Кортни Саммерс - Это не учебная тревога

• Название: Это не учебная тревога
• Автор: Кортни Саммерс
• Жанр: Ужасы и Мистика

Наступил конец света. Шесть подростков нашли убежище в школе Кортеж-Хай, но не чувствуют себя в безопасности, слыша, как мертвые стучат в двери. Достаточно одного укуса, чтобы человек умер и вернулся к жизни монстром. Слоун Прайс это не особенно страшит. Полгода назад ее мир уже рухнул, и с тех пор она не нашла ни единой причины для того, чтобы цепляться за жизнь. Конец мира кажется ей прекрасной возможностью с ней распрощаться. В ожидании того, когда мертвые прорвутся через забаррикадированные двери, Слоун вынуждена смотреть на наступивший апокалипсис глазами пятерых подростков, в отличие от нее желающих жить. Однако с каждым проходящим днем их стремление выжить принимает все более пугающие формы, и вскоре судьба всей группы начинает зависеть не столько от того, что происходит снаружи, сколько от того, насколько непредсказуема и жестока становится борьба за жизнь — и смерть — внутри. Когда всему настал конец, за что будешь держаться ты?

---

Никаких мертвых.

Может быть, они всё еще у Руссо?

Райс пробует открыть дверцу забора. Закрыта.

— Мы должны перелезть одновременно, — говорит он.

Мы вставляем носки кроссовок в сетку. Она трясется и дребезжит от нашего веса, а бейсбольные биты бряцают по металлу. Райс задерживает дыхание. Перекинув ноги на другую сторону забора, он спрыгивает. Спрыгнув за ним, я мягко приземляюсь. Райс хватает меня за руку и тянет за живую изгородь в углу школы.

— Видела что-нибудь? Видела?

Я мотаю головой. Мы на цыпочках идем вдоль здания по клумбам, пока не доходим до бетонной дороги, ведущей к главному входу. Прячемся в тенях каждый раз, как издаем какой-нибудь звук, а потом ускоряем наше продвижение. Наконец мы достигаем другого конца школьного здания, минуем велосипедную стойку и останавливаемся у школьной стоянки.

— Что, если его покусали? — спрашивает Райс, и я готова поклясться, что его вопрос вызывает у нас одну и ту же мысль:

«Почему никто не подумал об этом раньше?».

— Он же не вернулся к жизни, — говорю я. — Значит, его не покусали.

Затем я ступаю на школьную стоянку, ощущая себя такой храброй и несокрушимой, какой никогда в жизни себя не ощущала. И это, наверное, очень странно, потому что я готовлюсь умереть. Утренний воздух приветливо ласкает кожу.

— Слоун, — зовет Райс.

Обойдя машину, я бросаю взгляд на замок зажигания. Ключей нет. Райс делает пару шагов вперед и снова останавливается. Я знаю, что дальше он не пойдет и что с остальным должна справиться я сама. Я продолжаю идти, пока не оказываюсь в центре стоянки, где и вижу мужчину.

Это не мистер Каспер.

Я сразу это понимаю. Я не знаю, кто этот человек, добравшийся до школы, молящий ночью о помощи и лежащий сейчас лицом в асфальт, но на нем кровь и он крупного телосложения, поэтому сразу напоминает мне об отце.

Но это и не мой отец тоже.

Я подхожу к телу. Это не входило в мой план. Я должна была продолжать идти, но вместо этого, по какой-то причине, хочу посмотреть, кто это, хоть это и не мистер Каспер, и не мой отец.

Этот мужчина был кем-то. Он мертв, но был живым. Может, я его знала. Может, мы разминулись с ним как-нибудь на улице. Может, у него в кармане предназначенная кому-то записка, как и в моем. Я сажусь на корточки, обхватываю его плечи ладонями и переворачиваю на спину. У него распухшее, в кровоподтеках лицо. Я быстро осматриваю его тело на наличие укусов, но ничего не обнаруживаю. Я не вижу ничего, что бы могло его убить. Может быть, он продержался так долго, а потом его сердце не выдержало? Он среднего возраста. Лысеющий. От уголков его глаз и губ линиями расходятся глубокие морщины. Как жаль, что нельзя просто лечь рядом с ним и забрать его смерть себе.

