Джонатан Ховард - Йоханнес Кабал. Некромант

• Название: Йоханнес Кабал. Некромант
• Автор: Джонатан Ховард
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

— Босс, это… к тебе босс, — сказал он.

Кабал убрал свою тетрадь и откинулся на спинку стула.

— В твоих словах нет никакого смысла.

— Ну, понимаешь? Босс этого городка.

Кабал тут же выпрямился.

— Хочешь сказать «мэр»? Пусть войдёт.

По ходу своей научной деятельности Кабал редко имел дело с политиками на каком бы то ни было уровне. Разве что на уровне подопытных. За последние недели он, однако, выяснил, что мелкие политики обладают ограниченными полномочиями и раздутым самомнением. Малейшее проявление неуважения, подлинного или мнимого, и они сразу же начинают, энергично и с выдумкой, эти полномочия применять.

Два месяца назад одному члену муниципального совета почти удалось закрыть ярмарку за несоблюдение техники безопасности и угрозу здоровью посетителей. Кабал не счёл нужным заметить, что руководство ярмарки — Преисподняя — приемлет только те меры касательно здоровья и безопасности, которые гарантированно представляют угрозу и для того и для другого. Он, не без оснований, сомневался в том, что это как-то исправит их положение. Чтобы замять дело, понадобился «пряник» — объёмистый коричневый конверт, полный потёртых банкнот и «кнут» — полуночный визит Фобоса, Человека-Кошмара (который трогательно поблагодарил за командировку из Тартара: «Как же хорошо порой выбраться, встретиться с клиентами. Помогает, знаете ли, не отстать от жизни»). А началось всё, когда указанного члена совета оскорбило заявление Кабала о том, что последний раз, когда он видел тело столь же обрюзгшее, как у жены чиновника, из этого тела вылезали опарыши. Тот факт, что наблюдение было справедливым, не имело никакого значения.

Мэр Мёрсло был человек весёлый и энергичный, и в лучшем мире его вполне могли знать по фамилии Феззивиг, как старика из «Рождественской истории» Диккенса. Он, однако, представился как Браун, что служило веским доказательством того, что этот мир далёк от совершенства.

— Господин мэр, — сказал Кабал, — что за удовольствие с вами познакомиться. К сожалению, не было времени нанести вам визит.

— Ничего, ничего, деловой человек вроде вас, целыми днями работа, ничего страшного.

Он улыбался, очевидно, ожидая ответа.

Кабал бросил попытки найти в этом предложении глагол.

— Итак, чем могу помочь? Я, разумеется, к вашим услугам и к услугам вашего прелестного городка.

— Да-да, конечно, изумительно же! Малефикар! Дыщ! В мгновение ока! Изумительно!

По непонятной причине он изобразил, будто бьёт крикетной битой по мячу, и затем смотрит, как тот исчезает вдали.

— Первоклассно!

— Ах вот оно что, я понял. Вы о том, как я уладил это маленькое недоразумение с Руфусом Малефикаром? Ерунда, честно говоря. Одно удовольствие, — честно добавил он.

— Ерунда? Отнюдь! Вполне определённо достойно внимания! Во всех отношениях. Во всех, друг мой. Великое дело, великое. — Проникнувшись драматизмом сказанного, он закачал головой. — Местный герой.

Мгновение он печально глядел в пол, сделал глубокий вдох, затем вновь улыбнувшись, сказал:

— Занятой человек! Пора!

И был таков.

Кабал некоторое время разглядывал дверь, которую мэр только что за собой закрыл.

— Да уж, — сказал он наконец. — Если когда-нибудь получу черепно-мозговую травму, надо иметь в виду, что карьера мелкого политика для меня всегда открыта.

* * *

Два хмыря, толстый и не очень, разглядывали палатку.

— И чё делать надо? — спросил толстый хмырь.

— Нужно просто попасть шариком от пинг-понга в любой аквариум, — просияв, сказал Шпулькинз.

— И выиграешь приз? — спросил толстяк.

— И выиграете приз, — ответил Шпулькинз. Снова просияв. Он был создан по чуть подправленной Кабалом стандартной формуле: «тряпка, кость, волос моток (да сала шматок)». В его случае, Кабал добавил баночку полироли «Брассо». В результате чего, Шпулькинз, что бы ни делал, всегда сиял, будто бы от радости.

— Ясно, — сказал толстый хмырь, а просто хмырь тихо повторил то же самое. — Сыграю, наверно.

Монеты и шарики сменили владельцев. Не целясь ни секунды, толстяк бросил шарик в сторону аквариумов. Шарик ударился о краешек одного из них, высоко отскочил и упал точно в соседний.

— Отлично, сэр! — просияв, сказал Шпулькинз. — Вы выиграли!

Толстяк и его спутник как-то странно смутились.

