Лисл Шуртлиф - Румп: Настоящая история о Румпельштильцхене (ЛП)

• Название: Румп: Настоящая история о Румпельштильцхене (ЛП)
• Автор: Лисл Шуртлиф
• Жанр: Сказка
• Год: 2013

В волшебном королевстве, где твое имя — твоя судьба, двенадцатилетний мальчик Румп становится объектом всевозможных шуток. Но когда он находит старую прялку, кажется, что удача поворачивается к нему лицом. Румп выясняет, что обладает даром превращать пряжу в золото. Его лучшая подруга Красная Шапочка предупреждает его, что магия таит в себе опасность. И она оказывается права. С каждым мотком пряжи он только больше погружается в проклятие. Чтобы разрушить его, Румп должен отправиться в опасное приключение, отбиваясь от фей, троллей, отравленных яблок и до безобразия глупой королевы. Все складывается против него, но имея отвагу и надежное плечо друга (а еще немного дерзкого чувства юмора), он должен добиться успеха.

Группа перевода: http://vk.com/bookish_addicted

---

Красная дверь — плохой знак. Мне стало не по себе. Не стоило приходить сюда, эти ведьмы, наверняка, ничего не знают о моей матери и о моем даре. И вряд ли они дружелюбные.

Прежде чем я успел передумать, дверь открылась и из дома вышла девочка. Увидев меня, она восторженно завопила:

— Гость, надо же! Ой, заходи! У нас есть пирог! 

Шерстяные ведьмы

Девочка схватила меня за руку и потащила внутрь. Первое, что я почувствовал, — это превосходный запах, сладковатый и пряный. В животе заурчало. Еда, настоящая еда!

Комната была большая, но соединяла в себе несколько, совсем как у меня дома: кухня, спальня и гостиная располагались каждая в своем углу в одном пространстве, которое пестрило цветами и тканями. Солнечный свет струился из трех длинных окон, занавески которых были замысловато расшиты цветами, виноградом и птицами. Четыре стула стояли вокруг дубового стола. Они были раскрашены в ярко голубой, фиолетовый, желтый и зеленый цвета, и каждый стул имел свою уникальную форму и размер, будто они были сделаны для разных заказчиков. Большая кровать занимала почти всё пространство вдоль стены и была покрыта одеялом, сотканным из сочных радужных оттенков. Казалось, комната была живая и распевала песенки.

— Как тебя зовут? — спросила девочка. — Ой, нет, не надо, дай сама догадаюсь, обожаю отгадывать! Она приложила палец к губам и оценивающе на меня посмотрела. Должно быть, она была всего на несколько лет старше меня, симпатичная девочка с черными кудряшками и зеленющими глазами, совсем как трава весной. — Тебя зовут Герберт, нет, нет, подожди, на Герберта ты не похож, Бертрам? Нет, тоже не похож… вот так загадка… должно быть, что-то необычное, что-то вроде Зелгмейер? Волденихт? Рольфандо?

— Ида, кто там? — послышался голос из-за маленькой двери справа. В комнату вошла женщина, сильно напоминающая девочку, только старше. В черных волосах виднелась седина, а вокруг гляз и губ были морщинки. Когда она меня увидела меня, то застыла:

— О, боже!

Женщина зажмурилась, глубоко вздохнула и снова открыла глаза.

— Что случилось, Сестра? — спросила Ида.

— Хэйдел! Иди сюда! — закричала женщина.

В комнату, прихрамывая, вошла еще одна женщина. Эта женщина напомнила мне ведьму. Она была не такой уж и старой, но сгорбленной, с тростью и косолапила на одну ногу. Лицо было перекошенным, один глаз был прищурен, а другой широко открыт. Губы были плотно сжаты, но, когда она поравнялась со мной своим широко открытым глазом, её лицо смягчилось, а рот приоткрылся от удивления.

— Ты это видишь? — спросила вторая женщина.

— Вижу что? — спросила Ида.

— Анну, — ответила та, что напоминала ведьму.

— Анна была моей матерью, — объяснил я.

Ида ахнула. Они все замерли, будто заколдованные. Они были настолько поражены, что даже дар речи потеряли. Я чувствовал себя идиотом.

В конце концов, Ида рассмеялась:

— Племянничек! — она поспешила ко мне и крепко прижала к себе, что было бы даже приятно, если бы я мог дышать. Потом она меня отпустила, прижала свои руки к моим щекам и сказала:

— Ну разве он не красавчик? Наш племянник! Сын Анны, кто бы мог подумать!

Вторая сестра моргнула и подошла ко мне. Она подставила свой палец мне под подбородок, поднимая моё лицо.

— Он очень похож на Анну, не так ли, Хэйдел?

В конце концов, Хэйдел тоже вышла из ступора, но ко мне она не подошла. Она молчала, оглядывая меня своим широко открытым глазом, а потом проворчала:

— Я не вижу, чему тут радоваться.

Она поковыляла к выходу. Тут же радость сошла с лица Иды, а её старшая сестра поглядела на меня, нахмурившись. Было ошибкой приходить сюда. Я им был не нужен. Я отпрянул назад, но Ида поймала меня за плечо.

— О, дорогой племянник, не обращай вниманиия на Хэйдел, — сказала Ида, — она всегда раздражительна, такова Батильда. Мы так рады, что ты к нам зашел! Можешь называть меня тётушка Ида. Проходи, попробуй….

