Генри Райдер Хаггард - Собрание сочинений в 10 томах. Том 9

• Название: Собрание сочинений в 10 томах. Том 9
• Автор: Генри Райдер Хаггард
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993

В девятый том Собрания сочинений известного английского романиста Генри Райдера Хаггарда (1856-1925) входят романы «Нада», «Ласточка» и «Бенита».

---

Тогда Галази провел отряд немного в сторону, до места, где почва была вся изрыта и истоптана, как бывает у крааля скота. Там они увидели низкую пещеру, ведущую внутрь горы, подобную тем туннелям, которые строят белые люди. Но пещера эта была загромождена огромными кусками скал, установленными друг на друга таким образом, что снаружи сдвинуть их было невозможно. По-видимому, загнав внутрь скот, галакази заложили вход в пещеру.

Воины последовали за Галази и дошли до северной стороны горы, нотам, в двадцати шагах от них, стоял воин… Увидев их, он внезапно исчез. Воины добежали до места, где виднелось маленькое отверстие в скале, не больше норки муравьеда; из отверстия слышались звуки и виднелся свет.

— Нет ли между нами гиены, которая захочет пролезть в новую нору? — вскричал Умслопогас. — Сто голов скота тому, кто пройдет внутрь и очистит путь!

Два молодых воина выскочили вперед; тот, кто раньше достиг отверстия, опустился на колени и вполз внутрь, лежа на своем щите и вытянув вперед копье. На мгновение свет в норе исчез, и ясно было слышно, как человек полз вперед. Потом раздались звуки ударов, и в отверстии снова появился свет. Человек был убит.

— У него была неверная змея, — сказал второй воин, — она покинула его. Посмотрю, не лучше ли моя змея!

Он так же опустился на колени и вполз в нору, как первый воин, только голову он прикрыл щитом. Недолго слышно было, как он полз, потом снова раздались звуки ударов по воловьей коже щита, а за ударами — стоны. Он также был убит, но, по-видимому, тело его было оставлено в норе, так как свет более не появлялся из нее. Случилось же это вот почему, отец мой: когда на воина посыпались удары, он прополз немного назад и умер там, а со стороны врагов никто не проник в проход, чтобы вытащить его.

Между тем воины смотрели на отверстие норы и, по-видимому, никому не улыбалась мысль войти туда и умереть там так бесславно. Галази и Умслопогас также задумчиво смотрели на нору.

— Меня зовут Волком, — сказал Галази, — волк не должен бояться мрака, кроме того, галакази — мое родное племя, и я первый должен навестить их! — И он опустился на колени без дальнейших разговоров. Но Умслопогас, еще раз осмотревший нору, заметил:

— Подожди, Галази, я пройду вперед! Я знаю, как надо действовать. Следуй за мной. А вы, дети мои, кричите погромче, чтоб никто не слышал шума от наших движений, если же мы пробьемся, быстро следуйте за нами, а то мы долго не продержимся при входе в эту пещеру. Слушайте еще! Вот вам мой совет: если я погибну, выбирайте себе в вожди Галази-Волка, конечно, если он останется в живых!

— Нет, Убийца, не называй меня своим преемником, — возразил Волк, — мы вместе жили, вместе и умрем!

— Пусть будет так, Галази. В таком случае выбирайте другого вождя и больше не пытайтесь проникнуть в нору. Если мы не пройдем, никто не сумеет пройти, поищите пищу и сидите здесь, пока шакалы не появятся, тогда будьте готовы. Прощайте, дети!

— Прощай, отец! — отвечали воины. — Иди осторожно, а то мы останемся, как стадо без пастуха, покинутое и блуждающее!

Умслопогас прополз в нору, не взяв щита, но держа перед собой Секиру, за ним последовал Галази. Подвинувшись вперед шагов на двенадцать, Умслопогас вытянул руку и, как он того ожидал, наткнулся на ноги воина, который проник туда перед этим и умер там. Умслопогас просунул голову под ноги убитого и прополз вперед, пока весь труп не оказался лежащим у него на спине; он крепко придерживал его таким образом, захватив обе руки мертвого человека в одну свою. Затем он еще немного продолжал ползти, пока не заметил, что достиг внутреннего выхода норы. Внутри было очень темно из-за огромных камней, лежавших перед норой и не пропускавших света.

Умслопогас как можно скорее пополз вперед, держа мертвого на своей спине, и внезапно оказался на открытом месте в густой тени большой скалы.

— Клянусь Лилией, — вскричал находившийся там воин, — явился и третий! Получай, зулусская крыса! — И он со всей силы ударил дубиной убитого человека.

— Получи еще! — закричал снова и пронзил труп копьем так, что кольнул под ним Умслопогаса.

— Еще, еще и еще! — повторили другие, терзая мертвое тело. Умслопогас тяжело застонал и тихо лег в густом мраке.