— Ты что там делаешь, Слоун?

— Я не вернусь с тобой в школу.

— Что?

— Иди назад и скажи, что это не мистер Каспер.

— О чем ты, черт возьми, говоришь?

— Я ухожу. — Поднимаю на него взгляд и не знаю, как ему сказать. Как нормально объяснить. Так, чтобы он понял. — Я не могу.

— Ты там умрешь.

— Я знаю.

Он потрясенно открывает рот, но в глазах загорается свет, показывающий мне, что он всё понял. Если понял, то должен скорее вернуться в школу.

Но он продолжает стоять на месте.

Прежде чем Райс успевает что-то сказать или сделать, мужчина открывает глаза.

— Черт! — бледнеет Райс.

Я роняю биту. Она падает на асфальт, пугая своим громким стуком мужчину. Тот издает странный звук — нечто среднее между стоном и воем, садится, вскакивает на ноги и отталкивает меня. Я пытаюсь не упасть, а он бормочет:

— Нет, нет, нет… уйди от меня!

— Всё хорошо, — глупо говорю я. Поворачиваюсь к Райсу, и он качает головой.

Что нам теперь делать? Я не знаю, что нам теперь делать. Это не входило в мой план.

— Это…

— Нет! — Мужчина падает на колени, а потом опять поднимается. — Где Ник? Ник?

Я встаю на ноги и иду за ним:

— Просто…

— Не приближайся ко мне!

— Всё хорошо, — повторяю я. Подхожу к нему, но не успеваю ничего сделать — он бросается на меня и с силой толкает назад. Упав на локти, я морщусь от боли. Медленно поднимаюсь, чувствуя, как по рукам течет кровь, и гляжу на Райса, совершенно парализованного таким поворотом событий.

— Мы можем помочь, — говорю я. — У нас есть убежище.

— Не подходи. Где Ник? Ник? Ник!

Мужчина удаляется от меня, уходя вглубь стоянки, и все громче и громче зовет Ника, кем бы тот ни был. Я разворачиваюсь к Райсу.

— Возвращайся, Райс. Возвращайся в школу…

А затем слышу… дыхание.

Это не мое дыхание, и не дыхание Райса. Мы так не дышим. Оно похоже на отвратительную имитацию жизни.

Этим дыханием они себя выдают.

Так было на Рашмор-авеню. Сначала мы их услышали, и только потом они начали ломиться в дом. Этот жуткий, сдавленный, рваный звук дает понять, что пора бежать. Бежать, как можно быстрее. Мы научились бежать от него, бояться его.

Я осматриваюсь, но не могу найти источник этого звука. Мне нужно знать, откуда он исходит, чтобы направиться к нему. Он эхом окружает нас, приводя Райса в чувство.

— Забудь о нем. Забудь о нем… Нам нужно возвращаться. — Говоря это, Райс пятится назад, к забору. — Слоун, нам нужно возвращаться…

— Я не пойду с тобой, — отвечаю я.

— Ник? Ник!

Нужно как-нибудь заткнуть этого мужика. Заткнуть хотя бы на минуту, чтобы Райс смог вернуться в школу. Я спешу к нему, на ходу подмечая разные детали. Рубашка мужчины полурастегнута. В штанинах дыры. Вся одежда в красных пятнах. Когда я к нему подхожу, он вздрагивает, разворачивается и поднимает кулаки. В голове мелькает образ отца, и я резко торможу.

— Не подходи ближе… не подходи…

Не отрывая взгляда от мужчины, я обращаюсь к Райсу:

— Уходи, пока можешь. Я остаюсь.

