Александр Меньшов - Пряди о Боре Законнике

• Название: Пряди о Боре Законнике
• Автор: Александр Меньшов
• Жанр: Фэнтези

И тьма и свет живут в сердце.(цикл «Аллоды», книга 3)

---

— Хфитнир, выйди ко мне!

Тут же вскинул руку в определённом жесте и бросил на траву тлеющий уголёк.

Глаза ослепли от яркой вспышки, и уже через несколько мгновений передо мной появился огневолк. Из его ноздрей вырвался целый сноп искорок, а угольно-чёрная «шерсть» вздыбилась во все стороны, и под ней явственно стала проглядываться тончайшая сеть цвета раскалённого добела железа.

Я встал и подошёл к этому зверю. В воздухе повис характерный запах серы. Огневолк склонил голову, и уставился мордой в землю.

— Ну, здравствуй, мой друг, — проговорил я дружелюбно.

Зверь снова фыркнул, и искры чуть опалили траву, уже начавшую чернеть под его огромными лапами.

Я провёл ладонью по жёсткой «шерсти», ощущая, как та слегка царапает кожу.

— Зачем он тут? — послышался голос Стояны, видно, только что вернувшейся от ручья.

Увлечённый «общением» с огневолком, я и не заметил, как она подошла сзади. Друидка не выглядела испуганной. Она с интересом смотрела на зверя. А мне вдруг вспомнилось, что именно она, хоть и во сне, но «познакомила» меня с Хфитниром, и научила его вызывать.

— Ты ведь знаешь, кто это? — осторожно спросил я.

Огневолк чуть приподнял голову и покосился на друидку.

— Я думала, что они давным-давно вымерли…

— Ты ничего не помнишь? Про Сиверию?

— Нет… хотя… какие-то обрывки снов… когда я лежала в пирамиде Зэм… Но всё смутно, неопределённо. Зачем ты его вызвал?

Я опять погладил голову Хфитнира, пытаясь собраться мыслями.

— Мне кажется, он сам этого захотел, чтобы его вызвали.

— Сам? Почему?

— В прошлый раз, он спас мою жизнь.

Стояна нахмурилась и подошла ближе. Волк чуть оскалился, но по-прежнему стоял не двигаясь.

— Спокойно, Хфитнир! Это свои… Запомни её. И слушайся, как меня.

Не знаю, понял ли зверь мои слова, но скалиться он перестал.

Мы со Стояной поели и стали укладываться спать. Хфитнир сел в нескольких саженях от нас, так и застыв до самого утра. От огневолка исходил приятный жар, который дополнительно согревал нас с друидкой.

Поутру небо затянуло хмурыми тучами, а спустя час полил затяжной мелкий дождик. Капли с шипением опускались на спину Хфитниру, при этом почти мгновенно испаряясь.

В небе мелькнула небольшая тёмная тень, которая стремительно опустилась на одну из веток. Это была почтовая сова.

Птица угрюмо угукнула и уставилась на нас немигающим взглядом своих громадных глаз. Мы со Стояной переглянулись, а потом я неспешно приблизился и попытался снять с лапы послание.

— Что там? — заглянула через плечо любопытная кошачья мордочка друидки.

— Это от Упрямого.

Так как я по-прежнему не очень хорошо читал по-гибберлингски, то лишь спустя несколько минут смог разобрать написанное.

— Твою мать!

Стояна вздрогнула и испуганно посмотрела на меня.

— Эти дураки решились приручить того ледяного дрейка, что прилетал на праздник Ворейнги-фры, — пояснил я. — Торн Заика завтра собирается провести ритуал вызова Андкалта. Упрямый обеспокоен этим. Пишет, что обращался к Старейшине, но тот согласился с Торном.

— И что?

— Упрямый боится, что «хрустальная ночь» вновь повторится. И теперь по глупости легкомысленных гибберлингов… Ну, дураки, ей-ей!

— Вижу, ты надумал вернуться? — рассердилась Стояна.

— Придётся, — отчего-то сразу стушевался я.

— Но мы же с тобой решили уйти к Голубому озеру, и там…

— Пока пойдёшь сама… Пойми, так надо. Я быстро обернусь в Сккьёрфборх, попробую отговорить и Торна, и Фродди. А потом вернусь.

Стояна побледнела и сжала кулаки.

— Ты… ты… я чувствую, что ты стал холоден ко мне. Только и ждёшь момента… чтобы сбежать.

— Это глупости! — уверено сказал я, но почувствовал, как фальшиво это прозвучало.

— Мы же обручились с тобой! — Стояна продемонстрировала браслет. — Или это тебя тяготит?

Мне нечего было ответить. Потому что я не знал, что именно сказать.

— Я прикажу Хфитниру отвести тебя к нашей хижине и оберегать до моего прихода, — твёрдо заявил друидке.

Девчушка бросила недовольный взгляд на огневолка и тут же отвернулась.

— Ну, что ты… ну… ну…

Друидка молчала. Её лицо сильно побледнело, глаза вспыхнули такой яростью, что я просто не решался к ней приблизиться.

