Джордж Майкл - Семья Майклов в Африке

• Название: Семья Майклов в Африке
• Автор: Джордж Майкл
• Издательство: Армада
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1994
• ISBN: 5-87994-032-2

Джордж Майкл, знаменитый охотник, навсегда отказывается от профессии «истребителя зверей». Вместе со своей женой и детьми он отправляется в путешествие по саванне с кинокамерой. Это путешествие и составило основу сюжета книги. Автор рассказывает об африканских заповедниках, о повадках диких животных и своеобразной природе африканской саванны. Он знакомит читателя с увлекательной, но трудной профессией «охотника с кинокамерой». Результатом поездок Майкла явилась серия кинофильмов о животном мире Африки. Об истории создания одного из этих фильмов — «Барабаны судьбы» — рассказывается в книге. Она с интересом будет прочитана всеми, кто любит приключения, природу, животных.

---

— Это ваша комната, бвана, — любезно сказал старик.

Кэрол и Джун, вошедшие вслед за нами, рассмеялись.

— Ой, мама, я бы с удовольствием посмотрела, как вы будете сражаться за удобное местечко на этой кровати, — сквозь смех вымолвила Кэрол.

— Вот как? — воскликнула Марджори. — Ну так знайте: я ни за что не буду спать на этой уродине. Отец вынесет ее и поставит сюда походные кровати.

Но это оказалось не так-то просто. Видимо, только взрыв динамита мог бы сдвинуть кровать с места. Безусловно, весь дом строился вокруг этой кровати.

Остальные две спальни были совсем без мебели, только соломенные матрацы валялись на полу.

Вскоре мы навели в доме чистоту и порядок насколько возможно и поставили свои походные кровати. Кухня оказалась маленькой, грязной конурой со сломанной железной печкой. Ни посуды, ни ножей с вилками, ни продуктов там почти не было. Хорошо, что мы догадались взять с собой все самое необходимое. Воду пришлось возить с реки за целую милю в бочке из-под нефти на сорок четыре галлона. Около трех часов кипятили мы на костре воду в этой бочке, потом вылили ее и жгли костер внутри самой бочки до тех пор, пока не исчезли все остатки нефти в пазах.

Старик три дня водил нас по ферме, с гордостью показывая многочисленные места, где изготовляли билтонг. Сюда сносили туши убитых зверей, сдирали с них шкуру, а мясо разрезали на длинные полосы, солили и вешали сушиться, нанизав на проволоку, протянутую между деревьями. Огромные кучи костей, побелевших на солнце, красноречиво свидетельствовали о печальной судьбе животных, безжалостно истребленных ради обогащения их преследователей. Всех зверей, которых нам удалось увидеть за три дня на этой земле, можно было сосчитать по пальцам одной руки. Зато в речке водилось множество крокодилов, и мы сумели сделать великолепные снимки, хотя чуть не поплатились за это жизнью Джун. Случай этот мы до сих пор вспоминаем с ужасом.

Он произошел на второй день после нашего приезда на ферму. Мои кинооператоры, взяв в проводники старика слугу, решили поездить по участку, чтобы поискать животных для съемки. Вскоре после их отъезда Марджори, Кэрол, Джун и я отправились к реке в надежде что-нибудь там встретить. Я взял с собой ружье, Марджори — мою кинокамеру, а на шее у Кэрол и Джун висели их собственные камеры. Около полумили шли мы по пыльной тропинке, ведущей к реке.

— Наверное, по этой дорожке слуги ходят за водой, — сказал я Марджори. — Едва ли мы здесь что-нибудь найдем. Давай-ка свернем отсюда и постараемся выйти к реке где-нибудь в другом месте, выше по течению.

Мы свернули с тропинки и вошли в лес из мопани — африканского железного дерева. Единственные живые существа, которые нам встретились, были мухи, носившиеся несметными полчищами, несколько ящериц да один случайный фазан, взлетевший у нас из-под ног. Громкими криками он выражал свой протест против нашего вторжения.

Мы вышли из леса в сотне ярдов от реки и на сверкающем белом песке противоположного берега увидели шесть огромных крокодилов. Некоторые из них грелись на солнышке, широко раскрыв пасть. Я быстро приладил к камере шестидюймовый телеобъектив и, укрепив ее на треноге, начал снимать. Но только я нажал кнопку, как все крокодилы, точно по команде, бросились к реке и с громкими всплесками бултыхнулись в воду. Такие же всплески послышались и на этом берегу за камышами, отделявшими нас от реки.

— Река здесь кишит крокодилами, — заметил я.

— У-у! Только от одного их вида меня пробирает озноб, — сказала Кэрол. — Терпеть их не могу.

Мы осторожно пробирались через заросли камышей, раздвигая листья с острыми как бритва краями. Выбравшись к реке, мы пошли вдоль песчаного берега, пока не натолкнулись на скалистое обнажение, которое могло служить идеальным укрытием. Нам надо было где-нибудь спрятаться и подождать, пока крокодилы снова выползут на берег.

