Вениамин Башлачев - Русское крестьянство в зеркале демографии

• Название: Русское крестьянство в зеркале демографии
• Автор: Вениамин Башлачев
• Издательство: Традиция
• Жанр: Публицистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-905074-26-4

Эта книга — изложение исследования развития русского крестьянства по материалам переписей России и описаниям современников. В книге рассмотрены основные этапы развития русского крестьянства, большая часть которых отражена в зеркале демографических процессов. Показано, что в русском крестьянстве былых веков было две ветви: крепостные и вольные. Показана ложность утверждения: «Россию в былые века развивали царь и дворяне». Россию развивали вольные крестьяне. У них было две экономики: летняя — доходы от земли и зимняя — доходы от промысла. Результативность вольных крестьян обусловлена уникальностью Русской равнины и особенностями русского менталитета. В ХХ веке вольному крестьянству нанесены ДВА страшных удара: «раскулачивание» трехпоколенных семей и ликвидация «неперспективных деревень». Книга предназначена для самого широкого круга читателей.

---

Как видите, методы торговли в Поволжье в начале ХХ века были разнообразнейшие. Недаром на Руси бытовало: «Что ни город, то норов».

Главное, что позволяет утверждать эта информация о торговле хлебом, — это полное отсутствие влияния чиновников на процесс торговли. Весь ход торгов определяли сноровка участников торга. Изматывающей бестолковости стояния в очередях, так свойственное последующему советскому времени, — тогда в начале века просто не могло быть.

Его величество рынок России!

Закупка хлебного товара в Поволжье происходила, главным образом, к концу навигации и зимой. Миллионы крестьян и тысячи покупщиков в десятках городов искали наиболее подходящий для себя вариант. Одни, чтобы продать выращенный хлеб, другие, — чтобы купить.

Круг покупателей зерна на волжских пристанях был разнообразнейший. Только волжским мукомолам требовалось свыше 35 млн. пудов одной только пшеницы в год. Ясно, что приволжские купцы были кровно заинтересованы удержать местный хлеб у себя, а не выпускать его весь за границу.

Но и Петербург был крайне заинтересован в хлебе. Только в Европу он ежегодно отправлял около 30 млн. пудов разных хлебов. Да в Финляндию требовалось поставлять более 8 млн. пудов.

Так что конкуренция за волжский хлеб была не шуточная. Поэтому цены на хлебные товары на том или ином базаре складывались под влиянием большого ряда причин. И от размера урожая, от его качества, от условий подвозки, погрузки-разгрузки, от времени ледостава и от погоды, от спроса заграничных рынков и еще от многих и многих причин.

Ясно, что в таких меняющихся условиях никакая армия чиновников не установит единые «справедливые» цены. Поэтому в России было множество хлебных фирм, большинство из которых в главных торговых центрах хлебом в Поволжье имели своих доверенных лиц. Каждое доверенное лицо получало от своей фирмы задание закупить определенное количество хлеба. Так что по всем базарам Поволжья сновали в поисках наиболее дешевого хлеба тысячи покупщиков. А крестьяне, наоборот, искали тех, кому выращенный хлеб продать подороже. Так что баланс цены на хлеб в данном месте, в данный момент времени устанавливал «хлебный рынок».

Так что, когда сегодняшние «идеологи» утверждают, что русский крестьянин никогда не жил в условиях рынка, то это или незнание проблемы, или заведомая ложь.

Последуем за погруженным на баржи, зерном.

Транспортировка хлеба от Волги до Невы

Закупленный осенью и зимою хлеб на берегах Волги в период навигации грузился в баржи и перевозился к месту назначения. Одна его часть перевозилась осенью до ледостава, другая — весной и летом после открытия навигации.

Баржи на Волге в начале века бывали колоссальных размеров — 70 сажен в длину и 27 сажен в ширину. В одной такой барже могло смело поместиться до 250 тыс. пудов зерна.

Фрахт от Самары до Рыбинска в начале ХХ века был 3–4 копейки с пуда. В 1906 году он увеличился до 5–6 копеек. Дойдя до Рыбинска волжские баржи перегружались в малые, так называемые, «системные суда». Эти суда — «тихвинки» и «сомины» были предназначены для плавания по каналам от Волги до Ладоги, далее в Петербург. Их грузоподъемность была от 10 до 30 тысяч пудов. Фрахт от Рыбинска до Петербурга был в начале ХХ века 6–7 коп. с пуда. К 1906 году увеличился до 8–11.

Пройдя систему каналов, суда через Ладожское озеро попадали в Неву, а затем становилось у причала Калашниковской пристани Петербурга. Здесь была хлебная биржа и многочисленные амбары для хранения хлебных товаров.

Калашниковская хлебная биржа обслуживала весь Прибалтийский край, вместе с Петербургом и Финляндией. Если хлеб с баржи был продан на бирже заграничному покупателю, то баржа с Калашниковской пристани спускалась на Васильевский остров на Румянцевскую пристань. Затем на буксире подводилось к кораблю — для перегрузки хлеба.

