Филлип Бругелитт - Девять ворот

• Название: Девять ворот
• Автор: Филлип Бругелитт
• Издательство: ИЦ Терра
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1994
• ISBN: 5-85255-598-3

Трета-мистик Вьяса во время медитации получает знание, что злой демон Кали и его сестра Майа воплотились на планете Бху и наступает эпоха Кали Юга — эпоха мрака и зла. И спасти мир может только юный Гопал, сын симхи королевства Голока, с помощью Вьясы. О приключениях Гопала и его друзей, которых направляет Вьяса, о путешествии на низшие планеты, где томятся падшие души, о могуществе мантр и еще большем могуществе человека вы узнаете из этой книги.

---

Одно из животных, учуяв чужих, повернулось. Свет его глаз пересек их тропу. Гопал протер глаза, ослепленные ярким светом, и остановился. Морды быков были не мордами животных, а лицами людей и выглядели, как большие маски, растянутые до размеров, соответствующих их нынешним телам.

Гопал молча стоял, открыв рот и ощущая слабость в ногах. Было ли это воплощением его желания посмотреть другие Круги? Если бы он это знал, то никогда не покинул бы Голоку.

Мистик, ничуть не испугавшись, направил свой собственный свет на зверей.

— Тришна, — прошептал Вьяса, проводя лучом по животным, потом по карете и, наконец, по зареву в тумане.

Тени четырех фигур танцевали по краям кареты. Языки пламени трепетали и искрились под звуки шеная, на котором играла одна из фигур в капюшонах.

— Помни, — наставлял его мистик, — они не узнают, что мы не из этого Круга. Большинство Агур не слишком сообразительны. Следуй моим указаниям. Ничего не ешь и не пей. Это выявит твою сущность.

Вьяса пригасил огонек на своем посохе, пока тот не исчез совсем.

Где-то за пределами досягаемости света от костра они услышали звон кубков и песню призраков. Они были еще слишком далеко, чтобы видеть лица весельчаков.

Тому, кто взбирается по отвесной круче,
Оставляя пылающий след для многих,
Собирателю душ и голов —
Бхутанате мы поклоняемся и предлагаем:
Убирайтесь, духи! Кровавая бойня в аду!
Для него боги приготовили это место,
Даровали нам царство, где мы можем жить,
Где дни и ночи все еще сменяют друг друга.
О Бхутаната, приготовь нам сому,
Бхутанате мы приносим жертву.

Они пели, покачиваясь в такт музыке, прерываясь только для того, чтобы наполнить свои кубки.

— Кажется, они знают о войне на Бху, — прошептал Вьяса вне поля зрения провозглашающих тост в честь Повелителя Наракаталы. — Они упомянули головы. Но больше меня беспокоит то, что они поют о смене дня и ночи. Здесь не бывает дневного света… но он есть на Бху.

— Что?..

— Постой, — приказал Вьяса.

Тени опять запели:

Даруем тебе, Бхутаната,
Обильное подношение сгустками крови.
Иди вперед и займи свое место.
Ибо ты можешь повести нас к свету.
И в самом его сердце мы будем жить вечно!
Подношение, обильно вымоченное в крови,
Даруется тебе, Король Королей,
Хозяину, который покажет на путь.
О-о-о, Бхутаната, надави нам сомы.
Бхутанате мы жертву приносим.

Весельчаки уже визжали, сталкиваясь своими кубками, разливая сому на себя и на землю и разражаясь тем, что нельзя было описать иначе как «дьявольский хохот».

Гопал встал, пытаясь получше рассмотреть происходящее, и наклонился вперед, опираясь на тонкую ветку. Сухая ветка хрустнула, и он вывалился на край круга света от костра.

Пировавшие обернулись на шум, хватаясь за оружие и вглядываясь в темноту вокруг них.

Вьяса шагнул в свет, помогая Гопалу подняться из влажного тумана.

— Приветствую вас! — сказал мистик.

Фигуры в капюшонах подняли оружие.

— Не беспокойтесь! Мы были очарованы вашим пением и посчитали, что лучше не прерывать вашего тоста. У вас нет причины бояться нас.

«Он сказал, чтобы они не тревожились? — подумал Гопал. — Им не нужно бояться нас?»

Одна из тварей, пытаясь успокоиться, шагнула вперед, чтобы получше разглядеть их. Желтые огни горели там, где должны были быть глаза. Мерцание в его глазницах высвечивало пепельно-серое, пузырящееся и сгнившее лицо.

— Это всего лишь старый да малый, — засмеялось существо, разворачиваясь и падая на свое место у огня.

— Добро пожаловать, чужеземцы, — заверещал кто-то из тумана.

Возникая из голубой дымки, он сбросил с головы капюшон. Его лицо было таким же бледным и ободранным, как и у первого, как будто он был уже когда-то похоронен. Остальные тоже сняли капюшоны, обнажая те же отвратительные черты различных пропорций.

— Присоединяйтесь, — пригласил ближайший к ним.

— Тост за нашего хозяина! — проскрежетал он, чокаясь с остальными. Двое из них столкнулись руками. Палец одного отвалился и упал в кубок другого.

— Посмотри, что ты сделал с моим напитком.

