Майкл Муркок - Бегство из сумерек: Черный коридор. Кроваво-красная игра.Бегство из сумерек

• Название: Бегство из сумерек: Черный коридор. Кроваво-красная игра.Бегство из сумерек
• Автор: Майкл Муркок
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-218-00070-1

Имя английскою писателя Майкла Муркока известно многим. Это один из самых разносторонних и непредсказуемых авторов в жанрах научной фантастики и фэнтези, создатель знаменитых сериалов и саг об Элрике, Коруне, Джеке Корнелиусе и других прославленных литературных героях. Произведения, представленные в этом томе, безусловно, порадуют читателя. Поклонники серьезной литературы найдут здесь жесткую психологическую прозу, любителям детектива придется по душе напряженный сюжет, и, наконец, просто почитатели творчества мастера еще раз столкнутся с его загадочным миром, столь же сложным и непостижимым, как и сама тайна мироздания.

---

Эсквиел, обреченный в ранней юности на одинокое, лишенное какой бы то ни было радости существование, питал пристрастие к яркой и пышной одежде. Он облачился в стеганую куртку из оранжевого искусственного меха с высоким воротником и узкие, пурпурного цвета, брюки, из-под которых виднелись остроносые сапоги из стекловолокна. У него было бледное лицо с острым подбородком, короткая темная челка спускалась на лоб. Он носил при себе небольшой антинейтронный лазерный пистолет, который принадлежал, как известно, к запрещенным видам оружия.

Некогда Эсквиел был князем — независимым повелителем Помпеи, но потом властители Галактики, пользуясь своим правом, присоединили планету к Галактическому Союзу. Ринарк испытывал признательность к Эсквиелу, который, покровительствуя ему, лишился и титула, и состояния.

Сейчас Ринарк заметил, что юноша что-то уж слишком задумчив. Он и всегда-то пребывал в несколько меланхолическом состоянии, отчего многие считали его неуравновешенным, хотя Ринарк не раз имел возможность убедиться в обратном. На самом деле душевное равновесие юноши, которое, казалось, опасно балансировало на грани двух взаимоисключающих состояний, послушно подчинялось его собственной воле.

Телфрин, такой же худощавый, как и оба его друга, легко возбудимый и вечно готовый лезть на рожон, был галактическим путешественником без лицензии, то есть попросту преступником. Одевался он по старинке — на нем был короткий жилет из некрашеной кожи, синяя рубашка и черные брюки. Он носил тяжелый энергетический пистолет. Телфрин, не говоря ни слова, вопросительно смотрел на Ринарка, который тоже хранил молчание.

Потом Ринарк улыбнулся — его жесткий рот с тонкими губами растянулся в язвительной гримасе, — выпрямился и, повернувшись к Телфрину, твердо взглянул на него.

Телфрин, казалось, обеспокоенный этим взглядом, почувствовал необходимость нарушить молчание:

— Когда мы тронемся? Мне уже не терпится.

Ринарк помедлил с ответом, продолжая глядеть на Телфрина.

— Мне нельзя ждать, — повторил Телфрин.

— Пока точно не знаю, — ответил Ринарк.

Они подошли к высокому многооконному зданию гостиницы «Прибежище» на окраине города, и Телфрин снова обратился к Ринарку:

— Ты сказал, мы теряем здесь время. Сколько же его у нас, хотя бы приблизительно?

— Самое большее — тридцать шесть часов, — ответил гид-сенсор.

Эсквиел, выведенный из задумчивости, взглянул на Ринарка. Казалось, он был встревожен.

— Всего-навсего?

— Да, всего-навсего, а может, и того меньше. Я чувствую только, как он все время приближается к нашему континууму, но очень трудно постоянно держать его в сфере внимания. Для этого требуется почти вся моя энергия.

Они вошли в просторный, высокий холл гостиницы «Прибежище». Эсквиел оглядывался, тщетно отыскивая кого-то в толпе. Сквозь огромные окна, освещающие многоярусные галереи вдоль одной из стен, глядела сверкающая черно-белая углеродная пустыня.

Друзья проталкивались сквозь разношерстную толпу, заполнявшую холл. Здесь были и хорошо одетые мужчины и женщины, и оборванцы, запойные пьяницы и те, кто весь вечер могут потягивать один-единственный стаканчик, крикливые и тихони. Здесь, как и везде в городе, царила атмосфера томительного ожидания, длившегося вот уже тридцать семь лет. Время от времени все присутствующие бросали взгляды на большие экраны, подвешенные в центре холла.

Экраны оживут, когда в зоне космического пространства, на которую они были фокусированы, появится то, чего все с таким нетерпением ожидали. Когда это случится, если случится вообще, все бросятся на космодром, и Мигаа вновь опустеет. Некоторые уже провели на Мигаа по тридцать лет, другие умерли здесь, так и не дождавшись своего шанса.