Выше мы рассматривали процесс купли-продажи на волжских пристанях. Почитаем, как описана в журнале «Хутор» торговля в Петербурге.

Порядки на Калашниковской бирже

«На Калашниковскую хлебную биржу приходят и приезжают для закупки хлебного товара и русские, и немцы из остзейского края, и чухны — из Финляндии. Вот почему, когда бы вы не пришли на биржу, там всегда много народу. Первая от входа зала называется на местном жаргоне «толкучкой». Здесь вы встретите смешанную публику: и петербургского булочника, и мелочника, и провинциального помещика, приехавшего продать партию овса.

В следующих залах расставлены столы-конторки, за которыми сидят мучники. Всего насчитывается 57 столов-конторок, которые сдаются от биржи мучникам в аренду, по 30 руб. в год, по жребию. За этими столами-конторками располагаются 114 хлеботорговцев. Из них 80 — «крупчатников», торгующих белой мукой, то есть пшеничной «крупчаткой». Каждый стол представляет собой хлебную лавку, только в уменьшенном виде — хранятся только пробы, имеющихся в кладовых, хлебных товаров.

Ежедневно, по утрам мучные торговцы являются на биржу, иногда в сопровождении своих приказчиков, и садятся за столы — в ожидании покупателя.

Покупатель, в большинстве случаев булочник или хлебопек, приходя на биржу, прекрасно знает, за каким столом какая фирма находится.

Зная качество товара заранее, или осмотрев пробу, покупатель покупает или заказывает нужное количество товара и тотчас оформляет сделку на бумаге. Если товар покупается в зерне, то 1/2 пробы остается у продавца, а 1/2 пробы вручается покупателю — для сравнения, когда товар будет доставлен по назначению.

Пробы зернового товара, для поиска покупателя, ходят по рукам в холщовых мешочках. У иного хлеботорговца за пазухой лежит целый ворох пакетов. У других пакеты с зерновыми пробами тщательно завязаны в узелке. Там и сям видно, как «пробу» высыпают на руку, внимательно разглядывают и пробуют даже «на зуб». Сделка купли-продажи закрепляется взаимным рукобитьем».

Как видите, процедуры торговли на бирже четкие. Никакой суеты, никакой недоговоренности. Потери времени на сделку минимальные. Ударили по рукам и сделка закреплена!

Очень важно отметить, что для потребностей Петербурга, прежде всего мука, покупалась на бирже большей частью в кредит. Уплата денег производилась в субботу. Поэтому в этот день торга на бирже не было. Приказчики в субботу объезжали булочные и хлебопекарни за расчетом. Так что неделю совершай сделки, а пришла суббота — гони монету!

Размеры торговли на хлебной бирже

Ясно, что господствующее положение на бирже занимали «крупчатники». По стоимости и количеству товара пшеничная мука на Калашниковской хлебной бирже занимала первое место.

Первые 10 крупнейших мучных фирм продавали в Петербурге и Прибалтийском крае, вплоть до Риги, 10 млн. пудов крупчатки в год. Это следующие фирмы: М. Башкиров, Я. Башкиров, Н. Башкиров, Борель, Вейнштейн, Галунов, Парамонов /из Ростова-на Дону/, Рейнеке, братья Шмидт и Штихоблоков. Все они имели свои паровые мельницы.

Следующие 10 фирм, в их числе: Бугров, Блинов, Дегтяроев, Богуславский, Волков, Степанов, Мельников, Меркулов — сбывали туда же еще 5 млн. пудов крупчатки в год.

Общая же продажа пшеничной муки достигала 30 млн. пудов ежегодно. Причем следует отметить, что для потребления в Петербурге и Прибалтийском крае покупалась лучшая пшеница и сбывались лучшие сорта муки.

За пшеничной мукой по объему продаж следовал овес. Кроме вывоза за границу овес в большом количестве требовался для гужевого транспорта Петербурга и его окрестностей, а также для войска и для Финляндии.

Для местных потребностей в Петербурге ежегодно продавалось до 14 млн. пудов овса. Кроме того, около 15 млн. пудов отправлялось за границу.

По происхождению овес разделялся на подмосковный и низовой. На Калашиковской бирже преобладал низовой, приходивший с рыбинскими караванами из Поволжья.

Рожь и ячмень на Калашниковской бирже в основном шли за границу. Для местного потребления этот хлебный товар закупался мало.

Следует отметить, что кроме биржы, мучные товары, крупчатка и ржаная мука в больших количествах покупалась непосредственно на мучных складах, расположенных на Калашниковском проспекте и Калашиковской набережной.

Здесь нелишним будет выдержка из публикации того же журнала:

«Почти все мукомольные фирмы из Нижнего Новгорода, Саратова имели на Калашниковской набережной в Петербурге свои мучные склады и магазины. В обширных магазинах белые мешки с крупчаткой складывались целыми поленницами, от пола и до потолка. По набережной Калашниковсчкой пристани и по проспекту то и дело громыхали ломовики с кулями и мешками разных хлебных товаров. По всему было видно, что здесь — царство хлеба, уголок Волги…»