Инесса Яжборовская - Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях

• Название: Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях
• Автор: Инесса Яжборовская
• Издательство: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН)
• Жанр: Публицистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-8243-1087-0

В книге анализируются исторические реалии, приведшие к катынскому злодеянию, — ликвидация Польского государства и его армии как одно из следствий подписания советско-германских договоров 1939 г. В центре исследования — многотрудная история Катынского дела, борьбы против замалчивания и фальсификации обстоятельств, причин и мотивов преступления, усилий по установлению лживости заключения комиссии Бурденко и всей советской «официальной версии», представленной в Нюрнберге. Обстоятельно показаны значение и роль Катыни как в советско-польских, так и в российско-польских отношениях — в течение Второй мировой войны и послевоенный период, в годы «оттепели» и «застоя», в период «перестройки» и коренных трансформаций рубежа нового века. Особо выделяются и рассматриваются 1990-е гг., когда была прорвана завеса тайны и сделан важный шаг в направлении примирения россиян и поляков, развития добрососедства и партнерства.

---

Практика показала, что Главная военная прокуратура и Генеральная прокуратура РФ оказались не готовы без прямого политического решения дать последовательную оценку действиям исполнителей явно незаконных приказов в Катыни, Медном, Харькове, Западной Украине и Западной Белоруссии в 1940 г.

Кто должен принять такое политическое решение?

Учитывая, что Государственная дума РФ заменила собой Съезд народных депутатов СССР, который 24 декабря 1989 г. рассмотрел вопрос о пакте Молотова—Риббентропа и принял постановление «О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года», логично предположить, что именно она, как высший законодательный орган, может и должна дать оценку одному из наиболее тяжких последствий этого договора. К этому же предположению подводят многочисленные публикации в средствах массовой информации как внутри страны, так и за рубежом.

Должны быть одновременно рассмотрены объединенные причинно-следственной связью сюжеты и вопросы: подписание советско-германских договоров от 1939 г. и секретных приложений к ним, причины расстрела поляков, доказанность совершения органами НКВД СССР преступлений, предусмотренных статьей 6 Устава МВТ в Нюрнберге, деятельность Специальной комиссии под руководством Бурденко, советской делегации на заседаниях МВТ в Нюрнберге и отношение к сформированной ими официальной позиции СССР. По таким вопросам ответственно и весомо может высказаться Государственная дума РФ, дав надлежащую политико-правовую и морально-политическую оценку действиям как организаторов этих злодеяний, так и исполнителей явно незаконных приказов. Следует констатировать, что было невозможно дать адекватную правовую оценку в пределах действовавших УК РФ и УПК РСФСР и принять акт реабилитации пострадавших как жертв геноцида в рамках прокуратуры или суда РФ. Новая Конституция РФ (статья 104) не предусматривает за прокуратурой права законодательной инициативы.

Предпринимались шаги по использованию прерогатив исполнительной власти, было предпринято обращение к правомочиям и законодательной инициативе Президента РФ. 18 января 1995 г. полномочный представитель Президента РФ в Федеральном собрании профессор А.М. Яковлев и эксперт ГВП профессор И.С. Яжборовская обратились с докладной запиской «К вопросу о завершении Катынского дела» к руководителю аппарата Президента РФ С.А. Филатову. В ней, в частности, констатировалось: «И заключение экспертов, и постановление прокурора основывались на нормах как внутреннего, так и международного права. Российское внутреннее законодательство, декларируя примат международного права, в ряде случаев не располагает механизмами, переводящими его на конкретно-правовой язык, не предусматривает правовой квалификации и санкции за массовые репрессии, убийства военнопленных, геноцид и т.д. Но только такого рода квалификация могла бы адекватно отразить уголовно наказуемые деяния такого рода наряду с персональной ответственностью Сталина и других членов сталинского руководства, как расстрел без суда и следствия, на основе постановления Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. около 22 тысяч польских граждан».

Далее в докладной записке излагалось следующее: «Во время Нюрнбергского процесса советское обвинение квалифицировало Катынское дело на основе международного права по статье 6 Устава МВТ (преступления против мира, человечества, военные преступления). Вина гитлеровского руководства по этому делу доказана не была. Однако квалификация вполне соответствует характеру преступления.

