Борис Ласкин - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Борис Ласкин
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Драматургия
• Год: 1990
• ISBN: 5-265-01150-1

В книгу «Избранного» Б. Ласкина (1914—1983) вошли лучшие произведения известного советского писателя.

---

Было заметно, что владелец шляпы слегка навеселе.

Бегемот разинул огромную пасть и медленно повернулся в противоположную сторону.

— Видал? Он с тобой отказывается говорить, — заметил кто-то из зрителей, и, как бы в подтверждение этих слов, бегемот снова скрылся под водой.

— Сколько же он может не дышать? — спросила Надя.

— Очень долго, — сказал Павлик.

Только что отшумел короткий летний дождик, и стало немного прохладней. Весело блистали дорожки, над бетонными скалами и горками поднимался пар.

Они шли по дорожке, ненадолго задерживаясь у клеток и вольеров, и каждый при этом думал о своем.

«Знакомы мы со вчерашнего вечера, а почти что ничего друг про друга не знаем. Только я и знаю, что мы ровесники и что она тоже приехала поступать в ПТУ.

Что еще? Похоже, что она довольно-таки самостоятельная и немного о себе воображает. Но вообще-то она девчонка неплохая, а то, что она старше меня на два месяца, то это никакого значения не имеет. Но все же интересно, о чем она особо мечтает? Какие у нее подруги и друзья? И много ли у нее друзей? Не подруг, а именно друзей. А то, что она очень складная и вообще симпатичная, это всем ясно и без электрического освещения. Лучше всех она это сама знает. Походка у нее плавная, и волосы свои она каждую минуту поправляет, чтобы все жители городов и сел знали, какая она заметная и вообще… А профессия, которую она себе наметила, — кондитер — неплохая. Тут можно и фантазию проявить, и талант, если он, конечно, у нее откроется во время учебы. И тут что ценно, каждый с ходу поймет — хорошо она работает или нет. Люди едят твою продукцию и облизываются, — значит, ты мастер, тебе почет и уважение. А если люди едят и плюются — чао, ищи себе другую профессию. Интересно, кто ее родители? Говорит, что большей частью с бабкой живет и что эта бабка в прошлом — боевой товарищ, была на войне и так далее. У нее бабка, а у меня дед. Только его давно уже, к сожалению, нету. Я бы, конечно, мог ей сказать, кто он был. Но пока ей не надо говорить. А то она еще подумает, что я хочу этим повысить себя как человека. Мне это совершенно ни к чему. Если в дальнейшем нужно будет сказать — скажу. И про улицу. А не поверит — фотографию его покажу, тем более она у меня с собой. Кстати, не забыть взять фотокарточки».

— О чем задумался, Коротеев? — спросила Надя.

— Да так… О международном положении. Не забыть нам фотокарточки получить.

— И я об этом только что подумала, — сказала Надя.

Она действительно вспомнила, как они сегодня снимались — двое на одну карточку… «Почему фотограф у меня фамилии не спросил? — думала она. — Мужчина считается глава. А чего он глава? Ничего он не глава. Мальчишка он, видать, неплохой, вести себя умеет. В кафе сказал: «Пока я жив, можешь ни о чем не думать!» Нет, Павличек, так нельзя. Нужно обязательно думать. Как жить, для чего жить, для кого жить. Кондитерское производство — дело хорошее. И внешне выглядит. Халат белый, и на голове колпак фигурный, туго накрахмаленный. Бабушка говорит: «Я никогда этого не умела. Мука, простокваша, ложка песку — вот мой потолок. А вообще, Надежда, кондитер — истинно женская профессия».

— Ты чего молчишь? Устала? — спросил Павлик и посмотрел на свои «штурманские». — «У меня, да и у вас, в запасе вечность. Что нам потерять часок-другой?!» Помнишь, у Маяковского?

— Не помню.

— Зря. Сильная вещь. Внимание! Царь зверей.

Лев стоял не двигаясь и смотрел куда-то вдаль, мимо Нади и Павлика, мимо людей, плотно обступивших ограду. Он все смотрел, и казалось, что он хочет что-то вспомнить, хочет, но никак не может. То ли стар стал, то ли маленько память ослабла. И львица рядом. Лежит, поглядывает по сторонам.

— Красивый лев, — сказал Павлик. — Очень гордый.

— Только он, по-моему, не в настроении, — сказала Надя.

— Похоже, — согласился Павлик. — Может, он главную свою жизнь прожил, а сейчас он так — «пойти в домино сыграть или клубнику на рынок свезти?».

Надя улыбнулась.

— Ты же не знаешь, какого он года рождения. Может, на заслуженном отдыхе.

