Александр Никоноров - Раздать сценарий

• Название: Раздать сценарий
• Автор: Александр Никоноров
• Жанр: Фэнтези

Неклассическое фэнтези, попаданство, эпическое фэнтези. Очень большой неторопливый роман о выпускнике магической академии и нашем парне. Книга со множеством подробностей и детально проработанным миром. В наличии: необычная система магии, нестандартный подход к заклинаниям, магические поединки, Академия Магии, сражения, вокзалы, попаданство, головокружительные локации, мифы, религии, пословицы и поговорки, а также все то, чего вам так не хватало в фэнтези.

---

Я похлопал Макса по плечу.

— Люблю, когда отвечают за меня. Надеюсь, теперь ты понял все…

…Наконец, яичница с грибами готова, а прохладное молоко разлито по кружкам. Натопленная комната с потрескивающими в печке поленьями невероятно убаюкивает, как родная мать. И какой дурак будет в такой обстановке обсуждать насущные дела? А расследовать череду пропаж? Дайте мне книгу и отстаньте!

Периодически вытирая молочные усы, мы обсуждали прошедший день.

— Что думаешь по этому поводу? — спросил я Макса.

Тот деловито дожевал, запил добрым глотком молока.

— Думаю я, что что-то здесь нечисто.

— Что ты имеешь в виду?

— На самом деле… Погоди, кину пару поленьев. — Он торопливо встал, надел рукавицу и отодвинул заслонку печи. Изба окунулась в багряные цвета, но кинутые в нутро печи дрова пригасили пламя. — Эх, похоже все это на масштабных размеров маскарад. При всей своей хитрости и осторожности Йесдум все правильно сказал про жителей: выбрали двух козлов отпущения и не желают ничего больше знать. Вот ознакомились мы с главными претендентами на роль заключенного или казненного, не знаю уж, что вы здесь вытворяете. Что дальше? Как тебе они?

Я задумался, складывая обрывки мнений в единые кусочки, затем явил цельную картину мыслей:

— Трудно так сразу делать выводы. Но для упорядочивания можно посидеть и поразмышлять. Братья Коу как минимум странные.

— Отличное замечание! — подтрунил Библиотекарь.

— Не ерничай, — устало вздохнул я. — И ведь интересная ситуация: у Селенаба какие-то знакомые в начальстве Торпуаля… Не поверю, что он пользуется этим, чтобы со своим братом безнаказанно творить подобное… И братик его… Я бы с таким жить не смог. Как он его понимает?! С другой же стороны — вполне обыденные жители. Да, один из них не говорит ничего, кроме страшных слов, но что теперь? Может, все в достаточной мере наслушались ужасов про них и сами себе поверили? А мы подходим к делу с заведомо необъективным мнением. Но то, как они нас встретили…

— Вот и я о том же! Будто им правда есть что скрывать. Понятно, что их не оставят в покое. Простите, раз у вас братик немного того, — он покрутил пальцем у виска, — то чего вы ожидаете? И психоз этого зачесанного… Достали, блин, чувства наши оскорбляете, вы такие же идиоты, как и остальные!

Библиотекарь не унимался. Он передразнивал приятный тембр Селенаба нарочито писклявым голосом, желая не столько спародировать его, сколько выказать свое отношение к нему.

— Чего докопались до бедных крестьянушек! Ах-ах! Заявил бы еще про частную собственность и суд в Гааге, — пробурчал Макс.

— Думаешь, маскировка? — догадался я.

— В точку! — он щелкнул пальцами.

— Твоя точка зрения имеет право на существование… А что, можно поплотнее заняться этой версией — выписать документ на обыск и толком проверить.

— А чего же другие раньше нас не проделывали такое? — встрепенулся Макс.

— Откуда ты знаешь, что не проделывали? Может, как раз-таки после досмотра они и пропадали? И не забывай, что у Селенаба подвязки. Кто его знает, может, попросил кого пресекать деяния ищеек?

— Может и так… Но, знаешь, мне старикан покоя не дает.

— Чем он тебе не понравился? — к своему стыду я поймал себя на мысли, что мне неприятно рассматривать кандидатуру лейна Йесдума на звание убийцы. А еще неприятно слышать обвинения и подозрения в его адрес, как будто он представляет честь Академии и всячески позорит не только ее вкупе с Советом Одиннадцати, но и меня в частности. — Адекватный человек со взвешенным мнением. По-моему, единственный, кто трезво смотрит на ситуацию. Не сразу поймешь, за что зацепиться.

Библиотекарь скривил рот.

— Да. Именно это и напрягает. Он чрезмерно пушистым получается! Откреститься от виновности аргументами о нежелании кого бы то ни было видеть — выигрышный вариант. Хитрюга он. И образ жизни, и стереотипы старого одинокого человека — все сходится и играет ему на руку.

— Перестань, — возразил я. — Лейн Йесдум сам же говорил, что общения не хватает.