Вынесенное с учетом норм международного права постановление о прекращении уголовного дела за смертью виновных (13 июля 1994 г.) признает Сталина и приближенных к нему членов Политбюро ЦК ВКП(б), руководителей НКВД/НКГБ/МГБ СССР и исполнителей расстрелов на местах виновными в совершении преступлений, предусмотренных статьей 6 пунктами „а“, „б“, „в“ Устава МВТ в Нюрнберге, — преступлений против мира, человечества, военных преступлений и геноцида польских граждан. В постановлении также решался вопрос об ответственности исполнителей явно незаконных приказов о расстреле поляков. В отношении ряда категорий лиц дело прекращалось в связи с истечением сроков давности, за отсутствием в действиях состава преступления, за недоказанностью вины и т.д.». В докладной записке в связи с отменой этого постановления указывалось: позиция ГВП в значительной мере вытекала из того, что она ограничивала квалификацию совершенных преступлений рамками действовавшего в то время УК с признанием вины только членов сталинского Политбюро и лишь в превышении власти, что неадекватно содеянному. Между тем правомочия всевластного сталинского руководства нигде не были определены и нельзя говорить об их превышении. Подобная квалификация не является соразмерной характеру и тяжести преступления — тайных массовых убийств военнопленных и геноцида польских граждан.

Авторы записки подчеркивали, что Катынское дело до завершения невозможно довести только правовыми методами. Связанный с этим делом комплекс политических и нравственных вопросов вообще не может быть решен юридическими средствами. Оценка действий сталинского руководства, сталинской внешней политики не может быть сведена только лишь к персональной уголовной ответственности и исчерпываться их юридической квалификацией. Эта оценка должна даваться в контексте квалификации секретных дополнительных протоколов к советско-германским договорам 1939 г. и их логического следствия — катынского преступления. Необходима более широкая политическая постановка этого дела на базе международного права, позволяющая дать его официальную трактовку — обоснованное государственными интересами России нравственное осуждение политически признаваемого факта преступления, решительное отмежевание от преступных сталинских деформаций советской внешней политики и методов массовых репрессий, в том числе фактов геноцида в отношении польского народа.

Высказывалось мнение, что завершающий дело политический акт, включающий правовые моменты в соответствии с договоренностью Президентов РФ и РП строить отношения на принципах международного права, мог бы быть выработан и обнародован как заявление, декларация на высшем уровне исполнительной (Президент) или законодательной (Госдума) власти{32}.

Однако на рубеже 1994—1995 гг. Катынское дело не дождалось своего завершения. Этому препятствовали не только состояние законодательства и обилие сложных внутренних проблем российского общества («руки не доходили»), но и неадекватное понимание значения этого дела для развития двусторонних отношений. Это касалось масштабов и значимости преступления, неумения увидеть его подлинный контекст, последствия незавершенности, негативные эффекты непоследовательности в трактовке дела. Неточное определение меры и степени его решенности привело к тому, что во внешнеполитических сферах дело отошло на дальний план. Возобладали попытки убедить себя и других, что тяжелые проблемы общей истории ушли в прошлое и в двусторонних отношениях основной должна стать забота о будущем, о добрососедском взаимодействии. Этот курс пригасил политическую волю достойного закрытия Катынского дела. Рожденный стремлением отгородиться от тяжких проблем прошлого, спрятаться за привычными идеологическими стереотипами, этот курс вскоре обнаружил свои недостатки и просчеты. Еще раз подтвердилась справедливость французской мудрости: неупокоенные мертвые не выпускали из своих объятий живых.

Примечания

1. Горбачев М.С. Жизнь и реформы. Кн. 1. М., 1995. С. 314, 319-320.

2. Секреты пакета № 1: Интервью директора Архива Президента РФ А.В. Короткова // Новое время. 1994. № 39. С. 38.

3. Горбачев М.С. Указ. соч. Кн. 2. М., 1995. С. 34.

4. Rosja а Katyn. W-wa, 1994. S. 88.

5. Болдин В.И. Крушение пьедестала. М., 1995. С. 257—258.

6. Горбачев М.С. Указ. соч. Кн. 2. С. 349.

7. Яковлев А.Н. К читателю // Катынь: Пленники необъявленной войны. Документы и материалы. М., 1997. С. 6.

8. Совместное заявление Президента Российской Федерации и Президента Республики Польша при подписании Договора между Российской Федерацией и Республикой Польша о дружественном и добрососедском сотрудничестве // Дипломатический вестник. 30 июня 1992. № 12. С. 21.

9. Dokumenty Katynia. Decyzja. W-wa, 1992. S. 5.

10. Россия и Центрально-Восточная Европа в первой половине 90-х годов. М., 1997. С. 57-58.

11. Конституционный суд: Справочник. М., 1995. С. 74—75.

12. Центр хранения современной документации (далее — ЦХСД). Ф. 89. Оп. 14. Д. 1-20.

13. Попцов О. Президентский пасьянс // Московские новости. 1996. № 48. С. 7.

14. Секреты пакета № 1. С. 38.

15. Dokumenty Katynia. S. 8.

16. Maciszewski J. Wydrzeć prawdę. W-wa., 1993. S. 13, 153-154.