Джон Кроули - Большой, маленький

• Название: Большой, маленький
• Автор: Джон Кроули
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Карты Виолетты? — спросил Август.

— Да, именно.

— Я попрошу у нее.

— Нет, нет. Видишь ли, она считает, что это ~ее~ карты. Именно. Она не должна знать.

— Ты хочешь, чтобы я украл их?

Зимородок замолчал. На мгновение он скрылся из виду, хотя, может быть, это всего лишь внимание Августа переключилось с птицы на чудовищное, гнусное преступление, которое ему предлагали совершить.

Когда зимородок снова появился, он казался чем-то подавленным.

— Ты можешь предложить мне какую-нибудь другую награду? — спросил он, и его голос звучал почти мягко.

Конечно, Август думал об этом. Мысль о том, что он мог попросить об этом Эми /даже не думая пока о том, сохранятся ли их добрые отношения/, приглушила в нем страстное желание обладать ею — его охватило какое-то предчувствие о том, что может произойти, если она будет принадлежать ему. Но кого он мог еще выбрать? А что, если он попросит…

— Всех, я хочу всех, — его голос дрожал.

— Всех?

— Любого, кого я захочу. — Если бы им внезапно не овладело сильное желание, то чувство стыда никогда бы не позволило ему сказать это. = Заставь их.

— Хорошо. — Зимородок прочистил горлышко, огляделся по сторонам и почесал свою бородку черным коготком, как будто выражал удовлетворение от завершения этой не совсем чистоплотной сделки.

— В лесу за озером есть водоем. Там из воды выступает большой камень. Положи карты в футляр и оставь их там, а взамен возьмешь подарок, который будет тебя ждать на этом месте. Поторопись. До свидания.

Опустился пасмурный вечер — предвестник грозы; последние солнечные лучи торопливо скрывались за горизонтом. Зеркальная поверхность озера потемнела и струйки воды, сталкиваясь между собой, выплескивали светлые брызги. С дерева доносился трепет крыльев — зимородок готовился ко сну. Прежде, чем вернуться по тропинке к тому месту, с которого начались его приключения, Август немного подождал на берегу. Потом он собрал свои рыбацкие принадлежности и отправился домой, наблюдая красоту предгрозового вечера и чувствуя себя больным от того, что с ним произошло и в предчувствии перемен в его жизни.

НЕЧТО УЖАСНОЕ

Виолетта хранила свои карты в футляре, который некогда был ярко-розового цвета, а сейчас его цвет поблек и напоминал розу, покрытую пылью. В ящике когда-то хранились и серебряные кофейные ложки, но они были давным-давно проданы, еще во время ее скитаний вместе с отцом.

Это было нечто ужасное, хотя не совсем и не всегда, но она ощущала страх. Она чувствовала, что может раскрыть какую-то тайну, о которой она вовсе не хотела знать — может быть, день собственной смерти или еще более ужасное. Но несмотря на жуткую, угрожающую рисованную поверхность карт, те секреты, которые они раскрывали, чаще всего были совсем не таким уж ужасными, а порой вообще не представляли никакого секрета. В конце концов ей сказали, что Джон или те из его знакомых, которые знали карты и умели читать по ним, могли интерпретировать по-разному то, что они показывали.

Но именно эти карты несколько отличались от тех, по которым все умели прочитать.

— Ну, вот, — сказала она, аккуратно кладя карту, — пятерка треф.

— Это новые возможности, — сказала Нора, — новые знакомства и удивительные события.

— Хорошо.

Пятерка треф заняла свое место в полукруге, который выкладывала Виолетта. Карты были разложены перед ней шестью равными кучками, она выбрала одну и перевернула ее — это был Спортсмен.

В картах Виолетты было не все понятно другим людям. Как и в обычной колоде, там были свои козыри, но все, что было нарисовано на картах было совершенно иным. Смерть, Луна, Возмездие — все это имело определенное значение, но что означало изображение Спортсмена?

Как и все остальные, он был нарисован на ее картах — с нечеловечески развитой мускулатурой, в нелепой позе — с вытянутыми носками и упираясь руками в бедра. Он казался одетым слишком нарядно для той прогулки, на которую он собирался: его штаны выше колен были перевязаны лентами. На нем был жакет с разрезами по бокам и венок увядших цветов на полях шляпы, через плечо была переброшена удочка. В руках он держал что-то похожее на плетеную корзинку для рыбы и что-то еще — она не могла понять, что именно. Собака, страшно похожая на Спака спала у его ног. Эту карту дедушка назвал Спортсменом. Под картинкой большими римскими буквами была подпись: «РЫБОЛОВ».

