Яков Порохин - Крепость не сдается

• Название: Крепость не сдается
• Автор: Яков Порохин
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1969

Яркую страницу из истории революционного прошлого Копейска раскрывает книга Я. М. Порохина и В. Ф. Рублева «Крепость не сдается».

На протяжении ряда лет, начиная с 1956 года, краевед Я. М. Порохин упорной кропотливо собирал материал о борьбе копейчан против колчаковского засилья (1918—1919 гг.). Свыше 100 воспоминаний непосредственных участников борьбы в тяжелые годы подполья бережно обобщены и систематизированы авторами. Так в основу книги был положен большой фактический материал, архивные документы и воспоминания участников описываемых событий.

Книга рассчитана на историков, краеведов и всех, кто интересуется революционным прошлым родного края.

---

И тихо, поминутно прислушиваясь к ночной тишине, начал объяснять Горшкову новое задание.

6

В ночной тишине полное безмолвие. Собственные шаги кажутся резкими, и Василий Яковлевич ступает все более осторожно, чем ближе подходит к своей землянке. На шахту он еще не устроился, и попадаться безработному в руки карателям было опасно. Первые дни ушли на связи с оставшимися коммунистами, на организацию строгой конспирации, как учила Софья Авсеевна Кривая, работник Челябинского горкома РКП(б), оставленная в городе для подпольной работы.

Софья Кривая дала Екимову пачку листовок и наказала:

— Крайне необходимо, чтобы жители обратили внимание на подпись. Пусть знают, что партия ушла в подполье, но она действует, она руководит борьбой народа.

Сейчас, возвращаясь домой, Василий Яковлевич размышлял о том, что идет, кажется, все хорошо. Собственно, начало организации положил неутомимый Степан Голубцов.

«А Леня Горшков очень повзрослел, — подумал Екимов. — Никогда бы не поверил, что из этого отчаянного забияки подпольщик получится. Да и Степан Викторович не ожидал, что представителем подпольного городского комитета партии окажусь именно я».

Василий Яковлевич засмеялся, вспомнив, как он пришел к Голубцову. Поговорили о разных пустяках, вместе просмотрели номер «Огонька» за 1916 год. Выждал Василий Яковлевич для порядка еще немного времени, говорит Степану Викторовичу:

— Спички с картинкой бравого казака у вас есть?

Степан Викторович встрепенулся. Это был пароль. Спросил, пряча в усах настороженную улыбку:

— А сколько?

— Одну тысячу.

— Спички есть, но дорогие.

Екимов молча положил на стол пять сторублевок царской чеканки. Не вытерпел тут Голубцов, вскочил, схватил товарища в объятия.

«Начало есть, — снова подумал Екимов, приближаясь к своей землянке и оглядываясь. — Теперь — за дело…» И отпрянул в сторону, наскочив в густой тьме на идущего навстречу человека.

— Стой! — крикнул тот.

Екимов перемахнул через изгородь, пробежал по грядам огорода. Еще несколько метров — и он окажется в березовом перелеске. Но там могут организовать облаву, Василий Яковлевич ничком упал между грядок, затаился. Так и есть. Преследовавший помчался по проулку прямо к перелеску. Вдали послышались голоса, вероятно, появился патруль. Куда скрыться? Дом рядом, но ночью здесь возможны обыски. Возвращаться к Голубцову далеко и небезопасно. Екимов знал, что невдалеке есть шурф старой шахты. Крадучись, держа на взводе руку с наганом, добрался до шурфа.

Утром Василий Яковлевич шел домой в час, когда шахтеры ночной смены возвращались с работы. Так было безопасней, И все-таки пришлось избрать самый короткий путь. Но все обошлось благополучно. Лишь Прасковья Владимировна всплакнула, приникнув к плечу мужа.

— Ну, ну, — ласково успокаивал он жену. — Все хорошо. Никто не приходил?

Она отрицательно покачала головой, и Василий Яковлевич с минутным сожалением подумал, что мог ночевать и дома.

— Дай старую робу, иду устраиваться забойщиком. И вечером скоро не жди, немного задержусь.

Рабочие были нужны. В эту же смену Василий Яковлевич спустился в шахту. Леонид Горшков успел ему сказать, что освобождены Михаил Вдовин и Алексей Гусев, арестованные в первые дни после прихода карателей. Гусева Екимов не знал, а вот Вдовина надо было привлечь к активной работе — это человек решительный.

В низком забое полутемно. Времени с начала смены прошло много, но шахтеры еще не работали. Кто-то испортил подъемные лебедки.

— Почаще так делали бы, — сказал пожилой забойщик. Василий Яковлевич приостановил шаг.

— Тише, напорешься на какую-нибудь дрянь, — оборвал его товарищ. — Слышал, таскают то одного, то другого. Оружие, что ли, ищут.

— Пусть ищут, — отозвался пожилой. — Кто прятал — не дураки. Эй, кто тут? — окликнул он Екимова.

Познакомились, стали тихо разговаривать. Вскоре товарищ пожилого отошел.

