Полина Раневская - Влюблена и очень опасна

• Название: Влюблена и очень опасна
• Автор: Полина Раневская
• Жанр: Современные любовные романы

Софья Алтуфьева – скромная помощница нотариуса. Зайчонок, пугающийся даже собственной тени. Но лишь до тех пор, пока ей не встречается герой ее романа. Выясняется, что влюбленный заяц – опасный заяц.

Андрей Спиридонов – нарцисс и эгоист, жених Софьи и по совместительству правая рука ее шефа. Волк в овечьей шкуре.

Юрий Креольский – деспот, тиран и самодур. Питон, обвивающий свою жертву и сжимающий ее до тех пор, пока не задушит.

Олег Креольский – брат-близнец Сониного шефа. Сильный и справедливый. Настоящий лев – царь зверей.

Ольга – бывшая девушка Олега. Эффектная красотка, как будто только что сошедшая с обложки журнала. Точно знает, чего хочет от жизни и умеет этого добиваться. Это лисица – хитрая, коварная и очень изобретательная.

Вам предстоят невероятное путешествие в мир интриг, любви, предательства и красоты, где все меняется с невероятной скоростью, и все не то, чем кажется на первый взгляд…

---

– А зачем, кстати? – я вступила в беседу неожиданно для себя и собеседников – на меня тут же уставились две пары удивленных глаз.

– В смысле? – проворчал Сомов, – ты же и сама это знаешь. Завещание отец написать хотел.

– Это я поняла, но зачем ему такие хлопоты? Вроде же родственников, кроме Вали и ее матери у него не было, и так бы им все досталось.

Риэлтор замялся, как будто сомневался, стоит ли продолжать со мной разговор. Даже к окну отвернулся, что-то обдумывая. Наконец, приняв для себя какое-то решение, произнес решительно:

– Чего уж там. Начистоту, так на чистоту. Я точно не знаю, но вроде, как у Валиного отца был внебрачный ребенок. Дочь, кажется. Во всяком случае, я краем уха услышал про какую-то Юлю. Он все повторял Креольскому – доченька моя, Юленька. Я потом у Ольги Васильевны поинтересовался, что это значит, бедную старушку чуть удар не хватил. Такая истерика случилась… В общем, была у Дмитрия Ивановича какая-то любовная история по молодости. Он тогда уже главврачом был психиатрической больнице здесь недалеко. Ну, и вот с медсестрой какой-то и случился у них роман. Ольга Васильевна об этом поздно узнала, когда у соперницы уже живот на нос полез. Одним словом, преступную связь ей прервать удалось, а беременность нет. В итоге помирились они с мужем – Валюшка уже тогда была у них, ради дочери не стали брак рушить. Ну, вот. А на смертном одре отец-то о дочери и вспомнил. Испугался, видимо, что та объявиться может. Ну, знаете, как бывает? Станет на наследство претендовать. А там-то и всего та квартира, в которой вы были. Видимо, не захотел он Валюшку-то в такое положение ставить, вот и попросил меня нотариуса к нему привезти. Сам-то уже болел сильно, ходить не мог. Ну, я особенно в подробности не вдавался. Это мне Ольга Васильевна все поведала, когда я про эту Юлю-то упомянул. Только вы Валюшке ничего не говорите. Ладно? Она ж не то, что я. Благородная. Начнет эту сестру искать, наследство предлагать. Она может. А я считаю, что прошлое должно оставаться в прошлом. Да и кто знает, что из той девчонки выросло. Нет, Дмитрий Иванович мужик умный был. Он все правильно сделал.

Ух ты! Вот это поворот сюжета? Шестеренки в моей голове закрутились с огромной скоростью. Втянув ноздрями воздух, словно гончая, идущая по следу, я выпалила:

– Так может эта таинственная наследница все же объявилась? Вдруг она решила получить ей причитающееся? А что? Обиженная судьбой и отцом женщина решает восстановить справедливость, убивает нотариуса, похищает завещание, полагая, что теперь вполне может претендовать на свою долю в наследстве.

Придуманная версия казалась мне не только логической, но и очень красивой. Внебрачный ребенок, старик, раскрывающий страшную тайну на смертном одре, – это самые популярные темы детективных романов со времен Конан Дойля. Увы, мужчины мой энтузиазм не оценили должным образом. Креольский криво усмехнулся, а Сомов и вовсе одарил меня сочувственным взглядом. Таким, каким смотрят на пятилетнего ребенка, пытающегося объяснить тайны мироздания.

– Чушь, – заявил он бестактно, – допустим, кто-то действительно готов так заморочиться ради одной трети в квартире на окраине. Но не логичнее ли тогда начать с кражи валюшкиного экземпляра завещания и только потом заняться нотариальной конторой? Допустим, таинственный внебрачный ребенок действительно решил объявиться. Это значит, что ему а) придется доказать факт родства с покойным батенькой и б) избавиться от всех копий завещания. И даже, если бы ему все это удалось, вступить в наследство он смог бы только через суд, который в нашей стране, как известно, действует очень медленно. Затея, прямо скажем, очень авантюрная с мизерными шансами на успех.

Конечно, доводы Сомова выглядели очень убедительно, но сдаваться так просто я тоже не собиралась.

