Инесса Яжборовская - Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях

• Название: Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях
• Автор: Инесса Яжборовская
• Издательство: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН)
• Жанр: Публицистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-8243-1087-0

В книге анализируются исторические реалии, приведшие к катынскому злодеянию, — ликвидация Польского государства и его армии как одно из следствий подписания советско-германских договоров 1939 г. В центре исследования — многотрудная история Катынского дела, борьбы против замалчивания и фальсификации обстоятельств, причин и мотивов преступления, усилий по установлению лживости заключения комиссии Бурденко и всей советской «официальной версии», представленной в Нюрнберге. Обстоятельно показаны значение и роль Катыни как в советско-польских, так и в российско-польских отношениях — в течение Второй мировой войны и послевоенный период, в годы «оттепели» и «застоя», в период «перестройки» и коренных трансформаций рубежа нового века. Особо выделяются и рассматриваются 1990-е гг., когда была прорвана завеса тайны и сделан важный шаг в направлении примирения россиян и поляков, развития добрососедства и партнерства.

---

Новые возможности по целому ряду вопросов открывало совершенствование внутреннего законодательства РФ на базе международного права. Уточнений и изменений можно ждать от принимаемого в Госдуме нового Уголовно-процессуального кодекса РФ.

Предложения авторов этой книги были учтены при составлении принятого Государственной думой РФ нового Уголовного кодекса РФ, вступившего в действие с 1 января 1997 г., — в частности, при конструировании статей закона о сроках давности привлечения к уголовной ответственности, раздела XII, впервые предусматривающего уголовную ответственность за совершение преступлений против мира и безопасности человечества, положения об уголовной ответственности лиц, выполнявших явно незаконный приказ.

Это не только отражает требования пункта 4 статьи 15 Конституции РФ о том, что общепризнанные принципы и нормы между народного права являются составной частью правовой системы РФ, но и в целом придает более завершенный, стройный вид российскому уголовному законодательству.

Так, в новом УК РФ{1} предусмотрена уголовная ответственность за планирование, подготовку, развязывание или ведение агрессивной войны (статья 353); за применение запрещенных средств и методов ведения войны (в том числе и жестокое обращение с военнопленными или гражданским населением, депортации гражданского населения и др.) (статья 356); за геноцид (статья 357); за экоцид (статья 358). В соответствии со статьями 78, 83 УК РФ к лицам, совершившим эти преступления, сроки давности не применяются.

В то же время законодатель, отразив в УК РФ, что в силу исключительной опасности этих преступлений к ним не применяются сроки давности, не сделал такого же исключения для этих составов преступлений в применении принципа обратной силы уголовного закона. В соответствии со статьей 10 нового УК РФ уголовный закон, устанавливающий наказание, не применяется к преступлениям, совершенным до его вступления в законную силу. Это противоречит статье 6 Устава МВТ в Нюрнберге от 8 августа 1945 г. и статье 2 Конвенции о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества от 26 ноября 1968 г. и не позволяет решать вопрос об уголовной ответственности за совершение этих (статьи 353, 356, 357, 358 нового УК РФ) преступлений в судебном порядке. Но это в принципе. Катынское преступление было квалифицировано по статье 6 Устава МВТ в Нюрнберге еще в 1946 г. по предложению советского обвинения. Вновь принятые законы только подтверждают обоснованность и законность этой квалификации.

Для завершения Катынского дела большое значение имеет введение статьи 42 УК РФ, которая предусматривает уголовную ответственность за совершение умышленных преступлений лицами, исполнявшими заведомо незаконный приказ или распоряжение (от уголовной ответственности освобождены лица, отказавшиеся исполнять такие приказы или распоряжения).

На международной арене важные новые элементы в этой области вносит создание постоянного Международного уголовного суда (МУС), который будет располагаться в Нидерландах. Его образование было одобрено консенсусом на международной конференции ООН в Риме 17 июля 1998 г., а 18 июля состоялась церемония подписания соответствующего договора. Для введения в действие МУС он должен быть ратифицирован как минимум 60-ю государствами (за него проголосовало 127 государств).

В компетенцию МУС впервые после Нюрнбергского процесса войдет слушание дел лиц, обвиняемых в военных преступлениях, в том числе совершенных в ходе внутренних вооруженных конфликтов; автоматически в их число попадают преступления геноцида и преступления против человечности.

Еще летом 1994 г. руководство Главной военной прокуратуры намеревалось прекратить уголовное дело № 159 по факту расстрела польских военнопленных, обосновывая это тем, что дальнейшее расследование судьбы 7.305 содержавшихся в тюрьмах и расстрелянных польских граждан не входит в компетенцию ГВП и должно проводиться правоохранительными органами ныне суверенных государств — Украины и Белоруссии. Заместитель Генерального прокурора РП С. Снежко предложил объединение усилий правоохранительных органов четырех государств и совместное доведение расследования до конца. Совершенно обоснованно полагая, что все решения о расстреле поляков принимались в Москве и именно там хранились основные документы и находились главные' виновники расстрелов, Снежко доказывал, что правоохранительные органы Белоруссии и Украины не смогут самостоятельно довести дело до конца и дать всестороннюю оценку событиям. Руководители правоохранительных органов России, Украины и Белоруссии решили обеспечить дальнейшее совместное проведение расследования. В настоящее время дело № 159 формально находится в производстве ГВП России, а перспективы окончания его расследования в значительной мере зависят от коллективных усилий прокуроров четырех стран.

