Лора Бекитт - Запретный рай

• Название: Запретный рай
• Автор: Лора Бекитт
• Издательство: Книжный Дом
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-985-17-0502-9

В далеком 1846 году на одном из островов южных морей судьба свела француженку Эмили Марен и вождя полинезийского племени Атеа. Ради белой девушки Атеа бросает свою невесту, красавицу Моану, а Эмили готова променять жизнь в Париже на любовь «дикаря». Но влюбленные еще не знают, какие испытания ждут их на пути к запретному счастью…

---

На самом деле о таких женщинах можно было только мечтать: они не требовали ни особого внимания, ни подарков, ни денег, ни комплиментов, вдобавок одаривали мужчин ничем не скованной чувственностью.

— Жаль, — заметил Морис Тайль и сказал: — Я подумаю, чем вам помочь. Будет лучше, мсье Марен, если вы придете завтра, скажем, в это же время. К сожалению, гостиниц здесь нет, но я бы посоветовал вам остановиться у отца Гюильмара. Он весьма радушный человек; я объясню, как его найти.

Когда они вышли на улицу, Моана спросила:

— Что тебе сказал этот белый? Я не все поняла.

— Что он постарается нам помочь. А еще он восхищался твоей красотой, — ответил Рене и добавил: — Будь осторожна с белыми мужчинами. Им нельзя верить.

— Я могу за себя постоять, — твердо произнесла Моана.

Рене невольно любовался ею. Этой девушке была присуща та мягкая грация и поразительная свобода движений, какой не увидишь у европеек. Ее спокойное открытое лицо редко омрачалось заботой или тревогой. Впрочем так было недавно. Теперь же ее беспрестанно грызли какие-то мысли, отчего взор прекрасных карих глаз словно заволокло грозовыми тучами.

Забрав Тауи, они отправились к священнику.

Отец Гюильмар сразу понравился Рене. Линии его лба были чисты и благородны, взгляд казался удивительно проникновенным, а в уголках губ затаилось что-то горестное. Услыхав имя посетителя, он вздрогнул всем телом.

— Совсем недавно ко мне заходила ваша дочь!

— Эмили?! Не может быть! Она на Хива-Оа!

— Ошибаетесь. Она на Нуку-Хива.

— Как она здесь оказалась?! Она обратилась к вам за помощью?!

— Нет, — ответил священник и пригласил: — Садитесь. — А когда Рене сел, нашарил на полке небольшую жестянку и спросил: — Хотите чаю? Я берегу его, как иной берег бы крупицы золота.

— Благодарю вас… Святой отец, умоляю, не тяните! Что с Эмили?! Как мне ее найти?!

— К сожалению, я не спросил, где она, то есть… они остановились.

— Они?

Отец Гюильмар смотрел на Рене в упор.

— Что вам известно о вашей дочери?

— Эмили похитил Атеа, вождь с острова Хива-Оа.

— К сожалению, это не совсем так. Судя по всему, она уехала с ним добровольно. — Священник присел к столу. — Что предложить вашим спутникам? Тоже чаю?

— Лучше кокосового молока, если у вас найдется.

— Да, — сказал отец Гюильмар и позвал: — Сесилия! — Из соседнего помещения вышла женщина лет тридцати с широким плоским носом, очень полными губами и непроницаемым взглядом черных глаз. Ее цветастое покрывало было скромно повязано поверх груди, а на обвивавшей шею цепочке висел большой крест. — Сесилия, отведи этих молодых людей на кухню и накорми.

Рассказ священника длился недолго. В конце он сказал:

— Я предлагал вашей дочери помощь, обещал отпущение любых грехов, умолял ее одуматься — все напрасно! Она повернулась и ушла.

В глазах Рене заблестели слезы. Пальцы теребили потертый кожаный пояс.

— Как она выглядела?

— Растрепанные волосы, босые ноги, обгоревшая кожа, линялое платье. Похоже, ее нисколько не удручал собственный вид. Она думала только об этом полинезийце.

Обхватив голову руками, Рене принялся раскачиваться на стуле.

— Я не понимаю, ничего не понимаю. Я думал, что хорошо знаю дочь, я считал вождя Лоа своим другом; этот молодой человек, Атеа, понравился мне своей дальновидностью и упорством; мне казалось, я без труда угадываю помыслы островитян.

Отец Гюильмар вздохнул.

— Мсье Марен, я живу здесь много лет и каждый день вижу этих людей, но так и не стал частью их жизни. Я учу их преодолевать животные инстинкты и следовать зову души, но все напрасно. В их языке нет слова «работать», зато есть десятки названий для… сами понимаете чего.

— Вы полагаете, это уже произошло с Эмили?

— Трудно сказать. Не удивлюсь, если да.

Рене вскочил и ударил кулаком по столу.

— Если этот дикарь посмел обесчестить мою дочь, я его убью!

— Мадемуазель Марен утверждала, что вы очень хорошо относитесь к полинезийцам. Похоже, она считала, что вы не станете возражать против этого брака, — заметил отец Гюильмар, на что Рене ответил:

— Вероятно, она сошла с ума.