— Слышь-ка, что скажу, — сказал пожилой. — Я ведь знавал тебя раньше. За большевиков ты шел, а потом на Дутова укатил. А сейчас-то как на копях оказался? Аль разбежались там наши все?

— Нет, не разбежались, — ответил Екимов. — Я по ранению отстал, добрые люди вылечили, подался домой. Армия-то наша далеко, не сразу доберешься.

— Оно так, — хмуро кивнул пожилой. — Конечно, и здесь дело найдется. А обо мне не заботься, не выдам.

Тепло и удивительно спокойно стало на сердце у Василия Яковлевича.

23 июля 1918 года под руководством Екимова, Голубцова и Полещука был создан стачечный комитет. В него вошли: председатель правления объединенного профсоюза И. М. Масленников, секретарь профсоюзной организации Южной группы копей Ф. Е. Царегородцев и рабочий с Кыштымских копей Дмитрин. Через несколько дней члены стачечного комитета были арестованы.

В ответ на массовые аресты, увольнения рабочих и выселения их с квартир Екимов и Голубцов организовали забастовку. Она мощной волной прошла по всем копям Челябинского района. Белогвардейцам было предъявлено требование — немедленно освободить арестованных. На третий день забастовки арестованные, в том числе и члены стачечного комитета, были освобождены[9].

Большую подрывную работу в тылу белогвардейцев проводили и коммунисты-татары Дахретдин Хуснутдинов, Ахматша Файзуллин, Юнус Габдрашитов, Файзутдинов, Минатудзинов, Мухамедзянов, Шаймардан и Хусаин Сундуковы. Они распространяли листовки, выводили из строя горношахтное оборудование, добытый уголь мешали с породой.

Для более оперативного руководства партийными ячейками по решению городского комитета РКП(б) было создано два райкома партии. Один — на станции Челябинск и на заводе «Столль и К°», другой — на угольных копях.

…Заседание проходило на конспиративной квартире К. М. Рогалева. В состав районного подпольного комитета копей вошли: «В. Я. Екимов — председатель комитета, С. В. Голубцов — секретарь, Е. В. Полещук — заведующий отделом связи, Ф. Е. Царегородцев — заведующий отделом снабжения, М. Ф. Вдовин — заведующий отделом Красного Креста»[10], казначеем был избран С. П. Демин.

М. Ф. Вдовин.

Организовали подрывную группу в составе И. Масленникова, Л. Горшкова, И. Петрякова, К. Рогалева, Д. Хуснутдинова. На этом же заседании избрали особую группу с целью: объединять рабочих-подпольщиков Челябинских копей в «десятки» по месту их работы. В эту группу вошли: И. Масленников, П. Бухалов, Л. Горшков, Д. Хуснутдинов, И. Петряков, К. Рогалев, А. Отрыганьев, П. Сазонов, И. Лазовский и другие. Они должны были поддерживать полнейшую связь с подпольным районным комитетом.

После совещания Екимов подозвал к себе Леонида Горшкова, охранявшего вместе с Ильей Петряковым заседание комитета, и напомнил ему:

— Не забыл о поручении? Завтра ночью надо побывать на Кыштымских копях. За листовками зайдешь сейчас же к Степану Викторовичу.

Леонид был рад, что первое поручение подпольного комитета партии доверялось выполнить именно ему, руководителю ячейки социалистического Союза рабочей молодежи.

— Побывай у Михаила Вдовина и Петра Бухалова. Расспроси, как провели операцию со взрывом железнодорожного моста между разъездами Козырево и Ванюши. Предупреди, чтобы с этого дня самостоятельно не действовали. Из-за взрыва пошли сплошные аресты. Передай, что Наумова и Трусова в Челябинске расстреляли. Скажи Вдовину, пусть завтра приходит к Федору Царегородцеву. Есть дело. Будет возможность, навести Феликса Яшкевича, Федора Щекатурова. Спроси, как они чувствуют себя после ареста и белогвардейских плетей. Скажи, что деньгами на время болезни и лекарством обеспечим.

На следующий день пара рысаков лихо промчалась из Челябинска по проселочной дороге к заимке казака Федула Царионова. Нарядно одетую девушку встретил сам Екимов. Встречные прохожие не могли даже и заподозрить, что приехавшей была Софья Авсеевна Кривая. Внимательно наблюдая за идущим впереди Екимовым, она дошла до дома Царегородцева. Здесь уже были в сборе все члены подпольного районного комитета партии.

7

День начинался. Редкой вереницей шли к шахте забойщики и саночники. Зато к проселочным дорогам из поселка тянулись одна за другой подводы, нагруженные домашним скарбом.

Леонид знал: едут выселенные из копей семьи красногвардейцев. Одна из телег поравнялась с ним. Тихий стон молодой женщины перекрыли торопливые слова пожилого мужчины, сидевшего на облучке:

— Потерпи, Аннушка, потерпи. Уехать побыстрей надо.

Леонид остановился. Он узнал Анну Ряшину — жену красногвардейца Никиты Ряшина. В поселке рассказывали, что по указке квартирного старосты Дружкина казаки ворвались в дом Ряшиных, избили Анну на глазах у малолетних сынишек, выбросили вещи на улицу.