Наиболее успешно продолжается расследование в Украине, где не только выявлены списки убитых во исполнение постановления от 5 марта 1940 г. (на 3.435 человек из числа 7.305-ти){2}, но обнаружены в местных архивах тысячи дел и они передаются польской стороне.

Обустройство мест захоронения останков военнопленных — это та область, в которой продвижение дела очевидно.

Когда в 1988 г. Совет министров СССР принял первое решение о сооружении в Катынском лесу мемориального комплекса, чиновник высокого ранга, которому было поручено сообщить об этом в печати, приветствовал это событие со специфическими идеологическими акцентами, утверждая, что польские и советские пленные вместе «томились в концлагере у Катыни, вместе и были расстреляны фашистами в 1943 г.». Он считал своим долгом оспаривать «утверждение Запада о роли НКВД»{3}. К середине 90-х годов ситуация качественно изменилась.

В феврале 1994 г. в Кракове было подписано Соглашение о местах захоронения жертв войны и репрессий, предусматривающее прежде всего сохранение и уход за могилами советских граждан, которые погибли, освобождая Польшу в 1944—1945 гг. На эти цели польское правительство ежегодно выделяет около 1 млн долларов. Всего в Польше 672 российских воинских кладбища, в том числе 68 крупных.

В соответствии с этим соглашением в России, в Смоленской и Тверской областях (Катынь и Медное), началось создание польских воинских кладбищ в общих российско-польских мемориальных комплексах, посвященных жертвам сталинских репрессий.

Накануне церемонии закладки польского воинского кладбища в Катыни, назначенной на 4 июня 1995 г., председатель Координационного комитета РФ по осуществлению мероприятий, связанных с захоронением и увековечением памяти жертв тоталитарных репрессий в Катыни и Медном В.И. Брагин выступил в официальной «Российской газете» с призывом преодолеть «состояние полуоткрытости, полусказанности и полурасследования». Он справедливо обратил внимание на необходимость принятия «всеобъемлющих политических решений по этой проблеме»{4}.

Однако официальная церемония с участием польского руководства не стала поводом для новой встречи двух президентов. Лех Валенса как будто допустил просчеты в личном общении, да и Борис Ельцин не хотел ему подыгрывать перед выборами.

Обращение Президента РФ Б.Н. Ельцина к Президенту РП Л. Валенсе, польским гостям, всем собравшимся в Катынском лесу зачитал руководитель администрации Президента РФ С.А. Филатов. Момент был назван поистине историческим, а факт торжества правды после десятилетий лжи и замалчивания злодеяний тоталитарного режима — убедительным свидетельством качественно новых отношений между демократическими Россией и Польшей. Б.Н. Ельцин констатировал в своем обращении: «Заканчивается следствие по Катынскому делу. Собраны материалы, касающиеся этой трагедии, раскрыты имена убийц и механизм принятия преступного решения. Президенты России и Польши осудили преступления, принесшие бесчисленные страдания народам наших стран».

Подчеркнув, что Катынский лес будет местом мемориала всем безвинно пострадавшим разных национальностей, Филатов заявил, что полностью разделяет мнение Президента РП о том, что «эту трагическую страницу нашей общей истории необходимо окончательно перевернуть». Он указал на идущее строительство правовой основы для качественно нового российско-польского взаимодействия, на высокую динамику контактов по различным линиям, развитие связей в разных областях сотрудничества. С.А. Филатов выразил надежду на то, что «мемориалы в Катыни и Медном будут местом не только нашей общей скорби и духовного очищения, но и послужат укреплению взаимопонимания между народами России и Польши, интересам развития отношений между нашими странами»{5}.

Через две с половиной недели ввиду отсутствия четкого завершения дела вновь началась возня вокруг следствия в ГВП и его результатов. 20 июня 1995 г. по Общественному российскому телевидению в программе «Дикое поле» публицист националистического толка А.Г. Невзоров побудил Ю.И. Мухина повторить аргументацию «немецкого следа» в Катыни из «Катынского детектива». Направленность этой передачи была очевидна, хотя Невзоров предварил текст уверениями в том, что горе польского народа «всегда было, есть и будет нашим горем тоже». На деле эта очередная грубая фальшивка служила политическим спекуляциям «радетелей за дело Отчизны» накануне выборов в парламент. Никого не могли ввести в заблуждение демагогические заверения об уважении к братскому польскому народу: они были перечеркнуты намеком на «продажность» официального российского следствия, будто бы выполнившего задание «за злотые». Аргументация участников диалога была основана на подготовленной карательными органами справке-фальсификате «о дополнительном расследовании» — директиве для комиссии Бурденко, а также на сообщении этой комиссии, которая была призвана замести следы сталинского злодеяния. Таким образом, это была очередная попытка вернуть российское общественное мнение к принятию прежних фальсифицированных доказательств «официальной версии» под маркой борьбы против «осквернения русской истории»{6}.