Адольф Мютцельбург - Невеста с миллионами

• Название: Невеста с миллионами
• Автор: Адольф Мютцельбург
• Издательство: Радуга
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-05-004274-7

После событий, описанных в романе «Властелин мира», прошло два десятка лет… В Америке бушует Гражданская война между Севером и Югом, Мексика отчаянно борется против французской интервенции.

Вот фон, на котором разворачивается действие заключительного романа об удивительной судьбе графа Монте-Кристо.

Эта история о любви и ненависти, благородстве и подлости, верности и предательстве читается с неослабевающим интересом с первой до последней страницы.

---

Прежде всего Джорджиана. От ужасного удара, нанесенного ей разоблачениями незнакомки, она, правда, вскоре оправилась. Гордость не позволяла ей верить, что все услышанное — правда. Девица, сбежавшая от графа Цендерштейна — если это было верно, — чтобы броситься в объятия Буту, не заслуживала ни малейшего доверия. И даже если Ральф говорил Буту или кому-либо другому что-то подобное, это наверняка было шуткой или средством обмануть Бута. Тем не менее то, что она узнала, оставило в ее сердце неизгладимый след. Рассудок неизменно пытался убедить ее, что та незнакомка просто интриганка, преследующая какие-то свои цели: может, даже заполучить Ральфа для себя! Но во всем ее облике, в тоне ее рассказа было нечто такое, что по-прежнему стояло перед мысленным взором леди Джорджианы, по-прежнему звучало в ее ушах! «И все же это правда!» — в отчаянии восклицала она временами, обращаясь к себе самой. Как бы то ни было, в душу леди Джорджианы проник яд, который, несмотря на все доводы разума, призванные обезвредить его, продолжал свое пагубное действие и грозил уничтожить ее.

Как ей было узнать истину? Она сказала Ральфу, что слышала от подруги удивительные вещи о том клубе. Ральф холодно ответил, что ходил туда встречаться со знакомыми политиками и друзьями мятежников — одним словом, в интересах дела; более подробно обсуждать клубные порядки ни он, ни Джорджиана не стали. Впрочем, в глубине души Ральфа обеспокоили намеки возлюбленной. Неужели ей все рассказал Бут? Сам способный на любое предательство, Ральф, разумеется, допускал и измену со стороны актера. Однако тот, как выяснилось, не мог проболтаться, потому что на следующий же день после того памятного вечера в клубе на несколько дней покинул Нью-Йорк, отправившись гастролировать в Бостон. И все же это не слишком волновало капитана Петтоу. Его больше встревожил другой вопрос Джорджианы. В небольшой нью-йоркской газетке, которая публиковала преимущественно городские сплетни и пользовалась большой популярностью в высшем обществе, вновь появился намек на то, что на днях капитана Петтоу видели на главной улице в сопровождении прекрасной мисс Элизы. Леди Джорджиана с улыбкой — что это была за странная улыбка! — показала ему заметку, спросив при этом:

— Кто из твоих друзей во что бы то ни стало стремится женить тебя на «невесте с миллионами» и публикует такие вещи в газете?

— Какой-то идиот! — отрезал Ральф, обескураженный необычной улыбкой Джорджианы.

— Ну, разумеется, идиот, так и скажи ему! — ответила леди Блэкбелл. — Ведь, если тебя будут считать возлюбленным мисс Элизы, а впоследствии обнаружится, что ты получил отказ, тебе станет неловко!

В словах любовницы Ральф уловил что-то похожее на подозрение, и в то же время в них звучало нечто, напоминающее скрытую угрозу. Откуда у Джорджианы, еще неделю назад так привязанной к нему, такой доверчивой, воспринимавшей каждое его слово как непреложную истину, вдруг возникли подобные сомнения? Что ему надлежит делать, чтобы отвести грозу, готовую надвинуться с этой стороны?

Заставляло его задуматься и поведение мистера Эверетта. В нем произошли непонятные перемены. Казалось, он воспрянул духом, ожил. Молчаливость, печаль, мизантропия, владевшие им со времени исчезновения Ричарда, бесследно исчезли. Иногда он улыбался про себя, думая, что его никто не видит, улыбался счастливой улыбкой, а когда его как-то в разговоре спросили о Ричарде, он хотя и повторил несколько раз: «Бедный, славный юноша!», но сказал это совсем другим тоном, чем прежде. Примерно так говорят о том, кого, в сущности, не считают столь глубоко несчастным, или о том, кого постигла временная неудача. Как связать одно с другим? Может быть, старику пришло на ум жениться и поэтому потерю Ричарда он воспринимает теперь не так болезненно? Ральфу требовалось сесть в засаду — он должен был все узнать. Правда, если он станет зятем богача Бюхтинга, мужем «невесты с миллионами», ему будет почти безразлично, получит ли он еще и наследство мистера Эверетта. Но покоя Ральф не обрел. Мистер Эверетт теперь почти каждый день подолгу отсутствовал, и никто не знал, где он пропадает. Ральфу предстояло узнать, что все это значит. Он должен был внести соответствующие поправки в свои планы.

Переменился, как заметил Ральф, даже мистер Бюхтинг. Отец Элизы был с ним неизменно приветлив и учтив, как со старым знакомым, — таким же он продолжал оставаться и теперь. Но во взгляде мистера Бюхтинга Ральф — как уже говорилось, весьма наблюдательный человек — отметил нечто непривычное, нечто холодное, отчужденное, сдержанное, чего не замечал прежде. И всякий раз, когда Ральф начинал размышлять о причинах этих перемен, ему вспоминался негр из Афин. Он не мог понять почему. Что мог сказать мистеру Бюхтингу издыхающий ниггер? И все же впервые Ральф обратил внимание на этот холодный, скользнувший по нему, словно он был пустым местом, взгляд мистера Бюхтинга в тот самый вечер в Афинах.