— Итак, — произнесла Виолетта, — новые свершения, хорошие времена или какие-то приключения вне дома для кого-то. Очень хорошо.

— Для кого? — спросила Нора.

— Мы прочитаем, на кого это распространяется.

— Все выходит так хорошо, — сказала Нора, давай скажем, для кого эта карта.

— Август.

Бедный Август, для него был приготовлен хорошенький сюрприз.

— Ладно.

Но прежде, чем Виолетта повернула следующую карту, Нора сказала:

— Подожди. С этим не следует шутить. Я хочу сказать, что, если это не для Августа, что, если следующая карта покажет что-нибудь ужасное. Не будем ли мы сами беспокоиться, что это действительно может произойти?

Она бросила взгляд на сложный рисунок карт, впервые ощутив страх перед их властью.

— А они всегда говорят правду?

— Я не знаю. — Виолетта перестала раскладывать карты. — Нет. Не для нас. Я думаю, что они могут только предсказать, что может случиться с ними. Ну и хорошо, мы сможем обезопасить себя, не так ли?

Нора промолчала. Она верила Виолетте. Она верила, что Виолетта знает такое, о чем она даже не догадывается, но она никогда не чувствовала себя защищенной.

— В жизни иногда бывают просто какие-то потрясения, — сказала Виолетта, и если карты предупреждают об этом, я им не верю.

Внизу, у входной двери раздался звонок. Нора вскочила на ноги.

— Кто бы это мог быть в такое время? — сказала Виолетта, собирая карты.

— Я не знаю, — ответила Нора. Она быстро подскочила к зеркалу, взбила свои пышные золотистые волосы и одернула блузку. — Может быть, это Гарви Клауд, он говорил, что зайдет вернуть книгу, которую я давала ему.

Она перестал суетиться и вздохнула как бы досадуя на то, что им помешали.

— Думаю, мне следует пойти посмотреть.

— Да, — задумчиво сказала Виолетта, — ступай, посмотри. Мы продолжим в другой раз.

Но когда, спустя неделю, Нора попросила Виолетту заняться гаданием снова и Виолетта открыла ящик, где хранились ее карты, их там не оказалось. Нора утверждала, что не брала их. Они не могли оказаться и в другом месте, куда Виолетта могла бы по рассеянности положить их. Выдвинув все ящики и перерыв все бумаги и коробочки в поисках карт, Виолетта озадаченная и слегка встревоженная, села на край кровати.

— Пропали, — сказала она.

АНТОЛОГИЯ ЛЮБВИ

— Я сделаю все, что ты хочешь, Август, — сказала Эми, — все, что ты хочешь.

Он склонил голову к коленям и тихо произнес:

— Ты святая, Эми. О боже, прости меня.

— Не говори так, Август, это ужасно.

Она обняла его. Они оба дрожали от холода и от близости друг друга.

— Я читала в книгах, что люди могут любить друг друга какое-то время. Но я не знала, как это бывает.

— И я тоже, Эми.

— Я всегда буду любить тебя.

Он поднял голову, его переполняло чувство грусти и запоздалого раскаяния. Он так любил ее до этого, но никогда его чувство не было таким полным, как теперь, когда он сказал, что не увидит ее больше.

— Я только удивляюсь, почему, — сказала девушка.

Он не мог сказать ей, что это был всего лишь вопросом времени и он не имел серьезных намерений, что на него давили определенные обязательства, которые он некогда принял на себя — о господи, давление, давление…

Он встретил ее здесь, на лужайке, поросшей коричневатым папоротником и незаметной из дома, чтобы порвать с ней и единственной приемлемой и достойной причиной, которую он смог придумать для нее, чтобы объяснить свой поступок, была та, что он не любил ее больше и именно эту причину он после долгих колебаний и множества холодных поцелуев назвал ей. Она встретила его слова с таким мужеством, с такой молчаливой уступчивостью, слезы, что текли по ее щекам, были такими солеными, что ему показалось, что он сказал ей все это только для того, чтобы лишний раз увидеть, какая она хорошая, уступчивая, мягкая; чтобы разнообразить свои чувства оттенком печали и неотвратимой утраты.

— О нет, Эми, Эми, Эми, я никогда не хотел…

Он удержал ее и она уступила, покорилась, стыдясь и не желая показать, что ее обидело то, что он несколько минут назад сказал ей. Ее стыдливость, ее огромные, ищущие его взгляда глаза, ее испуг и отчаянная надежда выбили его из колеи.

— Если ты не любишь, меня, Август, тебе не следует делать этого.