Дмитрий Тарабанов - Свободный поиск (отрывки)

• Название: Свободный поиск (отрывки)
• Автор: Дмитрий Тарабанов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Сначала меня выпихивают из фургона, бросают лицом в грязь.

Как я понял позже, грязь там разводят специально для ритуала посвящения. Потом из грязи вытягиваю тумаками. Ведут в сторону большого пеноблочного здания.

Там с меня срезают/срывают одежду, оставляя в чем мать родила. Маньяк-охранник бьет в пах и орет, пока я снова не очнусь от "запрещенного" удара и не приму стоячее положение.

Потом кто-то самый зоркий нащупывает мое двойное лицо. Маску из псевдоплоти срывают. Потом долго сравнивают схожесть наших обликов. Лицо уносят, и я становлюсь еще голее. Что отберут следующее? Если КИБ знает мой настоящий лик, то вся Социмперия знает мой лик, и здесь показываться больше нельзя... А на что я, впрочем, надеюсь? Теперь я, безымянный, здесь и сгнию! И плакало мое ненайденное Оружие.

Потом заталкивают в источающую запахи хлорки и дезинфекторов душевую. Окатывают потоком узконаправленных ледяных капель - из артезианской скважины прямиком, без подогрева. Толстозадая тетка в синем комбинизоне безжалостно трет меня ворсистой, почти иголочной, мачалкой, походящей на предмет женского насилия. Зелазит острием мохнатой палки-валика, куда ей не надо. Да еще бормочит что-то на эсперанто...

Из душевой, не вытераясь, направляюсь на КП. Воздух здесь кажется жарким, и я не замечаю, как волосы сами по себе высыхают. При несколькоэтапном сканировании, КИБэшники разрезают карман на бедре - крови не так уж много - и вытягивают "Миф..." Так я лишаюсь доверенной мне зацепки.

Ноготь они самонадеянно пропускают.

Оттуда перемещаюсь на тертий этаж, дважды падая на лестнице и дважды получая полагающийся пинок, где мне делают целый каскад прививок. Потом КИБэшники в белом мажут "зеленкой", допотопным земным средством раны, объявившиеся откуда не возьмись. Тут мне выстригают волосы во всех местах: благо их всего два. Проходятся по черепу, лицу и некоторым участкам кожи ультразвуковым эпилятором. Выдают комплект одежды и белья, которые я не могу одеть на месте. Наручники раскрывать не пологается.

А потом меня с самым серьезным выражением лица посылают на аудиенцию с головой данного лагеря.

**** **** ****

Аудиенс-кабинет под стать лагерю. Серые ободранные стены - без надписей, - стальная решетка, разделяющая комнату и стол на две равные части. Лампочки без плафонов. Следы плесени на границе потолка и стен. Два человека охраны с моей стороны, тупо пялящиеся в закрытую пока дверь.

Голова лагеря задерживается. Грубым приказом меня просят немного подождать.

Поверхность металлического стула холодит задницу и другую спадающую на него часть тела. В то время, как одежда спокойно покоится на коленях. Когда же я все-таки получу право одеться?

С моей стороны на столе под поверхностью стеклопласта разложены принтированные листочки с дополнительной информацией к сведению.

Пока голова не появляется, пробегаюсь по ним глазами. Шрифт крупный, предложения короткие, слова простые - для всеобьемлющей доходчивости.

"В Конституции Соцгоса последней редакции указано: концлагерей на територии нашей страны нет, кроме исправительных колоний для сектантов; все пойманные шпионы отсылаются на родину или в страну, на которую они работают. А мы говорим правду:

концлагерей на нашей территории - завались, и все они предназначены для шпионов. Сначала мы их сооружали для сектантов, а те не ловятся - умирают. Поэтому, чтобы не смущать нашего вождя неоправданностью дорогостоящих построек, мы поселили вас, шпионы сюда. Скажите спасибо Секте".

Или:

"Статистика. В лагерях Соцгоса содержаться:

5% шпионов,

95% подставных".

Или:

"План Санта-Советы на год: сдать 21,6 тысяч шпионов из Метафедерации и Китайских Автономий. Спасибо за ваш взнос в благополучие родины".

И все сразу становится ясно. Виноват шовинизм. И немалую долю в судьбе здешних шпионов играет "умирающая" Секта.

Дверь открывается и в комнату заходит заплывший от жира, лысеющий человек. Его глаза бегают, а губы выпечены дальше маленького, приплюснутого носа. РНК-обновление ему неизвестно.

Он отодвигает стул и садиться как можно дальше от меня, соблюдая дистанцию "две вытянутые руки".

- Кто такой? - спрашивает неровным, срывающимся на писк голосом.

- Шпион.

- Я имя спаршиваю! - голова ударяет непропорционально крохотным кулачком по столу. Знаки отличия выдают мне его ранг: старший сержант.

