца, сначала позволил нам немного поискать сокола глазами, затем приподнял крыло гуся; он показал нам сокола, съежившегося под этим щитом, тот в этом убежище не опасался ударов и продолжал добивать противника, вернее, приканчивать жертву. Наш сокольничий, у которого, в противоположность князю Тюменю, не было с собой кожаного мешочка со свежей мясной мякотью, отрубил голову гуся, рассек ее и скормил птице мозг.

Сокол поглощал свою пищу с наслаждением, степенно и в то же время кровожадно; затем он вновь занял место на кулаке своего хозяина, а мы вернулись на свое место в тарантасе и продолжили путь, уже уверенные в нашем жарком на каждый день.

Калмык при гусе с кровоточащей шеей, подвешенном к ленчику седла, пустил галопом своего верблюда, опережая нас в направлении, каким мы должны были следовать. На подъезде к станции, мы увидели верблюда, вытянувшего шею на песке и отдыхающего; потом, немного дальше, ― нашего калмыка, который поджидал нас на пороге почты. При виде нас, калмык отважно низвергся в подвальную кухню, откуда валил густой дым, и, держащий доску с нашим жареным гусем, спустя минутку выскочил обратно. Князь Тюмень прислал нам не только сокольничего, но и умельца разделать и зажарить дичь; по словам Брийан-Саварена, такую raraavis (лат.) ― редкую птицу трудно сыскать.

Мы ели грудку гуся, жестковатую, немного недожаренную ― с кровью, но, в общем, очень смачную. Остальное мясо было отдано нашему сокольничему, станционному смотрителю и бедному маленькому калмыку в возрасте от пяти до шести лет, который, будучи полуголым, смотрел, как мы ели, и желание приобщиться к лакомому блюду выдавало выражение его запавших глазенок. Бедный ребенок был так счастлив, когда удерживал своим большим пальцем гусятину на куске хлеба, и его лицо выражало такое удовлетворение, когда он попробовал из стакана несколько капель нашего вина, что мной овладело огромное желание его осчастливить, забрав с собой во Францию. К несчастью или счастью для него, может быть, ибо кто знает, что ему приготовила бы наша цивилизация, оказалось, что, тогда как я принимал его за сироту и всеми покинутого, не знаю, в какой калмыцкой деревне, у него был некий родственник, обладающий на него правами, у которого надлежало испрашивать согласие.

Ребенок, безгранично восхищенный только что оконченной едой, больше всего нуждался в том, чтобы следовать за мной на край света; он, кто ел не каждый день, может быть, только что на всю оставшуюся жизнь вкусил хлеба, мяса и вина. Он заливался слезами, видя, что мы уезжаем; он признавал своим родственником лишь того, кто только что дал ему поесть; а родственник, бросивший его умирать от голода, по большому счету, вычеркнул его из своей семьи.