Александр Матюхин - 13 маньяков

• Название: 13 маньяков
• Автор: Александр Матюхин
• Издательство: Литагент «АСТ»c9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-090355-9

13 авторов.

13 рассказов и повестей.

13 серийных убийц и маньяков.

Создатели антологий-бестселлеров «Самая страшная книга 2014» и «Самая страшная книга 2015» представляют новый уникальный проект – сборник, целиком и полностью посвященный, пожалуй, самой ужасающей теме современности.

Писатели, работающие в жанре «хоррор», заглянули на свой страх и риск в кровавую бездну человеческого безумия – и готовы поделиться с вами теми кошмарами, которые в этой бездне увидели.

Не для слабонервных. Не для детей. Не для беременных.

Будь осторожен, читатель. Эта книга способна свести с ума.

Безумие – заразно…

---

Мысль была хороша, и Жданов крепко за нее ухватился. Вскочив с кровати в одном исподнем, он в возбуждении прошелся по спальне. Завтра утром нужно было выяснить, кто из служащих-бурят мог быть в консульстве в момент покушения – или же собрать всех, если число их невелико. Удовлетворенный этим умозаключением, Георгий Филимонович выкурил папиросу и спокойный отошел ко сну.

Утро разом смешало его планы. Отправившись к консульским приказчикам, он был встречен казачьим хорунжим, который тут же, безо всяких церемоний, подхватил Георгия Филимоновича под локоть и отвел в сторону.

– Вы – Жданов? – спросил он скорее для того, чтобы соблюсти формальность, нежели сомневаясь в себе. Георгий Филимонович кивнул. – Григорий Нестеровский, – представился хорунжий. – Владимир Федорович сообщил, что вы занимаетесь расследованием убийства Агафона Сурядова.

– Да, это так, – кивнул Жданов.

Нестеровский попытался разгладить усы, но, очевидно нервничая, сильно дернул и поморщился.

– Вчера вечером один монгол доставил к нам тело русской девушки. Несчастную зарезали.

– Позвольте, а я каким образом к этому причастен? – поинтересовался Жданов, напустив на себя невозмутимый вид. – Я ведь говорил Владимиру Федоровичу, что не занимаюсь профессиональным сыском.

– Увольте, господин Жданов. Мне поручено только известить вас и сообщить, что тело находится в лазарете у Дашевича. А уж чего и кому вы говорили – то дело ваше. Честь имею.

– Хорошо, – кивнул Жданов не дождавшемуся ответа хорунжему.

Нестеровский, закончив говорить, развернулся и отправился восвояси, оставив Георгия Филимоновича в некотором смятении. Взвесив обстоятельства и рассудив, что Дашевича навестить сегодня все равно придется, Жданов отправился-таки к приказчикам. Непродолжительная беседа выявила, что помимо Рабданова на постоянной службе в российском консульстве числились восьмеро бурят и два монгола. Договорившись, чтобы их собрали для разговора, Георгий Филимонович отправился в лазарет.

Мина, с которой Аркадий Семенович встретил гостя, была еще более пасмурной, нежели вчерашняя.

– Вам уже сообщили? – вместо приветствия спросил он.

Жданов кивнул, затем пригладил бакенбарды и достал из кармана портсигар.

– Угоститесь? – спросил он Дашевича, открыв крышку.

Тот кивнул.

– Всенепременно. – Протянув руку, он достал папиросу и, размяв ее в пальцах, прикурил от спички, зажженной Георгием Филимоновичем.

– Зачем меня позвали, голубчик? – спросил Жданов, также закуривая.

Аркадий Семенович выпустил мощную струю дыма.

– А как же без вас? Взялся за гуж – не говори, что не дюж.

– Но позвольте! Что же мне теперь – всякую смерть россиянина в Урге расследовать?

– Отчего ж всякую? – удивился Дашевич. – Эта смерть к вам отношение имеет самое прямое. Не нужно быть сыщиком, чтобы понять, что Сурядова и девицу эту один и тот же живодер к Богу отправил.

– Вот как? – удивился Жданов. – И как же вы это поняли?

– Страсть у него есть приметная. К хирургическим опытам.

Выражение лица Георгия Филимоновича сделалось непроницаемым. Подозрение это теплилось в нем еще с первых слов хорунжего, но отчего-то очень не хотелось верить этому подозрению.

– Где тело? – коротко поинтересовался, глядя на медика.

Тот затянулся, выпустил дым через ноздри.

– Я предостерегаю вас от осмотра погибшей. – Аркадий Семенович говорил спокойно, невозмутимо, словно о вещах совершенно обыденных. – Мороз предотвратил разложение, а вот местное зверье до тела таки добралось. Вид не слишком приятный, смею вас заверить.

– Понимаю. И все же мне необходимо осмотреть ее.

– Воля ваша, – не стал спорить Дашевич. Несколькими глубокими затяжками докончив папиросу, он затушил окурок и выбросил его в урну. – Прошу за мной, – рукой указывая на дверь, пригласил он.

Вид погибшей действительно был крайне неприятен. Стараясь не обращать взгляд на повреждения, которые уже после смерти нанесли ей следы когтей и зубов, Жданов осмотрел рану, послужившую причиной смерти несчастной.

