Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Эссе о Гите – II

• Название: Шри Ауробиндо. Эссе о Гите – II
• Автор: Шри Ауробиндо
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-7938-0055-6

«Махабхарата» – одно из самых известных и, вероятно, наиболее важных священных писаний Древней Индии, в состав этого эпоса входит «Бхагавад-Гита», в сжатой форме передающая суть всего произведения. Гита написана в форме диалога между царевичем Арджуной и его колесничим Кришной, являющимся Божественным Воплощением, который раскрывает царевичу великие духовные истины. Гита утверждает позитивное отношение к миру и вселенной и учит действию, основанному на духовном знании – Карма-йоге.

Шри Ауробиндо, обозначив свое отношение к этому словами «Вся жизнь – Йога», безусловно, придавал книге особое значение. Он сделал собственный перевод Гиты на английский язык и написал к ней комментарии, которые впоследствии были опубликованы под названием «Эссе о Гите». Настоящий том содержит первую часть этого произведения.

---

Эта вечная личность не является чем-то отличным от Божественного Пуруши и реально никак не отделена от него. Это сам Господь, Ишвара, который благодаря вечной множественности своего единства – а разве все сущее не является выражением этой истины Бесконечного? – вечно живет как бессмертная душа внутри нас, воплощается в этом теле, обитает в нем какое-то время, а затем, когда срок жизни тела истекает и оно отбрасывается, распадаясь на природные элементы, покидает его. Для того чтобы насладиться объектами ума и чувств, он приносит с собой и развивает субъективные силы своей индивидуальной Пракрити, а также ум и пять органов чувств, а потом, оставляя тело, он уносит их с собой – «словно ветер ароматы цветов». Но эта тождественность Господа и души в изменчивой Природе скрыта от нас внешними формами и затеряна в круговороте ее обманчивых движений. И те, кто позволяет себе руководствоваться внешними формами Природы, человеческими или любыми другими, никогда не осознают этой тождественности, будут пренебрегать Божественным, обитающим в человеческом теле, и не замечать его. В своем невежестве они не смогут увидеть, как он воплощается в теле и покидает его или пребывает в нем, наслаждаясь гунами и обретая качества, они заметят только то, что доступно пониманию ума и восприятию органов чувств. Но более великую истину можно увидеть лишь оком знания. И до тех пор, пока они не научатся преодолевать ограничения внешнего сознания и не создадут в себе духовное существо, выстроив для него своего рода обитель в собственной природе, они никогда не смогут узреть Божественное ни в себе, ни в других. Чтобы познать себя, человек должен стать kṛtātmā, полностью зрелой духовной личностью, обладающей духовным видением. Йогины, у которых открыто это око знания, прозревают в своей собственной бесконечной реальности Божественное Существо (которым человек, по сути, и является), осознают свою собственную вечность духа. Просветленные, они видят Господа в себе и избавляются от жестких материальных ограничений, выходят за рамки ментальной личности и преходящих жизненных форм; обретшие бессмертие, они пребывают в истине своего высшего «я» и духа. Но они прозревают Господа не только в самих себе, но и во всем космосе. В свете солнца, освещающего весь этот мир, они видят свет того Божества, которое пребывает в человеке; свет луны и свет огня это тоже свет Божественного. Божественное наполняет собою землю, являясь духом ее материальной силы, и поддерживает своей мощью все многообразие форм на ней. Оно, будучи духом Сомы, становится расой (rasa), соками матери-земли, питающими растущие на ней деревья и растения. И именно Божественное является тем огнем жизни, который поддерживает физические тела живых существ, превращая их пищу в основу витальной энергии. Оно пребывает в сердце любой дышащей твари; память, знание и способность ума рассуждать приходят от него. Оно – то, что узнают, изучив все Веды и все науки; оно – знаток Веды и создатель Веданты. Иными словами, Божественное одновременно является Душой материи, Душой жизни и Душой ума, а также Душой супраментального света, превосходящего ум и его ограниченные ментальные способности.