Покинув дом священника, Рене решил вернуться к Морису Тайлю. По дороге он сказал Моане:

— Атеа забрал с собой Эмили, чтобы жениться на ней. Она приходила к священнику, дабы тот совершил обряд по обычаям белых.

К его изумлению, туземка приняла это известие совершенно спокойно. Ее лицо осталось таким же твердым, и взгляд не затуманился гневом.

— Эмалаи не виновата, — промолвила она. — Это все мана Атеа. Перед ней никто не может устоять.

— Вы бы были прекрасной парой. Зачем ему понадобилась моя дочь! — в отчаянии воскликнул Рене.

— Я слышала, иные женщины отправляются на Нуку-Хива, чтобы затем родить детей от белых и снискать всеобщее уважение. Сын арики — божественный ребенок. Должно быть, Атеа хочет произвести на свет человека с такой маной, какой еще не видывал свет! — В тоне Моаны не было иронии, лишь странная задумчивость и легкая горечь.

К счастью, офицер был на месте, и Рене удалось встретиться с ним еще раз.

— Если они здесь, — сказал капитан, — это меняет дело. Остров не такой уж большой — мы их найдем. Заберем вашу дочь, а туземца отправим в тюрьму.

— Мне нелегко в этом признаваться, но, похоже, Эмили сбежала с ним по своей воле. В чем его можно обвинить в этом случае?

Морис Тайль задумался.

— В связи с белой женщиной. Я слышал, в Америке за это приговаривают к смертной казни!

— Речь идет о рабах, а Атеа — свободный. Кроме того, он арики, вождь. И его нельзя считать темнокожим. К тому же жители Маркизских островов — французские подданные.

— Вы правы. Это осложняет дело, — задумчиво произнес капитан и в сердцах добавил: — Всем известно, что наши мужчины живут с местными женщинами. Но чтобы белая девушка связалась с полинезийцем — такого еще не случалось! — И видя, что Рене совершенно убит, предложил: — Давайте для начала отыщем их, а после решим, как нам поступить.

Их тела сливались так естественно, как сливались бы потоки воды; Эмили доставляло удовольствие покоряться бесконечному и безудержному желанию Атеа. Теперь она понимала, что значит сродниться и душой, и плотью. Ей казалось удивительным, что мечту, оказывается, можно гладить, целовать, прижимать к себе.

Влюбленные отрывались друг от друга лишь затем, чтобы поесть, сходить к источнику или искупаться в море при лунном свете. Страсть пробуждалась и распускалась в теле Эмили под ласками Атеа, словно растение под жарким солнцем.

Молодой вождь был удивлен, узнав, что европейки устроены иначе, чем полинезийские девушки: те начинали испытывать наслаждение с первой же ночи, проведенной с мужчиной, и когда дело касалось плотской любви, не ведали запретов или стыда.

— Правда, что арики всегда берут себе несколько жен? — спросила Эмили.

Она одевалась, собираясь пойти с Атеа на местный рынок. Ей хотелось посмотреть, что можно купить на французские деньги.

Атеа, чьи сборы занимали существенно меньше времени, лежал на еще не остывшем ложе любви и наблюдал за нею.

— Да, но ни один из них не имел белой жены. Наши законы не касаются тебя, Эмалаи. К тому же я никогда не стану делать того, что может причинить тебе боль.

— Мне кажется, твои люди не примут меня.

— Они будут делать то, что прикажу я.

Эмили не успела выйти на солнечный свет: внезапно дверь распахнулась, и на пороге появился Рене. Позади стояли незнакомый мужчина в офицерской форме и два солдата. А еще, к своему величайшему удивлению и стыду, девушка увидела рядом с ними Моану.

Эмили невольно отшатнулась, а Атеа вскочил с циновки и подался вперед.

— Рене!

— Я убью тебя собственными руками! Что ты сделал с моей дочерью?!

Девушка никогда еще не видела отца в таком состоянии. Рене был охвачен разочарованием и гневом. Он понял, что Эмили променяла его на Атеа, догадался, что они уже были близки.

— Она стала моей женой. Я хотел заключить с ней брак по вашим обычаям, чтобы он был признан и белыми, но нам отказал священник.

— И правильно сделал! Неужели ты думаешь, что я отдам ее тебе!

— Почему нет? Я куда более знатный человек, чем вы, Рене, и владею значительным богатством.

— Ты обыкновенный дикарь!

Глаза Атеа загорелись, а губы задергались, но он ничего не сказал. И тут вперед выскочила Моана. К счастью, у нее не было оружия, потому что если бы она держала в руке нож, то непременно вонзила бы его в тело Атеа.

Гибкая, как пантера, она прыгнула на него, будто на добычу, норовя выцарапать глаза. На Эмили полинезийка даже не взглянула.

Оторвав от себя девушку, Атеа отшвырнул ее прочь. Моана упала, но тотчас поднялась на ноги и произнесла несколько слов. Судя по тону, это было тяжкое оскорбление, проклятие, а быть может, клятва о мести.