Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Щедрость сердца. Том VII

• Название: Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Щедрость сердца. Том VII
• Автор: Дмитрий Быстролётов
• Издательство: Крафт+
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-93675-193-6 (том VII)

Д.А. Быстролётов (граф Толстой) — моряк и путешественник, доктор права и медицины, художник и литератор, сотрудник ИНО ОГПУ — ГУГБ НКВД СССР, разведчик-нелегал-вербовщик, мастер перевоплощения.

В 1938 г. арестован, отбыл в заключении 16 лет, освобожден по болезни в 1954 г., в 1956 г. реабилитирован. Имя Быстролётова открыто внешней разведкой СССР в 1996 г.

«Пир бессмертных» относится к разделу мемуарной литературы. Это первое и полное издание книг «о трудном, жестоком и великолепном времени».

Рассказывать об авторе, или за автора, или о его произведении не имеет смысла. Автор сам расскажет о себе, о пережитом и о своем произведении. Авторский текст дан без изменений, редакторских правок и комментариев.

---

Ослепительно синяя вода. Внизу на наклонившемся стволе сидит молодая женщина с гитарой и поет итальянскую рыбачью песню. Ее муж на берегу возится с лодками. Вверху, на набережной, стоит статный мужчина лет сорока пяти в форме полковника итальянской фашистской милиции. Он раскинул руки точно для того, чтобы обнять синь неба и озера.

— Какое приволье! О, дио мио, какое приволье! Все забыть, только бы дышать и дышать этим воздухом!

На скамейке сидит полный цветущий мужчина в штатском. Полный лениво говорит:

— Слушай, Гаэтано, иди и переоденься. Что это ты разгуливаешь по нашей земле в своей фашистской форме? Это не положено! Вас здесь не все любят! Как мэр города я тебе это запрещаю!

— Я только что из Рима, Джованни! Позади пыль и чад города и бесконечных автострад, и вот теперь я… Он случайно замечает что-то слева.

— Я… и… Кто это?

— Какая-то немецкая графиня. Появилась тут дня два тому назад. Остановилась у меня в «Империале». Отдыхает после болезни. Ну я как хозяин отеля, конечно…

Слышен голос Греты:

— Коко! Коко!

Полковник ждет, молодцевато выпрямившись и закручивая кверху кончики черных усов.

В кадр вбегает шустрая крошечная собачка, похожая на белый пушок. Полковник ее подхватывает. Появляется Грета. Джованни раскланивается и со вздохом уходит.

— Негодная собачонка! Благодарю вас, синьор!

— Я счастлив, синьора! Разрешите с благодарностью поцеловать Коко в лобик?

Они смеются.

— За что?

— За возможность говорить с вами!

Он вытягивается и щелкает каблукам.

— Гаэтано Мональди, миланец, сердце которого уже покорено синим небом Лугано и белым маленьким Коко!

Грета называет себя. Со смехом:

— Этот маленький негодяй вам нравится?

— Я прошу вас, графиня, назначить меня пожизненно носителем Коко при вашей особе! Обязуюсь быть более дисциплинированным, чем он!

— Да? Вы умеете быть дисциплинированным, синьор?

— Надеюсь, ведь я — полковник Генерального штаба великого дуче!

Они беззаботно смеются.

— Мы можем пройти дальше, полковник?

Полковник берет под козырек и вытягивается.

— Я в форме, а это не разрешается. Могу ли я пригласить вас к завтраку в «Империале»? Буду в баре ровно в час!

Альдона, Ганс и Сергей. Заросли олеандров над озером. Альдона с насмешливой улыбкой, взволнованно:

— Очарован — это мало, он захвачен в плен!

Ганс, нюхая цветы, спокойно:

— Влюблен, как кошка!

Сергей радостно:

— Наконец-то! Сейчас же сообщу Иштвану!

Помещение вокзала. Мимо снуют люди, носильщики, продавцы бутербродов и кофе. Два пассажира одновременно с разных сторон подходят к какому-то длинному объявлению и углубляются в чтение. Это Степан и Иштван, они переговариваются шепотом.

Иштван:

— План перевыполнен. Полковник женился на Грете!

— Тем лучше. Она станет хозяйкой виллы!

— Да, ее жизнь устроена. Для нас положение осложнилось, Грета — хозяйка в дни, когда полковника и документов на вилле нет, а когда полковник там, она задерживает его дома, вместо того чтобы отвлекать в «Империал».

— Да… Черт возьми… Говорят про подростков «опасный возраст». Парадокс! Опасный возраст начинается с первым седым волосом: девчонка в месяц скрутила полковника и разведчика! Нет ли здесь чего-нибудь подозрительного?

— Нет. Помимо увлечения пожилого мужчины хорошенькой девчонкой, здесь понятный расчет: для него выгодно жениться на немке да еще на графине, даже обедневшей. Это повышает его престиж в Риме и Дортмунде.

— Тогда, может быть, теперь можно обойтись без вторжения Сергея на виллу?

— Нет. Грета беспомощна, она завалит дело. Единственная польза от брака в том, что она досконально ознакомилась с сейфом и поможет Сергею быстро овладеть техникой его открывания и закрывания.

— Как все произошло?

— В течение месяца. Регистрировались они в Лугано, очень скромно, ведь Грета — протестантка. Друг полковника — Джованни Руффо, самый богатый человек в Лугано, мэр и владелец лучшего отеля — закатил новобрачным великолепный обед. Две недели они пробыли в Милане и Риме. Муж знакомил молодую жену со своими родственниками. Сейчас оба в Лугано, Грета привыкает к новому дому.

— Слуги?