Таким образом, Божественное в таинстве своего проявления предстает в виде двойственной души, двойной силы, dvāv imau puruṣau; оно одновременно поддерживает дух изменчивых вещей, в совокупности составляющих все это существование, kṣaraḥ sarvāṇi bhūtāni, и неизменный дух, пребывающий над ними и погруженный в ничем не нарушаемую неподвижность вечной тишины и покоя. И именно под влиянием силы Божественного во всем, ум, сердце и воля человека столь мощно устремляются в двух противоположных направлениях – эти два духа словно влекут его каждый в свою сторону, пытаясь аннулировать влияние друг друга. Но Божественное во всей своей полноте не является ни Кшарой, ни Акшарой. Оно величественнее неизменного «Я» и еще более величественно, чем Душа преходящих вещей. И если оно способно быть одновременно и тем и другим, то лишь потому, что оно отлично и от того и от другого, anyaḥ, это Пурушоттама, пребывающий над космосом, но при этом наполняющий весь мир, присутствующий в ведических гимнах, обнаруживающийся путем самопознания и через опыт космического существования. И все, кто знают его таким и воспринимают его как Пурушоттаму, уже не обманываются ни обличьями мира, ни притяжением этих двух, на первый взгляд, противоположных аспектов бытия. Сначала уму искателя кажется, что они противоположны друг другу – позитивное космическое действие и негативная неподвижность высшего «Я», не принимающего никакого участия в этой, на первый взгляд, полностью принадлежащей невежеству Природы деятельности. Или же он не может примирить в своем сознании позитивный аспект чистого, неопределимого, неизменного, вечного, самосущего бытия и негативный аспект мира нечетких определений и неустойчивых связей, форм и идей, мира вечно изменчивого становления, запутанного переплетения созидательных и разрушительных действий, эволюции, рождения и смерти, появления и исчезновения. Но, в конце концов, искателю удается охватить и примирить их, подняться над их противоречиями и стать всезнающим, sarvavid, знатоком целого. Он постигает смысл как вечного «я», так и проявленного мира; он восстанавливает эту интегральную реальность Божественного[12] ; он объединяет в Пурушоттаме Кшару и Акшару. Он любит, боготворит, поклоняется, остается верен тому, что является высшим «Я» как его самого, так и всего сущего, – Владыке его и всех энергий, близкому и далекому Вечному, пребывающему как в мире, так и за его пределами. И в этом участвует не только какая-то одна сторона или часть его существа: сосредоточенный одухотворенный ум или мощный, ослепительный, но лишенный широты огонь его сердца, или только воля, направленная на исполнение божественных трудов, – все аспекты его бытия и становления, его души и природы до самых глубин озаряются светом и все его существо наполняется любовью и преданностью Божественному. Являясь божественным в невозмутимом бытии своего истинного «я», ощущая его уравновешенность, став в нем единым со всеми объектами и существами, искатель низводит эту безграничную уравновешенность, это глубокое единство на уровень своего ума, жизни и тела и устанавливает на этом фундаменте неразделимое тройственное единство божественной любви, божественных трудов и божественного знания. Таков путь к спасению, указанный Гитой.

И, в конце концов, разве это не настоящая Адвайта, не допускающая никаких дуальностей и настаивающая на одном вечном Существовании? Этот наиболее целостный Монизм видит единство даже в многообразии Природы, во всех аспектах, как в реальности «я» и космоса, так и в той высочайшей реальности супракосмического бытия, которая порождает это «я» и является истиной космоса, будучи не связанной ни утверждением вселенского становления, ни каким бы то ни было вселенским или абсолютным отрицанием. По крайней мере, такова Адвайта Гиты. Учитель указывает Арджуне на то, что это самая сокровенная Шастра; это то высшее учение и знание, которые позволяют нам проникнуть в величайшую тайну существования. Знать эту тайну во всей ее абсолютности, постичь ее умом, ощутить чувством, пережить на опыте, исполниться ее силой значит преобразить свое понимание и довести его до совершенства, почувствовать божественное удовлетворение в сердце и сделаться, в самом высоком смысле этого слова, успешным в достижении тех целей, на которые направлены воля, труды и поступки. Именно так человек обретает бессмертие, восходит к высшей божественной природе и следует вечной Дхарме.

Глава XVI. Полнота духовного действия

В развитии своей концепции Гита достигла точки, где нерешенной остается только одна проблема – проблема нашей порабощенной и несовершенной природы, остается понять, как ее возвысить (изменив не только общие принципы ее функционирования, но и характер всей ее деятельности), как поднять ее от низшего существования к высшему и заменить нынешний закон ее деятельности бессмертной Дхармой. Хотя эта проблема подспудно присутствует в некоторых положениях Гиты, нам необходимо рассмотреть ее более подробно и выразить в той форме, которая была бы более понятной нашему уму. То психологическое знание, на которое опиралась Гита в изложении своего учения, было знакомо людям того времени, что позволяло ей легко опускать некоторые звенья в цепи своих рассуждений, считать многие вещи само собой разумеющимися и оставлять без объяснений многое из того, что мы должны подвергнуть тщательному рассмотрению и уточнить для себя. С самого начала Гита говорит о необходимости достичь нового источника и нового уровня для осуществления нашей деятельности в мире; эта мысль является исходной, и она же составляет основание для окончательного вывода. Главная цель Гиты заключается не в том, чтобы объяснить, как достичь освобождения, mokṣa, но, скорее, показать, что работа совместима с усилиями души, стремящейся к такому освобождению, и что обретенная духовная свобода может сочетаться с действиями в мире, muktasya karma. В связи с этим в ней излагается синтетическая Йога или интегральный психологический метод достижения духовного освобождения и совершенства, представлены определенные метафизические концепции, некоторые истины нашего бытия и нашей природы, подтверждающие действенность этой Йоги. Но Гита никогда не забывает о главном, она снова и снова возвращается к основной проблеме, к главному вопросу: как Арджуна, переживший переворот в своем уме и чувствах и обнаруживший несостоятельность устоявшихся, естественных и рациональных принципов и норм поведения, может обрести новые, духовные, приемлемые для него принципы действия или как он, пребывая в истине Духа, – учитывая то, что он не может больше действовать, руководствуясь частичными истинами обычного человеческого рассудка и природы, – должен выполнять на поле битвы Курукшетра возложенную на него работу. Решение, которое предлагает Гита, – жить, оставаясь внутри всегда спокойным, отстраненным, погруженным в молчание безмолвного, безличного и универсального «Я», но при этом активно осуществлять действия динамичной Природы, а в перспективе стать единым с Вечным, пребывающим в глубинах существа, выполнять его волю в мире, используя преображенную силу и божественные возможности индивидуальной природы, поднятой на новую высоту, освобожденной, универсализированной, ставшей единой с природой Бога.