Не осталась прежней и Элиза. Коснувшаяся ее перемена оказалась едва уловимой, однако от Ральфа она не укрылась. С ним мисс Бюхтинг держалась дружелюбнее, нежели раньше, но эта ее приветливость казалась единственным проявлением общего радостного возбуждения, каким она, похоже, была охвачена. И всем бросалось в глаза ее необычное состояние. Каковы были его причины? Неужели кто-то пленил сердце Элизы? Ральф хорошо знал, что это не он. Ему было известно, что она любила Ричарда, и никого больше. Именно поэтому он надеялся, что, как друг Ричарда, как старый добрый знакомый, почти ежедневно навещавший дом мистера Бюхтинга, станет первым кандидатом на ее руку. Что же с ней произошло? Она излучала тихое счастье, чего раньше он за ней не замечал. Эта метаморфоза никак не была связана с ним — тут у него сомнений не возникало: временами она относилась к нему равнодушно, весьма прохладно, если не сказать — холодно. Так что это было? Что творилось в ее душе?

Все эти мысли не просто занимали его — они терзали его, не давая покоя. Наказание, какое Дантес определил преступнику, начало проявляться все ощутимей. Ральф ломал себе голову, но безрезультатно. Открытое сватовство к Элизе не входило в его планы. Даже не будь Джорджианы, действовать ему надлежало очень осмотрительно. Завоевать мисс Элизу невозможно — свою благосклонность и расположение она дарит сама. Но никогда не сделает этого, если ее отец и мистер Эверетт не будут расположены к капитану.

Так по крайней мере представлялось все это Ральфу. Иногда, правда, его одолевали сомнения, и мало-помалу приходила мысль перестать даже думать об Элизе и целиком заняться вдовой Блэкбелл. Однако подобное малодушие продолжалось недолго. Он любил Элизу — любил по-своему, с тайной страстью, соединявшей в себе странным образом тщеславие и чувственность. Он стремился заполучить ее для себя. Элиза была самой прекрасной, самой умной, самой добродетельной из женщин, каких он знал. Жажда обладания ею стала его манией. Она сделала его равнодушным ко всем остальным женщинам, даже красавица Джорджиана, преданно любящая его, теперь была ему ненавистна. Он только притворялся пылко влюбленным в нее. При мысли, что явится кто-то другой и отнимет у него Элизу, кровь бросалась ему в голову и он готов был взяться за оружие, чтобы отстоять свои права. В те редкие минуты, когда он оставался с ней наедине, ему приходилось сдерживаться, чтобы с безумной страстью не заключить ее в объятия и не прошептать ей: «Люби меня! Будь моей! Иначе я убью тебя!» Привыкший всегда добиваться своего, пылкий от природы и к тому же избалованный беспорядочной жизнью, он не признавал никаких препятствий на своем пути, был рабом своих страстей. Обладание Элизой сделалось смыслом его существования, и он готов был положить на это всю жизнь.

В это время пришло известие о прибытии в Нью-Йорк дона Альфонсо де Толедо. Он собирался, во-первых, навестить своего дядю Бюхтинга, а во-вторых, принять участие в решающем сражении армии Союза с мятежниками. Неожиданная весть обеспокоила Ральфа вдвойне. Знал ли Альфонсо о пребывании Ричарда в Толедо? Молчание, какое хранило на этот счет семейство дона Лотарио, по-прежнему оставалось для Ральфа загадкой. С трудом верилось, что Ричард там не открылся, что, пользуясь так долго гостеприимством хозяев, он не назвал себя. А открывшись, не мог не сказать и о том, кто покушался на его жизнь. Когда этот неясный вопрос начинал мучить Ральфа — как уже упоминалось выше, — он выбрасывал его из головы, успокаивая себя тем, что ведь теперь Ричард точно мертв и, следовательно, ничего нельзя доказать, что все уже поверили — тот мнимый Ричард на самом деле был авантюристом и обманщиком. Тем не менее молчание оставалось непонятным, и Ральфу приходилось быть готовым к тому, что с этой стороны тоже может надвинуться опасность.

Впрочем, приезд дона Альфонсо насторожил его и по другой причине. Уж не с появлением ли этого молодого человека было связано необычное настроение Элизы? Не он ли был избранником «невесты с миллионами»? Ральфу, всегда склонному к недоверию, повсюду видевшему одни только корыстные намерения, казалось вполне естественным, что Альфонсо имеет виды на прекрасную Элизу Бюхтинг и теперь попытается добиться своего. Как помешать этому, если его предположения подтвердятся? Ральф не остановился бы и перед вторым убийством. У него не было совести: первое убийство не угнетало его; кроме того, известно, что каждая новая жертва, принесенная в угоду пагубной страсти, только подстегивает и раззадоривает низменные натуры. Но в данном случае дело обстояло проще. Альфонсо намеревался вступить в полк союзных войск, собираясь лично сражаться против мятежников-южан. Как легко в таких условиях получить шальную пулю; нет ничего проще, чем послать его туда, откуда он никогда не вернется! Ни один шахматист, обдумывая, каким образом легче всего с наибольшей выгодой и наименьшими потерями выиграть коня у своего соперника, не размышлял, пожалуй, столь трезво и хладнокровно, как это делал Ральф, готовясь избавиться от дона Альфонсо, если тот встанет ему поперек дороги.