— Опять ты бежишь! — зло проговорила Молчанова, не оборачиваясь. — Опять бросаешь… Тебе только предлог нужен, чтобы уйти. Мог бы не изощряться во всяких…

— Стояна… неужели ты не поняла, что сейчас может приключиться… там… в Сккьёрфборхе?

— А ты понимаешь, что может приключиться со мной? Мы с тобой повязаны… Ты не понимаешь, что случиться, коли уйдёшь!

Я не стал больше с ней ни спорить, ни говорить. Лишь закрепил на Хфитнире котомки и шепнул на ухо о том, чтобы огневолк оберегал свою хозяйку. Потом подошёл к Стояне и попытался поцеловать её в солёную от слёз щеку (губы девчушка умело отвернула). Насильно всунув ей в руку кольцо, я резко развернулся и пошёл налегке прочь.

Неожиданно голову посетила такая мысль, что в нашем мире всё символично. Чтобы не происходило, а его следы — эдакие предвестия, можно увидеть в иных событиях. Вероятно, это и есть те «знаки», о которых мне когда-то рассказывал Фродди. Главное научиться их понимать.

А вот почему я сейчас об этом подумал?

Всё из-за огневолка. Надо же как вовремя кольцо набрало силу! Теперь у меня есть отличный помощник, способный приглядеть за Стояной и защитить её от какой-нибудь угрозы… если та будет.

Стоп! Значит, если следовать моим рассуждениям о знаках, то угроза есть… будет… А кому? Ведь в прошлый раз Хфитнир спасал меня!

Я обернулся, но уже не видел, ни Стояны, ни огневолка.

Возвращаться всегда было плохой приметой. Надеюсь, что я всё же ошибаюсь…

Поначалу идти назад было трудно. И дело не в каких-то физических препятствиях. Тут я человек привычный к условиям походной жизни. А вот то, как нехорошо мы расстались со Стояной, неприятно скребло на душе. Но уже к вечеру отлегло. Убедив себя в правильности собственных действий, я решил идти, не останавливаясь всю ночь.

Уже в сизых предутренних сумерках доплёлся до городского частокола. Стража, молча, пропустила меня внутрь. На улочках было тихо, кое-где на столбах горело масло. В общем, было мирное и спокойное утро.

Первым делом я заявился к Упрямому домой. Стянув, можно сказать, его с постели, стал требовать объяснений.

— Ты немного неверно понял, — сонно пробормотал гибберлинг.

— Тогда давай… рассказывай.

— Я говорил с Торном Заикой, и он пояснил, что Умницы проболтались ему в том, будто они хотят при помощи привезенного Красного Сокровища… рубина, в общем…

— Давай без отвлечений.

— Они хотят попробовать подчинить себе дрейка. Так, по крайней мере, их понял Торн.

— И что дальше?

— Мы с ним ходили к Старейшине, и тот вызвал к себе Умниц. Они заверили нас, что это были лишь мысли вслух.

— Тьфу, ты! А я уж было подумал…

— Да ты постой. Дослушай до конца. Вчера Лайдульф ходил к Ползунам и просил у него «душу турза», которую ты добыл на Стылом острове. Её оставили им на хранение.

— Зачем эта штука Лайдульфу?

— В том-то и весь секрет. Он нечаянно обмолвился, что она ему требуется для какого-то ритуала. Когда я узнал об этом от Ползунов, то вновь стал подозревать Умниц. Снова ходил к Старейшине, но тот отмахнулся. Я понимаю, что он сильно занят, однако…

— Где искать Торна?

— Точно не скажу. Наверное, обходит стражу.

Заику мне удалось найти в восточной части города. Он действительно обходил с проверкой посты.

— Т-ты? — несколько удивлённо проговорил вахтмейстер Сккьёрфборха.

— Я. Не ждал?

Торн немного опешил от подобного отношения.

— Надо поговорить. Наедине.

Мы отошли в сторонку, и я набросился на Заику:

— Что ты слышал от Умниц насчёт дрейка?

— Д-д-да… т-толком ничего… вообще! Ла-а-айдульф случаем п-предложил это.

— Что «это»?

— Г-г-говрит, мол, хорошо б-б… бы дрейка «приручить».

— Кому говорил?

— Д-д-да я его не-е-е знаю. Какой-то че-е-еловек… Я, кстати, т-тоже был против! Э-э-эта ле-э-эдяная сволочь п-п-погубила не-е-емало гибберлингов! За-а-ачем её п-п-п…

— Неужто, Умницы думают, что Фродди это бы одобрил?

— У-у-мницы постоянно г-г-говорят, что на-а-адо что-т-т-то же делать! А вчера у Старейшины в-в-в… в сердцах Лайдульф заметил, ч-ч-ч… что, если горные на-а-ароды… д-д-д… д-дикари могут призывать д-д-д… дрейка, то че-ем мы хуже?

— А где Красное Соровище?

— К-к-какой с-сокровище?

Тут пришёл черёд удивляться мне. Но тут же голову посетила разумная мысль, что, скорее всего, Фродди и Умницы никому не говорят о моих «подарках».

— Живо идём к Старейшине! И прикажи, чтобы кто-то вызвал Умниц туда.