Михель Гавен - Три дня в Сирии

• Название: Три дня в Сирии
• Автор: Михель Гавен
• Издательство: Вече
• Жанр: Политический детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-1213-8

2000-е годы. Сирия. В южном приграничном районе, недалеко от города Дар проходят массовые манифестации против правительства Башара Асада. Главная героиня, американка Джин Роджерс, тайно переходит границу с территории Израиля, с Голанских высот и оказывается в Даре под именем русской женщины, вышедшей когда-то замуж за сирийца. Задание Джин — найти тайную базу, на которую, по данным израильской разведки, бывший генерал КГБ и весьма влиятельный политик Леонид Логинов вывез составляющие оружия массового поражения режима Саддама Хусейна перед вторжением американцев в Ирак. Предположительно база находится недалеко от города Дар. Но неожиданно при выполнении задания Джин становится перед серьезным выбором, едва не сорвавшим всю операцию…

---

— Так точно, госпожа, — отрапортовала та.

«Это точно военный человек. Хотя, конечно, и внештатный», — подумала Джин.

— Тогда, пожалуйста, приготовьте шприц на четыре кубика. Инъекция внутримышечная, игла должна быть устойчивой. Следовательно, объем шприца больше, — невозмутимо попросила молодая женщина.

— Может быть, лучше вводить прямо в резинку, в физраствор? Лекарство сразу попадает в кровь, и эффект будет выше, — осторожно спросил полковник.

— Эффект будет выше, — согласилась Джин, набирая антибиотик. — Впрочем, и нагрузка на сердце тоже, пожалуйста, не забывайте. Антибиотик, попадающий сразу в кровь, — исключительный случай. Я вообще не советую вам применять такой метод, — серьезно сказала молодая женщина, взглянув на полковника поверх марлевой повязки. — Сейчас кровь густеет от инфекции, и там идет борьба между положительными и отрицательными элементами, для чего мы все время ее разжижаем. Густеющая кровь означает закупорку сосудов, тромб, инсульт. Таких осложнений вообще лучше избегать, а при наличии тяжелого ранения брюшной полости и последующей сложной операции подобные неприятности чреваты летальным исходом. Антибиотик — еще и дополнительные вещества, делающие кровь гуще. Нет, ни в коем случае нельзя, — отрезала Джин. — В экстренных случаях — можно, но только при соответствующих показателях сердечной деятельности и прочем. Не на этот раз. Антибиотик введем внутримышечно. Его воздействие дольше, оно дозировано, поэтому мы и берем период времени через четыре или пять часов. Лекарство постепенно войдет в организм, и интенсивность увеличится. Будем действовать испытанными методами. Я не вижу смысла в риске.

— Вам виднее, госпожа, — мягко согласился полковник. Теперь он стал куда уступчивей.

— Ты говоришь, эта женщина выжила?

Дверь, ведущая в палату, была приоткрыта, и Джин услышала голос Шауката, говорившего с Бушрой о Милисе.

— Мне рассказала Зоя, — ответила Бушра. — Оказывается, Мустафа решил не выполнять твоего приказа. Он сообщил тебе якобы о смерти девушки, а сам приказал выбросить ее в горы и попусту не тратиться на лечение. Девушку спасли подруги из отеля. Они лечили ее на свои деньги доступными им способами, а когда появилась Зоя, сообщили ей о происшествии. Зоя говорит, на женщину страшно смотреть. Она вся покрыта шрамами, и к тому же на жаре в гниющих ранах появились личинки. Сейчас несчастная находится в приграничной деревушке в крестьянском доме. Я приказала привезти ее сюда, — взволнованно продолжала сирийка. — Зоя готова продолжить ее лечить в нормальных условиях, а потом я возьму на себя расходы на хоть какое-то улучшение ее внешности, помогу ей вернуться к нормальной жизни. Ты не возражаешь?