– Ну, знаете ли. Вы тоже ничего не знаете об этой дочери. Может, у нее с головой не все в порядке. Кроме того, женщины, движимые стремлением восстановить справедливость, не всегда действуют адекватно и логично.

– Не спорю, – риэлтор ехидно хохотнул, – женская логика – призрачное, не существующее понятие, но все равно так подставляться… Даже укради эта самая наследница все варианты завещания, со свидетелями-то как быть? Ведь факт пропажи автоматически делает ее подозреваемой номер один в убийстве Креольского.

– Вот именно! – меня вдруг осенило. – Она потому и не объявилась до сих пор, что испугалась обвинений в убийстве, которое, кстати, совершила непреднамеренно. Допустим, она лишь собиралась выкрасть копию завещания из нотариальной конторы. Предположим, план ее был такой: сначала похитить документы у нас, потом в доме сводной сестры. А дальше все просто – предъявляешь свои права на долю в имуществе. И все! Без завещания доказать его существование не получится, так что… Но все пошло не по плану. Неожиданно для этой самой наследницы шеф оказался в конторе, ей пришлось его убить, и теперь она и носа не высунет, чтобы не получить обвинения в тяжком преступлении. Вот так-то! – я торжествующе посмотрела на Олега. Пусть знает, что я тоже не лыком шита. Вон как мастерски дело раскрыла. Но тот лишь с сомнением покачал головой.

– Слушай, ну совсем белыми нитками все шито. Даже для серии малобюджетого детективного сериала не пойдет. Нереально, в общем.

Отвернувшись, я обиженно засопела, демонстрируя мужчинам свое презрение. Могли бы хоть вид сделать, что заинтересовались моей теорией. Тоже мне Шерлоки Холмсы – идут по самому очевидному и примитивному пути, записав в потенциальные убийцы главного городского бандита. Так каждый может дела раскрывать. А где красивая версия? Где неожиданные повороты сюжета?

Вместе с тем, долго молчать не в моих привычках, и потому уже очень скоро, я произнесла:

– Ну, хоть проверить-то эту версию можно? Чем черт не шутит?

– Проверить можно, – миролюбиво отозвался Олег. Но по его тону я поняла – ничего он проверять не будет и вообще не воспринял мою теорию всерьез. Просто мудро решил не спорить. А и пусть! Я сама потяну за эту ниточку, уверена, она выведет меня на убийцу и тогда… Что будет тогда, я подумать не успела, так как воцарившуюся было в салоне тишину нарушил вопрос Креольского, который, по всей видимости, решил, что с него довольно лирических отступлений – пора вернуться к прерванной беседе.

– Допустим, – обратился он к Сомову, – у тебя есть алиби. Но как ты сможешь это доказать?

Сомов, поняв, что ему начали верить, возликовал, и суетливо полез в карман. Реакции Креольского мог бы позавидовать любой боевик спецназа. Тут же схватил собеседника за руку, и, несмотря на ограниченность салонного пространства авто, как-то исхитрился заломить ее за спину. Он хоть и обыскал Сомова предварительно, но береженного, как известно, Бог бережет.

– Ты чего? – морщась, простонал риэлтор, – больно же!

– А ты чего? – вернул вопрос Олег, не отпуская руки.

– Я за телефоном полез. Не веришь, сам достань.

Долго упрашивать Олега не пришлось – нырнув в карман брюк Сомова, вынул он оттуда мобильник со знаменитым надкушенным яблоком на крышке.

– И дальше что? – повертев в руке красивый гаджет, задал он вполне закономерный вопрос.

– Отпустишь, покажу, – пробурчал все еще скрученный пленник.

Креольский пожал плечами, но возражать не стал и просьбу выполнил.

Поводив пальцем по экрану, риэлтор не без торжества продемонстрировал Олегу какую-то запись. Мое положение мешало мне увидеть транслируемое, но судя по всему, экран транслировал какой-то концерт.

– Ну и что, – пожал тот плечами, – я тебе таких записей миллион из сети скачаю. Тоже мне алиби.

– Нет, нет, погоди, – засуетился «подозреваемый». – Вот сейчас! Видишь!

Олег уставился в маленький экран, а мне не оставалось ничего иного, как изнывать от любопытства. То ли сжалившись надо мной, то ли, подозревая Креольского в тугодумии, Сомов принялся объяснять все происходящее на экране:

– Вот это я, меня Валюшка снимала. Вот видишь на фоне сцены. А тут мы сумели в антракте за кулисы попасть. У меня в концертном зале друг работает, он помог пробраться. Если что, он тоже подтвердит, что в момент убийства Юры, я наслаждался живым выступлением Гарика Сукачева. Вот, кстати, и он сам.

– Надо же, как предусмотрительно, – Олег даже не пытался скрыть недоверия. – Весьма кстати и концерт случился, не находишь?

– Ну, – Сомов пожал плечами, – как есть. Думай, что хочешь, но к смерти твоего брата я не причастен.

– Ты его не убивал, – уточнил Креольский, – и то не факт, запись, знаешь ли, и подделать можно. Откуда мне знать, что это именно тот концерт. Может ты накануне его записал.

– Какой накануне? – было расслабившийся Сомов, снова засуетился. – Это выступление в поддержку нового альбома. Единственное в нашем городе. В конце концов, все это нетрудно проверить!