Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Эссе о Гите – II

• Название: Шри Ауробиндо. Эссе о Гите – II
• Автор: Шри Ауробиндо
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-7938-0055-6

«Махабхарата» – одно из самых известных и, вероятно, наиболее важных священных писаний Древней Индии, в состав этого эпоса входит «Бхагавад-Гита», в сжатой форме передающая суть всего произведения. Гита написана в форме диалога между царевичем Арджуной и его колесничим Кришной, являющимся Божественным Воплощением, который раскрывает царевичу великие духовные истины. Гита утверждает позитивное отношение к миру и вселенной и учит действию, основанному на духовном знании – Карма-йоге.

Шри Ауробиндо, обозначив свое отношение к этому словами «Вся жизнь – Йога», безусловно, придавал книге особое значение. Он сделал собственный перевод Гиты на английский язык и написал к ней комментарии, которые впоследствии были опубликованы под названием «Эссе о Гите». Настоящий том содержит первую часть этого произведения.

---

Это образное описание дэвов и асуров является просто описанием, и нам не следует искать там чего-то большего, даже если мы придадим этим различиям сакральный смысл. Когда Кришна говорит, что в этом материальном мире есть два типа сотворенных существ – дэвы и асуры[19] , то он не имеет в виду, что человеческие души изначально сотворены так Богом, что путь их развития в природе заранее определен и неизменен. Также это не означает, что существует жесткая духовная предопределенность, и те люди, души которых Бог с самого начала отверг, ослеплены им и тем самым обречены на вечное проклятие и падение в темные недра Ада. Все души как дэвов, так и асуров являются вечными частицами Божественного, все могут прийти к спасению: даже величайший грешник может обратиться к Божественному. Но эволюция душ в Природе непредсказуема и главными силами здесь всегда остаются свабхава и обусловленная свабхавой карма; и если в становлении души, в проявлении ее свабхавы имеются какие-то отклонения, если нарушение процесса этого становления извращает закон ее существования, если раджасические качества преобладают и усиленно культивируются в ущерб саттвическим, то карма и кармические последствия неизменно должны привести к значительному усилению искажений низшей природы и сделать недоступным достижение саттвических высот, ведущих к освобождению. Если человек не остановится и не сойдет с этого порочного пути, то он, в конце концов, позволит асуру полностью воплотиться в нем. Так, решительно отвратившись от Света и Истины, он, из-за чудовищного злоупотребления божественной силой в себе, уже не сможет остановить свое фатальное падение, которое будет продолжаться до тех пор, пока он не достигнет дна, не осознает всю глубину этого падения и не увидит, куда привел его этот путь, – истощив и впустую потратив данную ему богом силу и обнаружив себя в самом низком состоянии души в природе, которое есть Ад. И только когда он понимает, что заблуждался, и обращает свой взор к Свету, в действие вступает другая истина Гиты, гласящая, что даже величайший грешник, самый порочный и жестокий злодей обретает спасение в тот момент, когда он обращается к Богу в себе, чтобы поклоняться ему и следовать его указаниям. Благодаря самому факту этого обращения он очень скоро вступает на путь саттвы, ведущий к совершенству и свободе.

Асурическая Пракрити это раджасическая Пракрити в своем высшем проявлении; она делает душу, пребывающую в Природе, рабом желания, гнева и вожделения, трех сил раджасического эго. Эти три силы являются тремя вратами в Ад, в который попадает природное существо, когда оно потворствует нечистоте, порочности и невежеству своих низших или извращенных инстинктов. Это также врата, ведущие в великую тьму, за ними скрывается тамас – главная сила изначального Неведения; ибо неконтролируемая и необузданная мощь раджасической природы, истощаясь, ввергает душу в наихудшее, тамасическое состояние, которое характеризуется слабостью, бессилием, темнотой и неспособностью. Чтобы избежать этого падения, человек должен избавиться от желания, гнева и вожделения и обратиться к свету саттвы, жить, руководствуясь понятиями честности и справедливости, в соответствии с Истиной и Законом, строить подлинные взаимоотношения с миром и людьми; тогда он начинает следовать своим возвышенным идеалам и достигает высочайшего состояния души. Подчинение желанию не является истинным законом нашей природы; существуют более высокие и истинные принципы, которыми она должна руководствоваться в своих действиях. Но где воплощены эти принципы и где их можно найти? Начнем с того, что человечество всегда находилось в поиске этого высокого и справедливого Закона, и все, что ему открывалось, оно записывало в свои Шастры, создавая правила познания и научного поиска, этические и религиозные правила, правила совершенной общественной жизни, правила взаимоотношений человека с человеком, Богом и Природой. Шастры – это не просто свод обычаев, в чем-то хороших, а в чем-то плохих, которым должен механически и бездумно следовать тамасический ум среднего человека. Шастры – это система правил и наставлений, в основе которых лежит мудрость и интуитивный опыт, это наука, искусство и этика жизни, это лучшие моральные и социальные нормы, доступные расе. Полупробужденный человек, который пренебрегает Шастрами, чтобы следовать своим инстинктам и желаниям, может получить удовольствие, но не счастье, ибо внутреннее счастье приносит только правильная жизнь. Подчиняясь желанию, такой человек не способен приблизиться к совершенству, не может достичь высочайшего духовного состояния. Закон инстинкта и желания, по-видимому, впервые возник в животном мире, человек же, являясь ментальным существом, для своего развития должен стремиться к истине и знанию, религиозным идеалам и праведной жизни. Поэтому Шастры, общепризнанные Правила, установленные для того, чтобы человек мог с помощью ума и разумной воли управлять более низкими частями своей природы, должны соблюдаться в первую очередь и быть основным законом поведения и действия, указывать, что можно и чего нельзя делать, до тех пор пока инстинктивная и обуреваемая желаниями природа не станет дисциплинированной, не умерит свои требования и не сделается послушной. Только после этого человек может быть готов сначала более свободно и разумно управлять собой, а затем подчиняться высочайшему духовному закону и обладать бесконечной свободой духовной природы.