— Не стоит тратить ударов! — сказал первый из нападавших. — Этот никогда более не вернется в Землю Зулу, я думаю, не многие добровольно последуют за ним. Пойдите кто-нибудь, принесите камней, чтобы заложить нору, игра теперь окончена!

С этими словами он отвернулся, за ним последовали остальные; этого только и ждал Убийца. Быстрым движением он освободился от трупа и вскочил на ноги. Воины услыхали шум и снова повернулись назад, но в то же мгновение Секира мягко опустилась, и тот, кто клялся Лилией, исчез из числа живых. Умслопогас прыгнул вперед и, вскочив на большую скалу, встал на ней, подобный горному оленю.

— Не так-то легко убить зулусскую крысу, ласки! — вскричал он, пока они с криками сразу со всех сторон накидывались на него. Он разил направо и налево с такой быстротой, что едва можно было видеть, куда падали удары лезвия топора. Хотя враги едва различали удары, но, отец мой, они, как снопы, валились от них. Враги окружили Умслопогаса, они прыгали на Убийцу, как накатывает волна на стены утеса. Всюду сверкали копья, со всех сторон их концы устремлялись на него. Спереди и по бокам Секира могла удержать их, но один из воинов ранил Умслопогаса в шею, другой зацепил его сзади, тогда Секира сразила врага и повергла его в прах.

Между тем Волк также выполз из норы, и Дубина его скоро нашла занятие, они вместе работали так усердно, что спине Убийцы больше не угрожала опасность; пришлось опасаться тем, кто стоял за его спиной. Братья дрались бесстрашно, убивая всех кругом; вскоре одна за другой показались из норы украшенные перьями головы воинов племени Секиры, и сильные руки приняли участие в битве. Они появлялись быстро, вступали в сражение, как выдры разрезают воду, — вот их десять, вот уже и двадцать, и вот воины галакази, не ожидая такого нападения, не выдержали и побежали. Остальные воины племени Секиры вошли беспрепятственно, и вечер постепенно перешел в ночь, пока все они не проникли сквозь нору.

XXVI. Нада

Умслопогас, несмотря на темноту, собрал свое войско и просил Галази вести их. Миновав извилистый лаз, они добрались до места, где под нависшей скалой начиналось устье огромной пещеры. Здесь в последний раз галакази оказали им сопротивление, и факелы осветили мрачную картину битвы. Но сопротивление продолжалось недолго, мужество совершенно покинуло их.

В одном углу пещеры Умслопогас заметил кучку людей, окружавших и как бы оберегавших кого-то. Он кинулся на них, за ним последовали Галази и другие. Пробившись сквозь круг, при свете своего факела Умслопогас увидел высокого и стройного человека, который прислонился к стене пещеры и держал щит перед лицом.

Щит был моментально вырван лезвием топора Умслопогаса из державших его рук; в зазвучавшем же голосе было что-то такое, что помешало ему ударить врага во второй раз: ему казалось, что, словно во сне, к нему вернулось воспоминание о детстве. Факел догорал, но он вытянул его вперед, чтобы разглядеть того, кто прижался к скале. Одет он был в одежду воина, но облик имел не мужской. Действительно, то была почти белая красивая женщина. Она опустила руки, которыми закрывала лицо, и он смог разглядеть ее. Он увидел глаза, светящиеся как звезды, вьющиеся волосы, спадающие по плечам, и всю красоту ее, чуждую нашему народу. И так же как голос ее напомнил о чем-то невозвратном, так и глаза ее, казалось, сияли сквозь мрак прошедших лет, а красота ее напоминала что-то давно уже известное ему.

— Как зовут тебя, прекрасная девушка? — спросил он наконец.

— Теперь зовут меня Лилией, когда-то я носила другое имя. Когда-то я была Надой, дочерью Мбопы, но имя и все вокруг него погибло; я также умираю с ними. Кончай скорей, убей меня. Я закрою глаза, чтобы не видеть блеска оружия!

Умслопогас снова взглянул на нее, и Секира выпала у него из рук.

— Посмотри на меня, Нада, дочь Мбопы, — сказал он тихим голосом, — посмотри на меня и скажи, кто я!

Она взглянула на него. Ее лицо застыло, как у того, кто смотрит сквозь пелену воспоминаний, оно стало неподвижно и странно.

— Клянусь, — сказала она, — клянусь, ты Умслопогас, мой умерший брат, которого мертвого, как и живого, я одного и постоянно любила!

Факел потух, Умслопогас в темноте схватил свою сестру, найденную после многих лет разлуки, прижал к себе и поцеловал, и она поцеловала его.

После того как воины утолили свой голод из запасов галакази, как расставлена была стража для охраны скота и из опасения нападения, Умслопогас долго беседовал с Надой-Лилией, сидя с ней в стороне, и рассказал ей про всю свою жизнь. Она также рассказала ему то, что тебе уже известно, отец мой, как она жила среди маленького племени, подвластного галакази, со своей матерью Макрофой и как весть о ее красоте распространилась по всей стране.