Мы устроились поудобнее и, как всегда, стали терпеливо ждать наших «актеров». Только через час поверхность реки покрылась легкой рябью и первый крокодил отважился выставить из воды свою страшную морду всего ярдах в тридцати от нас. Мне никому не пришлось объяснять, как себя вести и что делать. У всех теперь была хорошая практика. Мы сидели совсем тихо, не смея шевельнуться. Крокодил подплывал к берегу. Вскоре недалеко от него из воды выставились еще два крокодильих носа. Очень медленно и с большой осторожностью я навел камеру и стал снимать крокодилов, пока они неуклюже выползали друг за другом на песчаный берег ярдах в двадцати от нас. Потом мы увидели, как на противоположный берег вылезают еще три крокодила, один из них не менее шестнадцати футов в длину. В течение получаса мы насчитали пятнадцать этих прожорливых чудовищ, гревшихся в жарких лучах солнца на отличном расстоянии от наших кинокамер. Одни из них были еще совсем маленькие, длиной не больше двух футов, другие же, матерые крокодилища, достигали трех футов в плечах. Они переползали с места на место, злобно хлопая своими могучими хвостами. Наше укрытие было прекрасным наблюдательным пунктом, и мы могли видеть, как в открытые пасти крокодилов забираются птицы-дантисты и среди страшных, похожих на пилу, зубов склевывают разлагающиеся остатки пищи. Сцена была великолепной, а актеры исполняли свои роли с таким совершенством, о котором мы не смели и мечтать. Ни до, ни после этого нам не удавалось получить таких снимков, как в тот памятный день. Мы так увлеклись своим делом, что не заметили, как Джун выскользнула из укрытия. Первой хватилась ее Марджори. Она вскочила и как сумасшедшая закричала:

— Джун, ты где?

Ее резкий крик спугнул крокодилов, и все они с оглушительным всплеском бултыхнулись в воду. Несколько секунд стояла жуткая тишина.

Я оглянулся на камышовые заросли и крикнул:

— Джун, если ты в камышах, сейчас же выходи оттуда.

Никто не отозвался. Я взглянул на то место, где еще совсем недавно сидела Джун, и увидел следы ее маленьких ног, ведущие к зарослям камышей, через которые мы недавно прошли. Меня охватило предчувствие неминуемой беды.

Мы уже поняли, почему не было слышно, как ушла Джун, и почему теперь она не слышит нас. На реке, неподалеку отсюда, были пороги, и вода, с ревом перекатываясь через камни, заглушала все звуки.

— Сидите здесь и не двигайтесь, — сказал я, хватаясь за винтовку. — Через минуту я вернусь. Джун не могла уйти далеко. Вы не волнуйтесь.

За годы, проведенные в джунглях и бушвельде Африки, во мне развилась непостижимая способность предчувствия. Вне себя от беспокойства, я мчался по тропинке, продираясь сквозь путаницу камышей, словно разъяренный буйвол. Я не обращал внимания на острые края листьев, хотя весь уже изрезался до крови. Различать след Джун становилось все труднее и труднее. На несколько секунд я совсем потерял его из виду и как безумный метался во все стороны, пока не нашел его снова. След вел к реке. Никогда в жизни не был я так близок к отчаянию, как теперь, когда сломя голову мчался по следам Джун. Никогда с такой силой инстинкт не предупреждал меня об опасности, грозящей дорогому мне существу. Раньше я подвергал риску только свою собственную жизнь. Но это ведь совсем другое дело. А теперь речь шла о беззащитном ребенке, потерявшемся среди камышей, где полным-полно крокодилов, готовых схватить его и утащить в мрачные глубины реки. К счастью, след стал более отчетливым, и я понял, что Джун прошла здесь всего лишь несколько минут назад. Может быть, еще ничего не случилось. Со страстной мольбой выскочил я из камышовых зарослей и оказался на песчаном берегу, ярдах в двухстах от нашего укрытия. И тут я мог наконец вздохнуть с огромным облегчением, так как увидел Джун, стоявшую ярдах в сорока спиной ко мне. Я хотел окликнуть ее, но слова замерли у меня на губах. Огромный рыжий крокодилище, только что вылезший из воды, подобрался к ней сзади совсем близко. Я мгновенно вскинул винтовку и выстрелил. Джун упала, и секунду мне казалось, что пуля попала в нее. Но потом я увидел, что крокодил остановился и стал хлопать своим мощным хвостом, извиваясь в предсмертных муках.

Подбежав к Джун, я понял, что она цела и невредима, а упала просто от сильного испуга и потрясения. Джун заметила умирающего крокодила и, сообразив, какая ей только что грозила опасность, разрыдалась. Я схватил ее на руки и крепко прижал к груди. Мы все еще стояли, крепко обнявшись, когда к нам подбежали Марджори и Кэрол.

Первый раз Марджори не подчинилась моему приказу, но сердиться на нее за это всерьез я не мог. Оставшись в укрытии вдвоем с Кэрол, Марджори начала строить самые ужасные догадки и, не сумев побороть своего волнения, бросилась за мной. Кэрол не отставала от нее ни на шаг.

Когда все наконец немного успокоились, мы подошли поближе к крокодилу, который был уже мертв. Ему не пришлось долго мучиться. Я прицелился очень точно, и пуля попала в одно из уязвимых мест, каких не так уж много на теле этого одетого в броню животного. Крокодил был больше пятнадцати футов длиной и весил почти тонну. Мы содрогнулись, представив, какая опасность подстерегала Джун, и со вздохом облегчения направились к дому.