— Отставной итальянский капрал Пьетро Феррато и его жена Мария. Разреши Сергею лично осмотреть дом?

— Разрешаю. Но только в порядке первого осмотра. Фотографирование начните потом, после того как будут разработаны все подробности плана операции. Когда вы наметили начало работы?

— Завтра утром, в воскресенье, полковник и прислуга отправляются в церковь. Грета как протестантка останется дома. После мессы слуги плетутся домой первыми и ожидают у калитки, чтобы второй раз сказать хозяину «доброе утро». А тот сначала забегает в «Империал» на стаканчик виски и возвращается домой почти в одно время со слугами. Грета должна встретить мужа на крыльце — это уже стало традицией. У Сергея всего один час. Вилла хорошо охраняется. Два полицейских ровно в полночь занимают посты на набережной позади виллы, до этого городок не спит. Час утром, когда католик обязан быть в церкви, и час вечером, когда полковник частенько бывает в баре у своего приятеля, — вот две щели, в которые должен пролезть Сергей в дни, когда сам полковник бывает в Лугано.

— Но ведь в Дортмунде дело у полковника идет легче?

— Еще бы. Там он работает не спеша в доме, в котором во время приезда живет. Временем он не связан: Раушбергера целый день дома не бывает. Поручить дело Грете — это значит обеспечить нам провал. Нет, пусть уж за это возьмется Сергей!

Крыльцо виллы. Супруги в белом. Целуются на прощание.

— Голубки, голубки, — умиленно шепчут с улыбкой Пьетро и Мария. Они ожидают у калитки сада.

Щеголеватый полковник военным шагом подходит к калитке, небрежно касается одним пальцем шляпы и проходит на улицу. Слуги низко кланяются и следуют за хозяином.

Пышная зелень в саду. Пальмы, цветы.

Грета долго смотрит вслед мужу, потом вздыхает и входит в дом.

Розовые цветы магнолии с дрожащими на них капельками росы. Позади — лазурь озера и сверкающая белизна снежных гор.

Густые и высокие кусты на пригорке над виллой полковника. За ними закрытая машина Сергея.

Салон машины. Сергей, Ганс и Альдона. Сергей делает последнюю проверку.

— Пистолеты?

— Не подведут.

— Глушители в порядке?

— Да.

— Покажите.

Сергей проверяет оружие.

— Фальшивые номера поставлены? Не забудь опустить стекло перед стрельбой, Ганс! Ты останешься в машине, Альдонка, на тебе крыльцо, а Ганс из кустов прикроет меня в случае бегства через заднюю калитку. Поняли, ребята?

— Сергей, у меня сегодня болят ноги. Ну, понимаешь, эдски болят косточки на больших пальцах. Боюсь не попаду на педали или нажму слабо, а ведь счет времени в случае провала пойдет на мгновения!

— Ну ладно, пусть за баранку садится Ганс! А стреляешь ты, Альдонушка, прямо геройски!

Ганс недоволен.

— Да ведь ты, Сергей, если побежишь, то через заднюю калитку? Значит, я, вроде, остаюсь не у дел, а? Эх, уж эти мне еврейские ноги! Вечно Апьдону выручают!

— Причем здесь еврейские ноги? Ты гордись, немецкая балда, что у тебя жена героиня — слыхал, что Сергей про меня сказал?

— Ладно, ладно! В следующий раз я ему скажу, что у меня расстройство желудка, и пойду в кусты.

— Нахал, вот уж нахал! Скажи ему, Сергей!

— Не спорьте, не время.

Смотрят на часы.

— Осталось три минуты. Приготовиться! По местам! Если кто-нибудь из слуг или сам хозяин возвратится раньше времени, не прозевай, Альдонушка, дай знак Гансику.

Альдона, хромая, уходит. Она одета в зеленое пестрое платье. Ганс со вздохом кладет пистолет рядом с собой и закуривает.

— Если услышишь выстрел внутри, значит я завалился, и ты убирайся с Апьдоной к выбранному месту в горах. В случае необходимости мне смываться до срока — гудок!

Смотрит на часы.

— Сейчас Грета даст сигнал из окна. Сигнал!! Внимание! Я пошел!

Сергей выскакивает из машины.

Альдона в кустах смотрит на часы. Шепчет:

— Пять минут.

Ганс нервно играет пистолетом.

— Полчаса! Скоро конец операции!

Лицо Апьдоны в окне.

— Сорок пять минут. Включи мотор, Гансик!

Взволнованное лицо Апьдоны.

— Слуги возвращаются! Гудок! Скорей!

Ганс хватает пистолет, дает короткий гудок и смотрит на часы.

— Сорок восемь минут! Черт знает что! Неужели провал?! Альдонка, на место! Прикрывай калитку!

Большой хорошо, но несколько старомодно, обставленный кабинет полковника. Прямо — стена, в которой две двери — одна широкая и высокая посредине, другая маленькая и незаметная, оклеенная обоями, справа, у боковой стены. Справа вдоль стены до самого потолка — застекленный книжный шкаф, в который с ближнего к зрителю конца вделаны шкафчик-бар и сейф, оба закрытые деревянными дверцами. Со стороны зрителя виден край большого письменного стола, освещаемого светом из большого окна, зрителю невидимого. Слева у задней стены в углу — торшер и кресла. В этой левой боковой стене — большие окна, прикрытые легкими гардинами. На полу ковер. Средняя дверь открывается, в нее вбегает Грета в длинном утреннем домашнем кружевном платье. Она волнуется, комкает в руках платочек. Останавливается перед маленькой дверью, которая осторожно приоткрывается. В кабинет боком осторожно входит Сергей.