— Так выходи и общайся, таракан запечный! — вспылил Макс. — Эко же он ловко обставил-то! А ведь заметь, не все же его обвиняли, далеко не все! А он все равно сидит и носа своего длинного не высовывает. Нет бы прийти и сказать, мол, ребята, айдате выпьем, помянем пропащих, все дела, а я сам не виновен и скорблю вместе с вами. Аминь. Что-нибудь в таком духе.

— А смысл ему выходить при таком отношении?

— Говорю же, на него не все тихолесцы ополчились, чего тормозишь-то! И по фигу. Сидит себе ровнехонько.

— То есть ты хочешь сказать… — догадка строилась неуверенно, — что он боится оставлять свой дом?

— Конечно боится! Это не братья. Он не побежит жаловаться и бумаги писать. Церемониться с ним так не будут. Иное дело, что его боятся… И руки свои не показывает. Дома в плаще, за столом в плаще. Он и спит в нем, наверное.

— А ты можешь себе представить руки человека, использующего, пусть и в прошлом, свою кровь? Там, наверное, и живого места не осталось. Человек сидит себе спокойно и пишет мемуары с конспектами непонятно для кого. Резон ему убивать людей?

— Кто тебе сказал, что он спокойно сидит? — ярился Библиотекарь. — Может, выпивает их кровь или выливает куда, а потом ликвидирует.

— Куда? В погреб? Или себе за пазуху? — я тоже начинал раздражаться. Твердолобый он, сил нет.

— Да в тот же портал! — Макс громко стукнул кружкой; крупные капли молока выплеснулись на стол, расползаясь пятнами и заполняя деревянные прожилки.

— Да с такими мыслями каждую собаку можно подозревать и найти этому миллион причин! — сказал я. — Сбрендил ты что ли? Он сам сказал, что это лишь его предположение… И я говорил, что существует всего шесть порталов. Магов Пространства раз-два и обчелся, и этот — явно не он.

Библиотекарь закатил глаза и поспешил задавить гневную волну ложками яичницы. Я обрадовался. Экспрессию моего соратника выдерживать сложно, однако…

— Слушай, баран академический! Дурдом! Отучиться столько лет и быть таким тугодумом! Неужели не понятно, что он мог сказать все специально, в целях обезопасить себя? У вас нет такой поговорки: лучшая защита — нападение? А у нас есть! Вдруг он сам и создал его, этакий канал-отстойник, и заметает следы. А когда найдут, типа он не при делах, он вообще не знал, но догадывался.

— Ты как вообще живешь? Хоть на кого-нибудь не падает тень подозрения? По твоим словам люди вообще должны быть гениальными — все продумывать на триста шагов вперед. Будь так, у нас бы весь Ферленг не воевал, а устраивал чемпионаты по флембам.

— Ты просто не был у нас, — горько усмехнулся он. — Тебе не узнать, что такое масоны, орден тамплиеров, ты не читал Оруэлла, где наглядно описываются государство, учебники по истории которого постоянно переписываются в угоду этому самому государству, чтобы выставить его в более выгодном свете. И кризисов у вас не было искусственных, созданных правительством для того, чтобы оно само потом удивилось, а народ ринулся сметать с полок магазина все продукты, какие есть. Нужные, не нужные — наплевать.

— Жуть какая-то… — вот все, что я смог ответить. Общий посыл я понял, но, слава Сиолирию, у нас подобным маразмом не страдают. Бывали выходки довольно странного характера, но чтобы такие… И пресекали их так же оперативно, как они устраивались.

— Вот и приходится всех подозревать и выдвигать версии, на первый взгляд абсурдные. В моем мире было возможно все. Он и закалил просчитывать ходы, — Библиотекарь перевел дух. Наверное, и сам понял, что тон его источал целые легионы ненависти. — И лучше уж подозревать всех, чем не подозревать никого! По крайней мере когда обнаружится, что один из виновников и вправду причастен — будет не так обидно. Эх, сейчас бы покурить… — мечтательно проговорил Макс, глядя в окно. — Ты, кстати, почему не куришь?

— Еще в Академии привычку отбили. Там запрещали преподаватели. Любое воздействие на мозг могло негативно влиять на процесс обучения.

— А ты и рад слушаться, ботаник! Как бы табак где достать? Может, у местных колхозников поспрашивать… Я не маг, и по попке меня ни один учитель не постучит, не страшно. А потом, в местечке поприличнее, купим… Правда, Трэго?

Наглая улыбка удалась на зависть всем прошлым.

— И не надейся. Я на тебя и без того потратил уйму денег. Если с делом разберемся, то тридцать процентов твои. А пока доставай флембы и учись расставлять фигуры. Я не собираюсь тратить свои вечера на пустую болтовню с тобой!

Мы дружно рассмеялись.

— А теперь расскажи-ка мне про магию. Точнее, про магоблудие. Оно вгоняет меня в уныние и негодование. Как ни посмотрю на волшбу твою, а все непростительно легко и непринужденно. Шар ему, значит, руку не обжигает, а ледышка может заморозить всю голову. Не совсем понимаю, ведь и там и там создаются реальные материальные вещи, разве нет?