Существо вынуло палец из чаши и выбросило его в огонь. Палец некоторое время извивался, потом зашипел, почернел и вспыхнул, пожираемый пламенем костра. Тот, который потерял палец, неудержимо захохотал. Остальные с диким завыванием присоединились к нему.

— Они похожи на мертвецов, — прошептал Гопал, сомневаясь, стоит ли принимать это любезное приглашение.

— В нашем понимании смерти, они и есть мертвецы, — сказал Вьяса, беря его за руку и придвигая ближе.

— Нам понравилась ваша песня, — похвалил мистик, усаживаясь у огня и заставляя сесть и Гопала; юноша таращил глаза на своих гостеприимных хозяев.

— Он освободит нас из Била-свагры, — заскрипел один к одобрению остальных, вновь сдвинувших кубки.

Еще один обернулся к мистику.

— Бхутаната обещал взять всех, кто последует за ним на высшие планеты.

— Вон из этой дыры, — засмеялся другой. — К свету!

— Чтобы взять молодые тела из чистой, теплой плоти.

— Вселиться в молодые тела из чистой, теплой плоти, — взвыл еще один.

Его красный язык обтер бледную верхнюю губу. Кожа отслаивалась с его пальцев как сухая бумага.

— Попробовать молодые тела из чистой, теплой плоти, — завопил другой. Двое из них покатились в туман, смеясь и хихикая, как дети. Чокнувшись, они выпили еще раз.

Один подвинулся ближе к Гопалу.

— Меня называют Мустика, — невнятно сказал он.

Кожа на его лице была ободрана и свисала лохмотьями. Когда он качал головой из стороны в сторону, было такое впечатление, что она свободно болтается на шее. Он отхлебнул из кубка. Жидкость разлилась по его губам и дальше по шее и груди.

Это для Гопала было уже чересчур!

— Чего ты уставился? — прохрипел Мустика.

Посмотрев в чашу, он увидел, что привлекло внимание Гопала. В чаше с сомой плавал его нос — зеленый, пузырящийся ломоть его лица.

— Хм-м-м, — промычало существо при виде этого зрелища.

Мустика выловил свою плоть из чаши и со смехом выставил ее на обозрение остальных.

Гопал уставился в зияющее отверстие посреди лица Мустики.

— Следи за собой получше, — завопил другой, которого звали Мура, сидящий на другой стороне костра. — В следующий раз у тебя оторвется башка!

Эти твари считали, что это самая смешная вещь, которую они когда-либо видели. Мустика бросил нос через костер в шутника.

Мура со смехом схватил нос и приставил чужую плоть поверх своего собственного носа, заставив всех, кроме Вьясы и Гопала, покатиться со смеху. Мура бросил нос в огонь. Он тоже съежился, зашипел, затем почернел и вспыхнул, разбрызгивая искры на присутствующих. На этот раз смех сопровождался аплодисментами.

Гопалу было не смешно.

— Я знаю, что тебе нужно, — предложил Мустика, ложась на бок. — Попробуй-ка нашей сомы.

Мустика протянул ему тот же самый, покрытый слюной бокал, в котором плавал его нос. Гопал оттолкнул его в сторону, пролив его содержимое на колени Мустике и на землю. Мустика вытирал, посапывая или пытаясь это делать, поскольку носа у него не было. Он был похож на ребенка, у которого отняли его любимую игрушку.

— Кубья, — заскулил он обращаясь к самому низкому и толстому члену их пирушки. — Принеси бочонок и налей еще сомы для нашего неуклюжего гостя.

Перекатившись с боку на бок, Кубья ухватился за колесо повозки и выдернул себя, как слон из грязевой ванны, из тумана. Карета закачалась из стороны в сторону. Быки возмущенно зафыркали и пробежали глазами черное небо.

— Мы были бы рады присоединиться к вашему тосту, — сказал Вьяса, — в следующий раз. Сейчас у нас пост.

Мустика проигнорировал слова мистика. Кубья вручил своему другу чашу, которую тот передал Гопалу.

— Это Бака, — сказал Мура, указывая направо.

— А это, — сказал он, указывая на сидящего напротив, — Мура — самый смешной.

Мура делал вид, что отрывает свой нос. Гопалу показалось, что эта штуковина улыбается, но это трудно было назвать улыбкой, поскольку его верхняя губа болталась как тряпка.

— А я — Вьяса, — добавил мистик, надеясь отвлечь внимание Мустики от юноши.

Гопал поставил варево на землю.

— Вы идете на Махайагну? — спросил Мура, небрежно отрывая полоску своей серой плоти от руки и бросая ее в костер, просто, чтобы насладиться шипением.

— Великое жертвоприношение? — откликнулся Вьяса, узнавая это слово и не обращая внимания на отталкивающее зрелище. — Да! Поэтому мы и постимся, мы готовимся к Махайагне.

Гопал не мог не смотреть на существ, сидящих вокруг костра. Должно быть, это был сон — кошмарный сон. Это и было то, чего он ждал всю жизнь? Он все бы отдал, чтобы вернуться в Голоку во времена, когда он еще ничего не знал о наге. Потом он вспомнил… его сестра была где-то здесь, в этом ужасном месте. Ему стало плохо.