Трое друзей поднялись по узкой винтовой лестнице на галерею, где стоял стол и три стула. Здесь они и расположились.

— Я давно присмотрел это место, — сказал Эсквиел, вытягивая шею и разглядывая холл сверху.

Ринарк недоуменно посмотрел на него.

— Корабль у меня проверен, и не раз, — сказал он. — Он вот-вот должен быть готов. Как я уже говорил, Беглец материализуется, не пройдет и тридцати шести часов. Но минует еще не менее двенадцати часов, прежде чем он окажется здесь, судя по той скорости, с какой он двигался к нам, когда я контактировал с ним недели три назад.

Ринарк помолчал, пристально вглядываясь в эту страшную пустыню и стараясь уберечь глаза от нестерпимого блеска, который проникал даже сквозь полароидные окна.

— Мы должны быть готовы, — продолжал он. — Не знаю, как долго он останется в этом континууме. Возможно, он пройдет через континуум на большой скорости, и мы вообще не сможем попасть на него.

— Выходит, зря мы подались на Мигаа, — поморщившись, сказал Телфрин. — Что ж, я сам себе хозяин.

— А я нет, — возразил Ринарк, воздержавшись от дальнейших объяснений.

Он был единственным во всей Галактике, кому было известно, когда Беглец материализуется. Все прочие обитатели Мигаа рассчитывали только на счастливую случайность — на то, что эта странствующая в континууме причудливая система все же появится в космическом пространстве, пока они еще живы, и это было рискованной игрой. Город Мигаа был построен с одной-единственной целью — неподалеку отсюда должен материализоваться Беглец. Отверженные, преступники, охотники и их жертвы бросались к планете Мигаа, которая была их последним прибежищем. И ждали.

Ринарк знал, что ему нет нужды ждать, ведь он был гид-сенсором, обладателем уникального дара, развитого до той степени, когда он становится уже научным знанием. Располагая только самым общим описанием объекта и направлением его движения, будь то планета или затерявшийся в космическом океане грош, он мог точно указать место в Галактике, где этот предмет находится.

Он ориентировался в космосе без карт и координат. Он обладал способностью улавливать любое движение в Галактике и поэтому знал, что Беглец приближается, — он научился видеть то, что выходит за пределы его собственного пространства, и то, что существует в других измерениях, — смутные тени планет и солнц, отдаленно напоминающих наше.

Он научился видеть все это, стараясь теоретически обосновать природу существования Беглеца, этой призрачной системы, которая, как известно, материализуется — просто внезапно появляется в пространстве, а затем вновь бесследно исчезает, — это случалось всего пять раз с тех пор, как человечество достигло Внешнего кольца.

Обо всем этом пока мало что было известно.

Нескольким исследователям и ученым удалось попасть на Беглец прежде, чем он исчез, но они не вернулись оттуда. Никто не знал, как долго Беглец просуществует в каком-то определенном времени. Казалось, эта таинственная система не имеет устойчивой орбиты, и гипотеза Ринарка о том, что она, в отличие от всей остальной Вселенной, движется по своим собственным законам — этакое движение само по себе, — была сформулирована им несколько лет назад, когда, будучи патрульным в зоне миров Внешнего кольца, он обрел способность ощутить Беглец, как ощущал Вселенную в пределах его собственного континуума.

Время стоянки Беглеца могло меняться от нескольких часов до нескольких дней. Но момент его появления и исчезновения всегда оставался тайной. Те отчаявшиеся, что устремлялись на Мигаа, были оптимистами — вопреки всему они надеялись, что счастье улыбнется им и Беглец появится.

Ринарк назвал эту таинственную систему Беглецом, что естественно вытекало из его теории, однако были у нее и другие имена, например, одно из самых популярных — система «Призрак»; находились и люди с религиозно-мистическим направлением сознания, которые приписывали системе некие метафизические свойства, полагая, что она была отторгнута Вселенной в наказание за греховность ее обитателей. Эти фанатики называли систему «отлученным миром».

В общем, о системе ходили легенды, но лишь немногие отваживались заняться ее исследованием. Как правило, только преступники готовы были подвергнуть себя риску.

Ринарк разглядывал сверху бурлящий холл. Правительственная машина Галактического Союза была достаточно хорошо отлажена, и пренебрегать ее установлениями было делом довольно рискованным. Разумеется, граждане располагали личной свободой в широких пределах. Но так как государственные структуры действовали безотказно, преступникам было почти невозможно избежать карающей десницы правосудия. Им оставалось надеяться только на Мигаа, откуда, если повезет, можно вырваться из этой Галактики, если только галактическая полиция не совершит внезапного налета на город, как это уже не раз бывало. Вообще-то полицейские не прочь махнуть на них рукой, почти на всех, разве что попадался среди этого сброда кто-нибудь владеющий ценной информацией. Если такой тип достаточно долго водил полицию за нос, то за ним можно отправиться и на Мигаа.