— Как я могу возражать? — ответил генерал и тут же зло добавил: — Мустафа закончит свои дни в пустыне. Я прикажу его арестовать и направить отбывать повинность в отдаленный лагерь, где даже капля тухлой болотной воды покажется манной небесной. Ему придется выполнять мой приказ!

— У него почти наверняка найдутся защитники. Ты сам знаешь. Махер, в первую очередь, и сын русского генерала, до сих пор находящегося в Тартусе, — горячо возразила Бушра.

— Он не в Тартусе. Сын генерала скоро приедет сюда, — ответил Шаукат. — Борис звонил сегодня утром. Он едет на свой объект в Зейтуме и обязательно заглянет к Мустафе. Как он может пропустить случай посмотреть на новых девочек? — усмехнулся с явной издевкой Шаукат. — Значит, навестит и нас.

— Я вообще не желаю его видеть, — гневно ответила Бушра.

— Я тоже не рад встрече с ним, но мы не можем отказаться. Он доверенное лицо своего отца, а тот имеет большую поддержку в Кремле, — начал приводить доводы Шаукат.

— Зоя, если у вас все готово, вы можете войти, — позвала Бушра и, подойдя к двери, открыла молодой женщине. — Входите, — разрешила она. — Вы же останьтесь здесь, — приказала сирийка начальнику госпиталя. — И вы тоже, — показала она на сестру. — Вы справитесь одна, Зоя?

— Вполне, — уверенно ответила Джин. Ей тоже хотелось, чтобы полковник и его помощница поскорее убрались с глаз долой.

— Хорошо, идите. Подождите в коридоре, — кивнула Бушра.

«Ей не нужны соглядатаи. Правильно. Неизвестно, на кого неофициально трудится, например, начальник госпиталя. Возможно, на Махера или на того же Логинова. Медсестра? Разве она здесь была до обеда? Я видела только санитаров-мужчин», — настороженно подумала Джин.

— Но… — начальник госпиталя растерянно взглянул на медсестру, и Джин только удостоверилась в своей догадке.

Женщину приставили наблюдать за окружающими, и не столько за новым доктором, к которой пока относятся весьма несерьезно, но за Шаукатом и Бушрой. Не зря медсестра появилась, пока Бушра отсутствовала в госпитале, и сразу, как только вошла Джин, закрыла лицо повязкой, хотя никакой необходимости в этом пока не было.

— Подождите в коридоре. Оба, — строго повторила Бушра, отметая любые возражения.

— Хорошо, — полковник как-то обиженно скривился, но потом, взяв себя в руки, кивнул медсестре: — Идемте.

— Заходите, Зоя, — позвала Бушра, дождавшись, когда начальник госпиталя и помощница покинут комнату. — Асеф хочет наказать Мустафу, — сообщила она. — Сын генерала Логинова собирается приехать в Дару. Вот основная новость. Его визит может представлять прямую опасность для той женщины. Вы совершенно правы. Здесь достаточно шпионов сына Логинова, которые сообщат ему о реальном состоянии женщины, — нахмурила брови сирийка.

— Может, лучше разместить Милису в резиденции, — предложила Джин, устанавливая на штатив бутылку с физраствором. — Туда русскому полковнику и его людям не так легко попасть, как в госпиталь. Прошу прощения, господин генерал, надо немного приподняться, — она наклонилась, взяв Шауката за плечо.

— Я помогу, — громко сказала Бушра, с готовностью поддерживая мужа. В ее порыве, прикосновении Джин заметила глубокую нежность, которую трудно скрыть. Все это только еще раз подтверждало любовь Бушры к мужу и опровергало ее рассуждения об исключительно дружеских отношениях и политическом союзе. — Мне кажется, вы правы, — продолжала Бушра, пока Джин прогоняла раствор по трубке и закрепляла трубку в катетере. — Резиденция охраняется верными нам людьми. Вход туда возможен только с моего личного разрешения или позволения Асефа. Я позвоню Милюку и прикажу им ехать туда, — добавила Бушра, беря телефон. — Как ты считаешь? — поинтересовалась она у мужа.