— Ида! Нам ничего о нем неизвестно, — встряла Батильда, — откуда он пришел, как нашел нас или как его хотя бы зовут!

— Как его зовут, я не смогла отгадать. Так любопытно, обычно я всегда попадаю в точку, — лицо Иды потемнело.

Я посмотрел в сторону. Я был таким уставшим, что сама только мысль о рассказах о моём имени и обо всем остальном подкосила меня. Я не хотел видеть их реакцию на всё это.

— Меня зовут Роберт.

Батильда в замешательстве приподняла брови.

— Ну, я бы никогда не отгадала твоё имя, — разочарованно сказала Ида.

— Как ты нас нашел, Роберт? — спросила Батильда.

— В деревне я спрашивал о своей матери, но никто её не помнил, но потом, когда я спросил о прядении…

Батильда напряглась, но закивала головой. Должно быть, она знала, что моя мама пряла.

— О, ну иди же, поешь торта и посмотри, что мы тут готовим! — Ида потащила меня через маленький коридорчик, который вел в другую комнату, но Хэйдел тростью загородила проход:

— Ты, противный мальчишка! — заворчала она

— Хэйдел! Роберт — наш племянник и наш гость!

Хэйдел смотрела на меня сверху вниз, и мне показалось, что она могла разглядеть все мои секреты.

— Так, Роберт, перед тем, как ты войдешь сюда, иди, искупайся. Ты выглядишь так, будто купался в грязи!

Ванна находилась в углу комнаты. Батильда налила в неё горячей воды и выдала мне мыло и мочалку, чтобы я хорошенько отмылся. Затем они вышли из комнаты, последовав за Хэйдел.

После купания я завернулся в разноцветное стеганое покрывало, пока моя одежда сушилась возле огня.

— Это я сама шила, нравится? — входя в комнату, сказала Ида.

— Как тебе удается получить столько оттенков? — спросил я, проводя руками по замысловатым узорам.

— Всё на кончиках пальцев. Погоди, ещё увидишь то, над чем я сейчас работаю.

Пока сохла моя одежда, Ида кормила меня. Я ел очень и очень много. Я уже и забыл, что это такое быть чистым. Ещё я забыл, каково это кушать настоящую еду, вместо тепловатой жижи. И эта еда была даже лучше, чем мясные пироги Марты или бабушкино жаркое. Но это уж точно лучше жижи. Меня кормили свеклой, картошкой с травами и сыром, свежим хлебом и молоком. Я раньше никогда не пробовал торт, оказалось, что он похож на хлеб, только был сладким, рассыпчатым и сочным. Я съел три куска.

После ужина мне очень захотелось спать, особенно, когда надел свою теплую, выстиранную одежду, но у Иды были другие планы. Она отвела меня в другую комнату, где сидели Хэйдел и Батильда. Я остановился в дверях и разинул рот.

Хэйдел сидела за прялкой, а у её ног были мотки ниток таких цветов, которые не получишь с помощью красителей. Красные были ярче, чем клубника, желтый ярче солнечного света, голубой был, будто утреннее небо, а синий, как глубокие воды, зеленый, как листья в лесу, а остальные оттенки были такие, каких я никогда раньше не видел.

Батильда шила что-то вроде шали, создавая плавный замысловатый узор с помощью нитей, которые пряла Хэйдел. Она работала настолько быстро и ритмично, что невозможно было распознать, где были её пальцы, а где швейные иглы.

Но больше всего меня поразили гобелены. Каждый дюйм стены был покрыт яркими, полными жизни картинами: белый носорог на маковом поле, танцующие принцессы, рыцарь, защищающийся от огнедышащего дракона, пленница в башне. Посередине комнаты стоял большой ткацкий станок, заправленный нитками всевозможных оттенков. Ида села за станок и начала перебирать руками по ниткам, создавая живые картины — птицы, цветы и феи, они выглядели настолько натурально, что, казалось, могли дышать и шевелиться. Конечно, это было волшебство. Точно такое же как, когда я прял золото или когда моя мама это делала.

По мере того, как я наблюдал за всем этим, то ощущал покалывание в ногах, на кончиках пальцев, в груди и в голове. Это было местом, где всё началось, отсюда пошло и моё начало. Всё началось с моей матери, которая начинала тут.

— Как это работает? — спросил я.

— Заклинания, — с восторгом ответила Ида. — Волшебство.

— Ида! — предупреждающе одернула её Батильда.

— Большую часть работы проделываем мы, а не магия, — сказала Ида, — а заклинания — это всего лишь толчок в работе с тканями.

— Тебе не кажется, что ты увлеклась с заклинаниями? — сказала Хэйдел. Она начала прясть шерсть с легким оттенком лаванды, но за разговором цвет усилился и стал пурпурно фиолетовым.

— Такой цвет даже поднимет ткань в цене, — ответила Ида.

— Да, но как это на тебе отразится?

— Хэйдел, ты слишком много беспокоишься. Мной управляет не жадность и не гордость, только чувство прекрасного.

Хэйдел смотрела на гобелены, продолжая прясть, и по мере, того как она вошла в ритм, нити снова приобрели лавандовый оттенок.

— А вы можете менять только цвет нитей или состав тоже?