– Несомненно, убийца обладает немалыми познаниями в хирургии, – прокомментировал Аркадий Семенович, – равно как и необходимым инструментарием. Хотя школа, безусловно, не европейская.

– Полагаете? – спросил Жданов, не прекращая осмотра.

Дашевич улыбнулся.

– Обижаете, Георгий Филимонович. Посмотрите, как была вскрыта грудная клетка. Европеец сделал бы стандартный разрез – от шеи до паха. А этот вскрывал со спины, отделяя ребра от позвоночника. Такой метод более трудоемкий и сложный.

– Что еще можете сказать?

– Часть внутренних органов повреждена трупоедами. Но сердце – его вырезал живодер. Можно видеть следы срезов на кровеносных жилах.

– Значит, сердце, – задумчиво проговорил Жданов. – А время смерти? Смогли установить?

– Трудно, Георгий Филимонович, трудно. Не меньше двух суток, это как пить дать, а точнее не скажу – несчастную бросили на морозе, да тут еще и волки постарались…

– Двое суток. – Жданов отошел от прозекторского стола и скрестил руки на груди. – А при ней ничего необычного не обнаружилось? Меня интересует небольшой лист бумаги с надписью на тибетском или монгольском.

– Нет, ничего такого. Но кое-что необычное я все ж таки обнаружил. – Аркадий Семенович поднял руку убитой, продемонстрировав таким образом темные круги на коже. – Видите? – спросил он.

Жданов кивнул.

– Трупные пятна?

– Нет, Георгий Филимонович, не они. Гематомы. И их по телу – множество. И шишка на голове, крупная, с кровоподтеком. Судя по состоянию, появились они за час или два до наступления смерти.

– Значит, здесь да-ламе не повезло, – вполголоса произнес Жданов.

Дашевич, заинтересованный чем-то на теле убитой, не поднимая глаз, переспросил:

– Что, простите?

– Ничего-ничего. Скажите, а что с Сурядовым? Ничего примечательного?

– Отчего же. – Дашевич распрямился и направился к соседнему столу, на котором лежало прикрытое простыней мужское тело. – С ним также не все гладко.

Сняв с убитого простыню, Аркадий Семенович взял его за подбородок, запрокидывая голову. На бледной шее, вымытой от натекшей крови, отчетливо была видна светло-фиолетовая поперечная линия.

– Странгуляционная полоса, – пояснил Дашевич. – Слишком светлая для того, чтобы полагать смерть от удушья, но все же. Несчастного придушили, возможно, до обморочного состояния.

– А яды? Вы проверяли его на предмет отравления?

– Увы, Георгий Филимонович, увы. Я не располагаю ни средствами, ни знаниями, необходимыми для такого исследования. Если Сурядов и был отравлен, подтвердить это нет никакой возможности.

– Жаль, – задумчиво проведя пальцами по бакенбардам, пробормотал Жданов. – Впрочем, удушение ничем не хуже яда…

Покинув лазарет, Георгий Филимонович отправился завтракать. Во всей этой утренней суете о завтраке он совершенно позабыл, и теперь, когда время уже приближалось к полудню, бренное тело его в полный голос жаловалось на такое непростительное упущение.

В столовой он встретил Петра Кузьмича. Путешественник, видимо, решил пополдничать либо так же, как и Жданов, задержался и не попал к урочному завтраку. Поздоровавшись, ученые сели рядом.

– Я слышал, Георгий Филимонович, что консул поручил вам расследование убийства, – проговорил Козлов.

Жданов сокрушенно покачал головой.

– Увы, Петр Кузьмич, я имел неосторожность проявить наблюдательность и таким образом создать о себе ложное впечатление. За что и наказан.

– Эк вы, любезный, все представили! – Козлов даже кашлянул в кулак, пытаясь скрыть свое удивление. – Выходит, Владимир Федорович против воли подвизал вас на сыскное поприще?

– Вне всякого сомнения, – заявил Жданов, промокнув губы салфеткой. – Тому есть не менее двух свидетелей.

Козлов испытующе взглянул на коллегу.

– Я мог бы побеседовать с Любой об освобождении вас от этой обязанности – тем паче что она может быть сопряжена с немалым для вас риском.

Жданов покачал головой.

– Заверяю вас, Петр Кузьмич, что опасность для моих жизни и здоровья не настолько велика, как вам могло показаться. Едва ли мне доведется встретиться с убийцей лицом к лицу. Даже если фортуна улыбнется, и я установлю его личность, то едва ли мне достанет смелости пытаться задержать его самостоятельно. Для подобных нужд консульство располагает казачьим отрядом – чему я, признаюсь, несказанно рад.

Козлов, не сводивший с Георгия Филимоновича внимательного взгляда, какое-то время молчал. Затем, словно приняв некое решение, заметил:

– Вам стоит помнить, в каких условиях вы ведете сыск. Урга сейчас скорее похожа на пороховой склад, нежели на город. Малейшая искра – и может произойти взрыв.

Жданов отставил опустевшую тарелку.

– Не могу сказать, что до конца понял смысл сказанного вами, Петр Кузьмич.