Михаил Светлов - Стихотворения и поэмы

• Название: Стихотворения и поэмы
• Автор: Михаил Светлов
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Поэзия
• Год: 1966

В книге широко представлено творчество поэта-романтика Михаила Светлова: его задушевная и многозвучная, столь любимая советским читателем лирика, в которой сочетаются и высокий пафос, и грусть, и юмор. Кроме стихотворений, печатавшихся в различных сборниках Светлова, в книгу вошло несколько десятков стихотворений, опубликованных в газетах и журналах двадцатых — тридцатых годов и фактически забытых, а также новые, еще неизвестные читателю стихи.

---

119. ПОТОП

Джэн!
Дорогая!
Ты хмуришь свой крохотный лоб,
Ты задумалась, Джэн,
Не о нашем ли грустном побеге?
Говорят, приближается
Новый потоп,
Нам пора позаботиться
О ковчеге.

Видишь —
Мир заливает водой и огнем,
Приближается ночь,
Неизвестностью черной пугая…
Вот он — Ноев ковчег.
Войдем,
Отдохнем,
Поплывем,
Дорогая!

Нет ни рек, ни озер.
Вся земля —
Как сплошной океан,
И над ней небеса —
Как проклятие…
И как расплата…
Всё безмолвно вокруг.
Только глухо стучит барабан,
И орудия бьют
С укрепленного Арарата.

Нас не пустят туда —
Там для избранных
Крепость и дом,
Но и эту твердыню
Десница времен поразила.
Кто-то бросился вниз…
Видишь, Джэн, —
Это новый Содом
Покидают пророки
Финансовой буржуазии.
Детский трупик,
Качаясь,
Синеет на черной волне, —
Это маленький Линдберг,
Плывущий путями потопа.
Он с Гудзона плывет,
Он синеет на черной волне
По затопленным картам
Америки и Европы.

Мир встает перед нами
Пустыней,
Огромной и голой.
Никто не спасется,
И никто не спасет!
Побежденный пространством,
Измученный голубь
Пулеметную ленту,
Зажатую в клюве,
Несет.
Сорок раз…
Сорок дней и ночей…

Сорок лет
Мне исполнилось, Джэн.
Сорок лет…
Я старею.
Ни хлеба…
Ни славы…
Чем помог мне,
Скажи,
Юридический факультет?
Чем поможет закон
Безработному доктору права?

Хоть бы новый потоп
Затопил этот мир в самом деле!
Но холодный Нью-Йорк
Поднимает свои этажи…
Где мы денег достанем
На следующей неделе?
Чем это кончится,
Джэн,
Дорогая,
Скажи!

1932

120. ПЕЙЗАЖ

Я
     в долгу…
             перед Красной армией,
                    перед вишнями Японии,
Перед всем,
             про что
                    не успел написать.

В. Маяковский.

Япония дремлет в апреле,
Совсем засыпает в июль…
Но в ягодах красных созрели
Свинцовые косточки пуль.

Широкое тело Востока
Китайскою глоткой мычит,
Маньчжурия с левого бока
Испорченным сердцем стучит…

Качнулся от легкого гула
Японского сна стебелек, —
Далеко
         в Париже
                        Горгулов
На место Людовика лег…

Утро ждет
Во всем великолепье,
Над землей
Рассвета позолота…
И вспорхнули
Над китайской степью
Бабочки
Японских самолетов.

Мальчики глядят
На эскадрилью,
И такая на душе досада:
«Хорошо бы оборвать им крылья,
Посадить их на булавку надо!..»

Над Китаем исчезают звезды…
Нет светил…
И где искать пропажу?..
Люди думают…
И дышит воздух
Порохом
Восточного
Пейзажа.

1933

121. БАЛЛАДА О ЧЕКИСТЕ ИВАНЕ ПЕТРОВЕ

Никита Смышляев — герой чугуна,
Напечатан его портрет…
А о нем — об Иване — узнает страна
Спустя десятки лет.

Почему Иван Петров молчалив
И в тридцать лет поседел?..
Дела героя хранит архив
Особо секретных дел.

Я пожимаю твою ладонь —
Она широка и крепка,
Я слышу, как в ней шевелится огонь
Бессонных ночей Чека!

О тебе, о Петрове, в лесах, в полях,
В тайге поют.
О нашей борьбе, о наших днях,
О ГПУ!

Я поднимаю бокал вина
За славу наших знамен,
За героев, которых знает страна,
Но не называет имен!

1933

122. НА ПАРАДЕ

На третьей декаде
                                    апрель зачах
Тише воды
                 и ниже травы…
Вижу: взорвались
                                 в твоих глазах
Легкие атомы
                         синевы…
Вот на минуту
                     оркестр затих,
Трубы хранят
                      первомайский звон.
Вот отразились
                           в зрачках твоих
Красная площадь
                             и шелк знамен.
Вот отразился
                          в зрачках твоих
Перевернувшийся
                              небосклон…
У меня, ты ведь знаешь,
                                             одышки нет,
Но я поспеваю
                            с трудом за тобой…
Ты молодая —
                         семнадцать лет,
Ты принимаешь весну,
                                       как бой.
Не за покровом времен
                                         глухим,—
Нет! не во мгле
                         далеких веков, —
Вот они —
                  рядом с рожденьем твоим —
Тайные явки
                         большевиков.
Вот он
             далекие годы встряхнул,
Вот он зовет
                       и гудит в ушах —
Первой маевки
                         несмолкший гул,
Товарища Фрунзе
                             упорный шаг…
Нет! не во мгле
                          далеких веков, —
Вот оно —
                рядом, зовет на борьбу.
Вот оно смотрит
                           на нас с трибун —
Первое племя
                       большевиков.
Вот оно мчится
                                мимо тебя
Танковым гулом
                            и звоном подков…
За демонстрацией
                              ветер бежит,
Песню хватает,
                         и — с легкой руки —
Ветер несет ее
                          за рубежи
И переводит
                       на все языки.
Песни
           сверкающие слова —
Нашей борьбы
                        воспаленный язык —
Слышат Японские острова,
Южной Америки
                               материк…
Слышишь,
               как медные трубы зовут,
Красную площадь
                              кольцом обнимая…
Солнце и молодость
                                рядом идут
В праздник труда —
                                Первое мая.

1933

123. УТРО

Утро встает,
Холмы серебря…
Над рыжей пшеницей
Киевской области
Облако плавает
Без толку, зря…
Это еще не песня.

В поисках утреннего тепла,
Между колес
И между колосьев
Частушки взлетают,
Как перепела…
Но песня еще далека.

И вот приступает уже стрекоза
К своей безобидной
Цветочной оргийке…
Это не песня,
Это еще, как Вергилий сказал, —
Буколики и георгики…

Но трубы затрубят
Издалека —
Мы входим в колонну,
Как в песню строка.

Но там, где товарищ
Товарища ждет,
Но там, где мы вместе,—
Там песня живет.

И если орудия
Взглянут в зенит,
И если Республику
Тень заслонит —

Тогда ты, товарищ,
Протянешь ладонь,
Тогда ты услышишь
Сквозь дым обороны

Песню,
Помноженную на огонь
И разделенную
На эскадроны!

1933

124. ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Памяти одного из первых комсомольцев — товарища Шпиндяка, убитого кулаками.