— Навряд ли, — сказал Павлик и вдруг представил себе такую картину. Надя неосторожно перегнулась через ограду и сорвалась вниз, в ров с водой. Сразу начинается паника, но Павлик тут же прыгает в воду. «Спокойно, Фирсова, я здесь!» Он подхватывает Надю на руки и выносит ее наверх. Рядом чисто случайно оказывается оператор, и назавтра все это показывают по телевидению по первой программе. И Надина бабушка, что ее тогда провожала, смотрит телевизор, сперва падает без сознания, но потом видит, что все в порядке, и говорит: «Какое знакомое лицо. Где-то я его видела». «Да, бабуля, вы меня видели на вокзале, но это не имеет никакого значения!»

— Пошли дальше, — сказала Надя.

— Да, теперь-то, конечно, можно пойти дальше, — сказал Павлик и скромно улыбнулся Наде, которая даже и не подозревала, что он только что ее спас от смертельной опасности и рисковал при этом собственной жизнью.

И они пошли дальше.

«Если б она знала, что с ней сейчас было, — думал Павлик, — она бы схватила меня за руку и сказала бы: «Большое тебе спасибо за твой героический поступок!» И я, чтобы себя особо не выпячивать, сказал бы ей: «На моем месте так поступил бы каждый». И тут бы уж она, конечно, меня поцеловала, не глядя, что кругом посторонние люди».

«А вдруг и правда в ПТУ нет общежития для тех, кто еще только заявление подал? — озабоченно подумала Надя. — В гостинице ни за что номер не получишь, это бабушка сказала, она-то наверняка в курсе. А тогда куда же мне деваться? У него небось здесь родня… А если он меня к ним пригласит, как быть? Хорошо, если большая семья, а вдруг мы там окажемся только вдвоем? Нет. Тогда пойду в гостиницу, там можно внизу посидеть. А спать необязательно. Можно почитать. Так что ничего страшного, тем более он сказал — пока он жив…»

В слоновнике стоял веселый гомон. Ребятишки бросали слонам баранки, яблоки и заранее припасенные морковки. Слоны с удовольствием принимали угощение, что доставляло их кормильцам большое моральное удовлетворение.

— Смотри! Наш знакомый, — сказала Надя.

Павлик обернулся и увидел мужчину в соломенной шляпе, того самого, от которого отвернулся бегемот.

Заложив руки за спину, мужчина требовательно посмотрел на слонов и громко спросил:

— А где мамонты?.. Я спрашиваю — где мамонты?

— Мамонты кончились, — ответил очкастый долговязый парень с малышом на плече. — Вымерли они. Где же вы раньше были?

— Раньше я в Краснодаре работал. Там их тоже нет. А если хочешь знать, мамонт — тот же слон…

— Только самого первого выпуска, — вставил Павлик.

— Устаревшая модель, — добавила Надя.

— Точно, — подтвердил мужчина в шляпе.

Могучие слоны с тяжелой грацией переступали с ноги на ногу, плавно раскачивали хоботы и были в отменном расположении духа.

— Подарить тебе этого слона? — спросил у Нади Павлик.

— Вообще я не против, — сказала Надя, — но мне его сегодня, к сожалению, устроить негде. У меня же здесь нет никакой жилплощади…

— Найдем, — уверенно сказал Павлик. — Не робей, Фирсова. Слон будет устроен. Я отвечаю!..

6

Лифт остановился на шестом этаже, и они вышли. Павлик нес свой рюкзак и Надин чемоданчик.

— Вот она, квартира сорок четыре. Прибыли.

— Павлик, — Надя взялась за ручку наружной двери лифта, — погоди. Лучше я не пойду…

— Здравствуйте!.. Почему ты не пойдешь? Почему?

— Тише. Потому что мне неудобно. Я же их совсем не знаю.

— Это даже лучше. Познакомитесь. Если хочешь знать, я и сам тетю Наташу видел раза три, не больше.

Раздался щелчок, тихое гудение, и кабина лифта пошла вниз.

— Вот. Даже лифт уехал. — Павел поставил чемоданчик и протянул Наде руку: — Пока!

— Что — пока?

— Подожди меня здесь. Я зайду один и потом тебя позову.

— Но меня же увидят. Я лучше спущусь вниз.

— Ладно. Сойди ниже на этаж и жди моего сигнала.

Надя взяла чемоданчик и спустилась на пятый этаж. Она прислушалась. Сначала было тихо, потом отворилась дверь и послышался женский голос: «Наконец-то явился», и сразу голос Павлика, какой-то чересчур бодрый: «Здравствуйте, тетя Наташа!» Затем дверь закрылась и снова наступила тишина.

«Как нескладно все получилось, — подумала Надя. — Сейчас обязательно кто-нибудь выйдет из квартиры и спросит: «Вы к кому?» А я даже их фамилии не знаю. Подожду минут пять, самое большее десять, если Павлик не выйдет, поеду на вокзал.

А Павлик тем временем уже сидел в комнате, рассеянно слушал тетю Наташу и думал: «Не сбежала ли Надя?»

— Весь день ждала тебя, даже начала беспокоиться, где ты есть, не заблудился ли?..

— Что вы, тетя Наташа, я же не маленький.

— Это тебе только кажется, что ты такой взрослый и самостоятельный, а ты еще школьник…