— Лучшее решение, — согласился он. — Молодой Логинов — человек опасный, — добавил мужчина через минуту, наблюдая, как Бушра, отойдя к окну, разговаривает со своим помощником. Очень противоречивый и крайне избалованный персонаж. Он привык к вседозволенности. Интересы у него низкие, хотя Логинов хорошо образован и имеет большой опыт работы. Какая-то гнилая природа прорывается в его нездоровом интересе к женщинам, да и к мужчинам.

— Вот как, — удивленно произнесла Джин.

— По мусульманским понятиям, мужеложство — смертный грех, и по христианским, насколько я понимаю, тоже. Логинов носит большой нательный крест, золотой, с камнями, но скорее для вида. Вера явно не останавливает его от злодеяний. Логинов не хочет кому-либо подчиняться, он не терпит компромиссов и привык к безнаказанности. Эта женщина сразу зацепила Логинова, — сказал Шаукат, повернул голову и посмотрел, как Джин поворачивает колесико капельницы, устанавливая скорость. — Он почему-то сам выбрал ее, хотя было видно, она ему не нравится. Видно, она вызывала у него злость, ему хотелось издеваться над ней, мучить. Она выглядела как-то тоньше остальных, беззащитней, стеснялась исполнять роль, которая ей выпала. Она не производила впечатления проститутки. Более того, как я потом узнал, ее привезли к Мустафе обманом. Женщине обещали совсем другую работу в Ливии, но как только она приехала, посадили в подвал, отобрали все документы, а потом перепродали Мустафе. Кланы, занимающиеся работорговлей, имели большую власть при Каддафи в Ливии и снабжали рабынями все прилегающие страны. У нас тоже есть такие люди. Они группируются вокруг Махера, и все попытки покончить с ними ни к чему не приводят. Слишком много важных людей погрязло в подпольном бизнесе, на всех уровнях, начиная с того же Махера. Они тормозят, сводят на нет любое продуктивное решение. Скольких арестовывали, но потом приходилось всех отпускать, так как вступались те, от кого зависят экономика и безопасность страны. Логинов также участвует в работорговом бизнесе, имеет свою долю. Он же потомственный чекист! Чекисты — люди без принципов. Логинов знает, как зарабатывать на «грязной» деятельности, горестях и несчастьях людей. У русских работорговцев тоже имеются немалые деньги, пускай Россия куда более значительная страна, чем Сирия. Например, член Совета Безопасности ООН. Преступность в России поднялась на самые верхи и тщательно охраняет источники своих баснословных доходов. Вам ли не знать этого? — спросил сириец, взглянув на Джин. Она кивнула, вздохнув, ведь возразить, по сути, было нечего. — Я старался удержать его, — продолжал Шаукат через минуту. — Мне приходилось видеть много жестокостей, я и сам применял пытки к своим противникам, но когда так беспощадно издеваются над совершенно беспомощным существом, смотреть больно даже мне. Логинов не пытался получить от женщины какую-то ласку, для чего ее и привели. Он сразу приказал сорвать с женщины одежду, связать руки, заткнуть рот салфеткой. У изуверов это не получилось, и тогда они заклеили его пластырем и повели жертву в ванную. Люди Мустафы все покорно сделали. Им платят за страшную работу. Женщину усадили в ванну. Борис тоже разделся донага и поливал ее кипятком, получая от процесса еще большое возбуждение. Смотреть на подобное просто невыносимо, но и противостоять трудно. Я не предполагал такой трусости в Логинове, но он поторопится рассказать обо всем жене Башара Асме, а через нее довести информацию до президента, представив меня главным виновником. Я не сразу разгадал провокацию, а когда сообразил и вызвал свою охрану, было слишком поздно. Женщина сильно пострадала, — признался мужчина.