— Эндерс, ё-моё, — сказал толстяк. — Я чё, с первого раза выиграл?

Эндерс совсем растерялся.

— Ё-моё, Кроул. Ты реально выиграл. И чё теперь?

— Вы выиграли золотую рыбку! — встрял сияющий Шпулькинз.

Кроул никак не отреагировал.

— Да сделаем всё, как обычно. Ясно? — ответил он Эндерсу.

— Ясно, — сказал тот.

Затем, воскликнул как в театре:

— Чтоб я сдох! Вот так жульё! Да здесь же людей дурят.

— Ещё как! — подхватил Кроул. — Дурят! На деньги разводят!

— Но… вы же выиграли, — сказал Шпулькинз. Он выглядел уже не таким радостным.

Как по волшебству, из собравшейся перед павильоном толпы вышло восемь здоровых мужиков — у каждого по черенку от кирки.

— Подстава, — кричали они. — Лохотрон! Ломаем!

— Как же так? — произнёс Шпулькинз, когда мужики начали громить палатку. От былой радости почти не осталось и следа.

Новость о беспорядках достигла ушей Кабала, когда тот устанавливал в каллиопу ленту с безымянной композицией. По пути к месту происшествия он остановился у входа в «Туннель любви». Там Хорст вовсю раздаривал комплименты молодой привлекательной девушке.

— Хорст! Там проблема. Неплохо бы вмешаться!

Хорст хотел было что-то возразить, но его отвлёк аквариум, который пролетел над тоннелем и с глухим всплеском погрузился в воду.

— Похоже, и правда проблема, — признал он. Затем, обернувшись к молодой особе, произнёс, — Сожалею, моя дорогая, но моё присутствие требуется в другом месте. Побудьте здесь. Я скоро вернусь.

Когда он отошёл в сторону, Кабал заметил, что она продолжала смотреть на то место, где секунду назад стоял Хорст.

— Нельзя гипнотизировать женщин, а потом бросать где попало! — заворчал он. — Это… ну я не знаю, негигиенично, что ли!

— Это же ярмарка. Люди привыкли видеть всякую всячину, — отозвался Хорст. — К тому же, я умираю с голоду. Несколько дней не ел. Съедобнее её, я сегодня никого не нашёл, и убежать ей не дам. А теперь пошли!

Он растворился в темноте между аттракционами.

Кабал огляделся, увидел мистера Костинза и щёлкнул пальцами, чтобы привлечь его внимание.

— Костинз! Сделай что-нибудь с той женщиной!

Костинз вопросительно взглянул на оцепеневшую фигуру.

— Типа чего, босс?

— Что-нибудь. Одеялом накрой, например, — огрызнулся он и сломя голову последовал за братом.

К тому времени как они прибыли на место, там уже завязалась массовая потасовка. Разорение первой палатки повлекло за собой несколько драк, которые перекинулись и на соседние павильоны. Хорст за шиворот поднял человека, который пытался поджечь павильон «Сбей кокос», сказал ему, что тот плохо себя ведёт, и швырнул его на соседнее поле, а находилось оно по ту сторону реки. Отчаянный крик несчастного, уносящийся в ночное небо, заметно помог успокоить остальных. Кабал прохаживался мимо и завершал процесс успокоения с помощью своей трости. Несколько минут прикладной физической дипломатии, и потасовка обратилась в толпу усталых, побитых, угрюмых людей, преимущественно мужского пола. Кабал с явным отвращением на них смотрел.

— Кто первый начал? — спросил он.

У всех старше школьного возраста возникло неприятное желание сказать как раньше «Это не я». Все молчали. Он начал расхаживать перед толпой, сжав руки за спиной.

— Я просто хочу узнать правду. Никто не будет наказан.

Никто не вёлся на его слова.

— Они убежали, — послышался слабый голос из-под обломков палатки — слабый, измученный, но по-прежнему угодливый, можно сказать, радостный.

— Кто-нибудь! Помогите ему выбраться, — сказал Кабал, и несколько человек со сбитыми кулаками и расквашенными носами немедленно взялись за дело, желая показать, что уж они-то люди порядочные и в драку не полезут ни за что на свете.

Шпулькинза поднесли Кабалу как победный трофей и бросили ему под ноги.

— Что значит, ушли?

Он с трудом поднялся и посмотрел по сторонам.

— Двое их было. Один — хмырь хмырём, а второй — тоже хмырь, только жирный. Пришли поиграть, выиграли. И вдруг съехали с катушек. Стали говорить, мол, надули их.

— Но они выиграли?

— Да. Я пытался отдать им приз, а тут другие парни повыскакивали и начали крушить всё вокруг. Я пытался их остановить, — с сияющим лицом взмолился он. — Их было слишком много.

Хорст разглядывал обломки. Он опустился на колени и вытащил устрашающего вида деревяшку. Показал её Кабалу.