Александр Меньшиков - В краю молчаливого эха

• Название: В краю молчаливого эха
• Автор: Александр Меньшиков
• Жанр: Фэнтези

Только во тьме виден свет. (цикл «Аллоды», книга 4)

---

Бор не успел сообразить, как его руки уже сами собой взяли бумажку.

Парнишка громко шмыгнул и потопал прочь из трактира. Никто на него особо не смотрел, большая часть посетителей либо уже была «навеселе», либо собиралась хорошенько погулять, как обычно это тут делают вечерами.

Бор проводил взглядом посыльного и только потом развернул смятый клочок бумаги.

«Что там?» — полюбопытствовал Прутик, пытаясь взглянуть на записку.

Но Бор тут же резко её смял и подозвал жестом Фому.

— Принеси огня! — потребовал северянин.

И как только парень приволок свечку, сжёг послание, а пепел раскромсал. Глаза Бора приобрели нехороший темноватый оттенок. Прутик съежился, ему уже приходилось такое видеть.

— Что-то… случилось? — осторожно спросил Семён.

Бор не отвечал. Он глядел куда-то вдаль, а потом вдруг притянул к себе Фому. Было видно, что он шепчет, а парень внимательно слушает. Семён нес стал напрягать слух, но всё же различил несколько фраз, и ещё чьё-то имя — Агафон.

— Он сегодня был тут, — негромко сказал Фома.

— Был? Давно?

— Да… не очень…

— Ясно. Держи, — после этих слов Бор протянул кланяющемуся Фоме монету и встал. — Будет снова, сообщи.

— Мы уходим? — спросил Прутик, тоже вставая.

Северянин остановился, задумчиво огляделся, а потом сказал:

— Не жди меня. Я по делам.

Проговорил и торопливо ушёл. Прутик кинул взгляд на размазанный по столу пепел и затем, поначалу как-то несмело, а потом уже поувереннее направился к выходу из трактира.

Темнело быстро. Далеко-далеко трепыхалась зарница. В воздухе пахло сыростью и ещё грибами. Все лоснилось в слабых проблесках уходящего дневного света.

Прутик невольно вспомнил столичные улочки, освещаемые масляными лампадами, каменную мостовую, прогуливающихся по ней даже в столь поздний вечерний час людей, эльфов да гибберлингов. Вспомнил и примерял на Старую слободку.

Нет, тут такого ждать не стоит. Все забивались по своим «норам». Хотя… хотя, коли быть честным, изредка можно было встретить одинокую влюблённую парочку, прячущуюся по кустам да иным тёмным местам.

Выползла бледная луна, заискрились звёзды. Пахнуло прохладой. Прутик приоткрыл рот, чтобы поймать лёгкий порыв ветра.

Настроение у него было задорное. Но чем дальше шёл, тем сильнее сковывала неясная робость.

Полчаса и Прутик уже стоял у дальней избы, принадлежащей Агнии. Сердце паренька сильно колотилось о грудную клетку. Дыхание участилось.

Несколько часов назад они расстались именно здесь… Как обычно поболтали о том, да о сём. Прутик помог натаскать в кадку воды. Потом нарубил немного дров. Агния угостила ароматным чаем… И вот Семён снова здесь.

«Звала ж ведь, — подбадривал сам себя паренёк. — Ну? Что ж ты?»

Шаг, второй… невесть откуда взявшийся ветер сердито взвыл и шлёпнул наотмашь по лицу веткой берёзы. Было не больно, просто неприятно. Семён сощурился и с глупым видом огляделся.

Чего я тут делаю? Что происходит? — спросил сам себя, но ответов на эти вопросы он даже не пытался искать. Видно, не хотел.

Ещё шаг. И ещё… Мох пружинил, слегка шуршал под подошвой. Семён остановился у крыльца и тяжело выдохнул.

— Ерунда какая-то! Ерунда! — он огляделся, не смотрит ли кто за ним. Потом поднялся на одну ступень.

Доска тихо-тихо скрипнула и в этот момент открылась входная дверь. Прутик ойкнул и отступил.

— Куда ж ты? — послышался полунасмешливый голос Агнии.

— А-а… ну…

— Худко бышьт. (Смелей.)

Последнее прозвучало, словно удар хлыста. Семён нахмурился и, глядя под ноги, двинулся вперёд.

В доме было относительно темно. Не горел ни огонь в очаге, ни лучина, ни свечка. Это несколько напрягло Прутика. Он настороженно стал всматриваться в окружающую обстановку, ежесекундно ожидая какого-то подвоха.

Было видно, как Агния придвинулась поближе к окну. Через слюдяные ячейки пробивался слабоватый мерный свет луны. Именно благодаря ему глаза смогли чуть попривыкнуть к полумраку комнаты.

— Закрой дверь, — ласково попросила Агния.

Семён поспешно это выполнил и вновь повернулся к знахарке. И тут же оторопел: она стояла прямо напротив окошка… абсолютно голая… Её бедра в лунном свете были так… так… так соблазнительны., что Семён вмиг почувствовал, как остановилось сердце, а затем оно отдало в грудь мощным ударом. Тут же сбилось дыхание, ноги стали чужими, руки непослушными, разум поплыл.