- Последний раз был Юром Маркевичем...

- А настоящее имя?

- Я с рождения Юр Маркевич.

Голова концлагеря немного успокаивается, но посапывать не перестает. Конечно же, я ему солгал. Но ничего на "детектор лжи" похожего в этой камере не видно...

- Откуда ты прилетел?

- Я с рождения - обитатель Санта-Советы.

- Врешь! Тебя нет ни в одном из населенческих списках. Тебя обнаружили на месте посадки прессерского модуля через сутки после обнаружения в границе досягаемости радаров прессерского линкора. Ты знаешь метаязык, раз сумел подписаться под оставленной нашими сотрудниками надписи в фургоне.

Значит, это была ловушка... Настоящий шпион никогда бы не выдал себя настенным граффити на родном языке.

- Я с Нова-Капитал.

- Так уже лучше... Ты прессер?

- Нет, шпион.

- Ты сектант?

- Нет, прессер.

Сержант вскипает:

- Ты мне отвечай, рожа смазливая, иначе яйца твои огромные велю отрезать. И в жопу брансбойт засуну! И...

- Я прессер, - повторяю, замечая шевеления среди стоящих за моей спиной охранников. Такие и глазом не моргнут, исполняя приказ головы.

- Прессер значит... - сержант потирает подбородок пальцами с отросшими до неприличия ногтями. - А почему без знаков отличия? Где имплант?

- Шпионы нового прессерского поколения обходятся на планетах Социмперии без имплантов. У нас другой метод связи с коммандованием.

- Какой?

- Не имею права сказать.

Ноготь со связующим устройством - последняя надежда. Если не использовать его сейчас, потом можно не использовать вообще, когда ткани регенерируют и сенсор сгинет.

- Эй, комрад, - спойкойно обращается к солдату-охраннику голова лагеря. - Да, ты, тот, что слева. Возьми-ка ножик и проколи этому пареньку-симпатяге член. Помедленнее, желаетельно, чтобы наш гость вкусил всю сладость раскаяния.

Сглатываю. Моя наигранность начинает давать огнедышащие плоды.

Испугано оборачиваюсь, когда охранник операется своей холодной рукой на мое плечо, поднося к моему животу невиданно острое лезвие.

- Я скажу! - вскрикиваю. - Честное слово, скажу...

- Подожди, - голова поднимает руку. - Ну?

Демонстрантивно совершаю отдышку. Рука солдата соскальзывает с моего дрожащего плеча. Охранник отходит на шаг.

- Погоди, далеко не отходи. Вдруг он решит нас обмануть?

Итак, сейчас я выдаю врагу свою последнюю соломинку.

- Прибор связи в ногте. Ноготь большого пальца левой руки.

Нанотехнологическое новшество. Микрокомпьютер, питающийся АТФ. Взламывает коды ближайших роутов и инфо-серверов планеты за считанные часы. Может поддерживать дееспособность в течение двух-трех дней, прежде чем атакуется антителами и прекращает существование. Тип связи самый разнообразный.

Нервный - передача кодированного импульса по нитям аксонов в ЦНС - или сигнальный - вызов подмоги.

Поднимаю глаза на жирную морду сержанта. Тот с удовлетворенной улыбкой качает головой.

- Как осуществляется сигнальная связь?

- Прикосновение языка к поверхности ногтя. Ферменты слюны взаимодействуют с биосенсором и передают импульс о вызове на ближайший роут. Оттуда - в центр мультисвязи. А дальше - в любую точку Галактики.

- Отлично. Вот видишь, ты и сам все рассказал... Без трудностей. С нашей стороны без трудностей. Но... мне хочется самому посмотреть на это произведение иностранного искусства.

Ребята, придержите его посильней!..

В плечи всцепляются мощные руки охранников. Сдавливают так, что позвонки хрустят. По коже пробегают мурашки.

- Покажи ручку, - просюсюкивает сержант, придвигается ближе и хватает меня за кольцо наручников.

Протскивает между прутьями решетки, перетаскивая на свою сторону. Плечи сдавливают до острой боли, так что шевельнуть руками я не могу вовсе жмут на болевые точки. Словно электрический разряд по телу прокатывается.

Вот теперь становится страшно. Здесь заканчивается игра, здесь обрывается поиск. Округлившимися от ужаса глазами слежу за суетливыми движениями сержанта.

Одной рукой - миниатюрной, но оттого вовсе не слабой - он тянет наручники на себя. Меня заваливают лицом на стол.

Острый край упирается в грудь - точно в солнечное сплетение.

Но краем глаза я все же продолжаю следить. И дергаться.

Во второй руке головы концлагеря появляется нож. Точно такой, как у комрадов. Блестящий до остроты с одной стороны - с пилообразными зазубринами с другой. Острие нацелено на большой палец.

- Не надо!.. - простанываю, прижатый щекой к холодной поверхности стола.