— Я не уйду без тебя.

Я оборачиваюсь к нему.

И в это мгновение всё меняется.

По меньшей мере пятеро инфицированных со всех сторон бегут к Райсу, привлеченные криками мужчины. Они словно материализовались из ниоткуда, словно вышли из своего рода спячки. Я ору Райсу, чтобы он возвращался в школу, но он застыл на месте, словно пойманная светом фар лань.

«Я не хочу умереть сегодня, Слоун».

— Беги, Райс! — несусь я к нему.

Я первая добегаю до него, загораживаю своим телом, и на меня бросаются трое инфицированных, мешая друг к другу в борьбе за мое тело. Потеряв равновесие, я клонюсь вперед. Один из мертвых — девчонка — хватает меня за руку и тянет на себя. Райс наконец-то отмирает. Хватает меня за другую руку и тянет на себя. Но чем сильнее тянет он, тем сильнее тянет и девчонка, в то время как другие мертвые толпятся вокруг нее, тоже желая урвать себе кусок. Они все хотят меня. «Я — приз», — приходит глупая мысль, а затем моя плечевая кость выскакивает из сустава. Я кричу. Райс обхватывает биту и бьет ей по руке мертвой девчонки, бьет не разбирая по всем мертвякам, пытаясь высвободить меня, а я думаю о том, что это не поможет, что это конец, когда хватка девчонки ослабевает. Райс хватает меня за руку — ту, где вывихнуто плечо, — и от боли мое сознание проясняется. «Мы не можем вернуться», — осознаю я. Мертвые последуют за нами к двери. И тогда пропадет не только Райс, а все. Я подвергну риску всех, а я не Лили, я никогда не сделаю того, что сделала она со мной…

— Мы должны увести их отсюда, — говорю я. — Мы должны…

Но они последуют за нами, куда бы мы ни пошли. Мой мозг складывает паззл прежде, чем я понимаю, из каких частей тот состоит. Я бегу на стоянку, Райс держится рядом, мертвые преследуют нас. Грудь ноет, легкие не удерживают воздух. Каждое движение стоп, тяжело опускающихся на асфальт, отзывается во всем теле. Мы обегаем стоянку. Мужчина всё еще тут. Когда он видит нас — всех нас — его глаза расширяются. Я сокращаю расстояние между нами и… толкаю его.

Он вцепляется в меня, и мы падаем. Мужчина падает на секунду позже меня, и на эту секунду я его опережаю. Я вскакиваю, опершись на неповрежденную руку. Мужчина тянется ко мне, и я ударяю его ногой по лицу. По зубам. Райс убежал вперед. Я догоняю его, потому что не хочу находиться рядом с тем, что должно случиться. Случиться по моей вине.

— Помогите… помогите…

Не удержавшись, оглядываюсь.

Они едят его. Четверо из них. Но девчонка продолжает преследовать нас, и ее волосы облаком взметаются вокруг головы. Она полуголая, с кожей серого цвета и темными, взбухшими венами, будто пытающимися прорваться наружу. Ее губы подрагивают, обнажая грязные зубы.

— Быстрей! — кричит Райс. — БЫСТРЕЙ!

Мы добегаем до стадиона. Он открыт, но не видно ни одного инфицированного. Однако я слышу девчонку за своей спиной, и она уже близко, она быстра, очень быстра.

Она кидается на меня, и мы обе грохаемся на асфальт. Я ударяюсь об него головой, и, кажется, слышу треск. А затем ощущаю себя так, словно нахожусь под водой: всё видится странным и отстраненным. Я переворачиваюсь — медленно, болезненно — и утыкаюсь взглядом в молочно-белую радужку глаз, белки которых пронизаны красными капиллярами. Девчонка у меня в глазах двоится, троится. На меня снисходит спокойствие. Девчонка облизывает губы. Я закрываю глаза.