Что со мной? — молнией промелькнул одна из мыслей.

Прутик ощутил, как зашумело в ушах. А его глаза… о, эти блудливые глаза… они жадно пожирали обнаженную фигуру знахарки.

— Подойди, — тихо прошептала Агния.

Семён послушался. Его руки легли на поясницу, пальцы коснулись шёлковой кожи. Потом они поползли за спину, утыкаясь в… пушистый мех. Он был ниже крестца, начинаясь от копчика и дальше вверх, вдоль позвоночника…

Теперь вдруг стало ясно, отчего руки Агнии всегда были спрятаны в странных длинных кожаных перчатках. Тыльная их часть, от запястья до плеч, тоже была покрыта мягким меховым покровом.

Семён вдруг испытал резкое возбуждение, а когда поднял глаза к лицу Агнии, его охватила приятная дрожь. Зрачки знахарки отблеснули зеленоватым светом, совсем как у кошки.

Одежду Прутик скидывал с такой яростью, словно он тонул, а она тащила его на дно.

Тут губы обжёг поцелуй. Туман в голове стал гуще.

— О, Сарн! — вырвалось само по себе.

И Семён сильно прижал к себе Агнию. Одна рука опустилась вниз, легла на ягодицы, коснулась… хвостика… недлинного пушистого хвостика… Вторая же рука жарко обнимала женщину, гладила спину… пальцы пробежали по приятному на ощупь меху…

А тут ещё её грудь… пружинистая, налитая… с тёмными навостренными сосками… и запрокинутая шея… и сладкое дыхание у уха…

— О, Сарн! — повторил Прутик.

От возбуждения его просто распирало изнутри.

Хвостик вырвался из ладони и игриво так коснулся оголённой кожи внутренней части бедра Семёна. Тронул промежность, защекотал… От нахлынувшего потока эмоций в животе проснулись стаи бабочек. А тут ещё в его рот проскользнул язычок Агнии. В висках застучало… стало невозможно сдерживаться…

И Семён не стал. Он ворвался в женское лоно еле сдерживая свой стон…

14

Развалина старой башни, которая судя по всему планировалась для Великого Мага, одиноко глядела в звездное небо. Она находилась значительно севернее слободки, за Лоханьским оврагом.

«Странно, что никто среди «жодинцев» не говорит об этой башне, — подумалось Бору. — Стоит себе… а ни от кого ни слухов, ни баек… Вот уж странно. Коли кто-то надоумил местных построить такое сооружение, то отчего оно осталось незаконченным? Отчего пустует? И кто тот Маг, который должен был тут обитать?»

Белёсые облака, похожие на туманную дымку, неспешно тянулись к югу. Сквозь их прозрачную ткань на Удел Валиров глядела бледная слегка надкусанная монета луны.

Несмотря на сырость, ночной воздух был тёплым. Бор миновал заросли кустов, издали напоминавшие взбешённого ощетинившегося ежа, и приблизился к полуразрушенным ступеням. Остановившись, он пошептался с Воронами. И те тут же рассказали, где именно в башне ждут прихода северянина.

Бор быстро достиг широкого дверного проёма и вошёл внутрь. Надо было пройти через круглый зал и при этом умудриться не сломать ноги в кромешной темноте.

У противоположной стены, если верить Воронам, был вход в небольшую комнатку. Там как раз мелькнул едва заметный огонёк.

— Доброй вам ночи! — негромко поздоровался Бор, очутившись у проёма.

— Вы крадётесь… как… как…

— Я вас напугал? Не хотел.

Бор осторожно вошёл внутрь.

Тёмная фигура развернулась, янтарный огонёк светильника стал ярче и теперь легко было увидеть, что незнакомцем был Шарль — страж Дома ди Дазирэ. Он скинул капюшон и жестом пригласил Бора подойти ближе.

— В странном месте вы встречу назначили, — сказал северянин. — Развалины Башни Мага… Верно ли я понимаю?

— Это не развалины. Здание не достроили…

— Меня больше удивляет наличие подобного сооружения. Кто ж надоумил местных на подобный «подвиг»?

По лицу эльфа было видно, что на эту тему он особо говорить не хочет.

— Неужто Валиры планировали отделяться от Айденуса? — продолжал задавать вопросы Бор. Ему хотелось «оседлать» ситуацию, задать ей тон.

Шарль сделал серьёзную мину и начал отвечать эдаким рассудительным тоном:

— Канийская Империя — не самый лучший период людской истории. Все эти россказни о золотом веке, о процветании — лишь россказни. Не больше и не меньше.

— Ну да, ну да, один паладин… вернее одна, — чуть улыбнулся Бор, вспоминая Новую Земли, Сккьёрфбох и тамошние беседы с Чернавой. — В общем, мне уже как-то про это пытались поведать. Духовный кризис… самодержавие… неравенство… и так далее…