Шастры в своем обычном виде далеки от того, чтобы быть таким духовным законом, хотя в своем высшем выражении, когда они становятся наукой и искусством духовной жизни, Адхьятма-шастрами (сама Гита называет свое учение высочайшей и самой сокровенной Шастрой), они формулируют правила восхождения над саттвической природой и описывают практические методы духовного преображения. Тем не менее любая Шастра, по сути, является перечнем условий, дхарм, соблюдение которых готовит человека к такому преображению; Шастры – это средство, а не цель. Высшая цель – свобода духа, когда, оставив все дхармы, душа обращается к Богу, чтобы в нем найти единственный закон своих действий, и начинает действовать, подчиняясь непосредственно божественной воле и пребывая в свободе божественной природы, живя уже не под сенью Закона, а в Духе. Именно этот аспект учения Кришна начинает раскрывать, отвечая на следующий вопрос Арджуны.

Глава XVIII. Гуны, вера и труды[20]

Гита проводит различия между действием, продиктованным личным желанием, и действием, совершенным согласно Шастре. Под Шастрой мы должны понимать науку и искусство жизни, которые общепризнанны и являются квинтэссенцией того, что в ходе своей коллективной жизни выработало человечество, результатом его культурных, религиозных, научных усилий, прогрессивного открытия лучших принципов жизни, – но при этом необходимо помнить, что человечество все еще бредет в сумерках неведения, освещая тусклым светом своего разума дорогу к знанию. Действие, обусловленное личным желанием, характерно для примитивного состояния нашей природы, оно диктуется неведением или ложным знанием, а также не контролируемым или плохо контролируемым раджасическим или кинетическим эгоизмом. Действие, совершенное в соответствии с Шастрой, это плод интеллектуальной, этической, эстетической, социальной и религиозной культуры; оно выражает попытку достижения некой правильной жизни, гармонии и истинного порядка; вне всякого сомнения, оно представляет собой более или менее успешное (в зависимости от обстоятельств) усилие саттвического элемента в человеке превзойти, обуздать, контролировать и направлять, там, где это необходимо, его раджасический и тамасический эгоизм. Это средство, позволяющее подготовиться к последующим изменениям, и поэтому человечество сначала должно пройти через эту фазу, сделав законом своей жизни не личные желания, а Шастры. Это те общие правила, которые человечество, достигая стадии организованного и высокоразвитого общества любого типа, всегда признавало и соблюдало; человечество имеет представление о том, какие законы, правила, нормы поведения ведут его к совершенству и что нужно следовать им, а не идти на поводу у желаний и грубых импульсов неразвитой человеческой природы. Этот более высокий закон индивид находит не внутри себя, а вовне, в более или менее утвердившейся системе взглядов, сформированной опытом и мудростью расы. Он принимает эту систему, его ум и доминирующие части его существа соглашаются с нею или одобряют ее, и он пытается сделать ее законом своего поведения, подчиняя ей ум, волю и поступки. И это согласие существа, его сознательное принятие некой системы взглядов, стремление по-настоящему поверить в нее и реализовать в жизни может быть названо верой человека, его шраддхой (śraddhā) – словом, которым пользуется Гита при описании этого феномена. Религия, философия, моральный закон, идеалы социальной и культурной жизни, принимаемые мною на веру, предлагают мне закон управления моей природой и ее действиями, вкладывают в мой ум идею относительной правды или идею относительного или абсолютного совершенства. И в зависимости от того, насколько полно и искренне я верю в этот идеал, насколько стремлюсь реализовать его в жизни, настолько я начинаю соответствовать ему. Я могу преобразовать себя по образу и подобию этой правды, могу стать воплощением этого совершенства.