Эдуард Эттингер - Аттила России

• Название: Аттила России
• Автор: Эдуард Эттингер
• Издательство: Кавказский край
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1993
• ISBN: 5-86722-076-1

Предлагаемый вниманию читателей роман немецкого писателя Эдуарда Марии Эттингера (1808–1872) в переводе на русский язык был опубликован в 1911 году известным русским книгоиздателем А. А. Каспари в его знаменитой серии «Тайны венценосцев».

Произведение выгодно отличается стремлением к исторической правде в изображении эпохи царствования Екатерины II в период всесильного могущества фаворита императрицы князя Г. А. Потемкина, прозванного русским Аттилой. Достоинством романа является и детективно-острый сюжет, в который водоворотом событий вовлечены великий князь Павел Петрович (будущий император Павел I), поэт ГР Державин и Бодена — загадочная, роковая женщина, сыгравшая особую роль в жизни всех упомянутых героев романа.

---

— Ваше величество, — сказал Панин, входя в тот же вечер в кабинет императрицы, — я очень рад, что могу порадовать вас добрыми вестями!

— Именно?

— Их несколько, ваше величество. Позволю себе начать с самой, по моему мнению, важной, так как она касается оправдания невинной!

— А, так ты сделал, как я просила?

— Да, ваше величество. Путем очень сложных ухищрений, описывать которые не стоит, мне удалось узнать, где его высочество хранит свою частную переписку. Неделю тому назад полиции удалось арестовать одного из самых искусных воров Петербурга, которому грозила смертная казнь за совершенное во время последнего похождения убийство. Я предложил ему на выбор: суд и смертная казнь или исполнение ответственного поручения и помилование с заменой казни десятилетним заключением в крепости; через десять лет пусть себе болтает о нашем поручении! Я предупредил его: если он попадется во время выполняемого им дела и выдаст меня — смертная казнь; если попадется и не выдаст — пожизненное заключение; ну, а если не попадется — только десять лет заключения в крепости и потом полное забвение. Разумеется, воришка был на верху блаженства и изъявил полное согласие. Он был отправлен в Павловск. В тот же день и я прибыл туда и остановился в частном доме у преданного мне человека. В десять часов вечера воришка доставил мне кипу писем, выкраденных из потайного шкафчика. До пяти часов я перебирал их и не нашел ровно ничего компрометирующего его высочество относительно каких-либо заговоров или злоумышлений. Тогда я остановил все свое внимание на просмотре писем Марии Девятовой. Было бы неосторожно доставить их на прочтение вам, ваше величество, так как их могли бы хватиться. Поэтому я выбрал несколько мест, достаточно ярко свидетельствовавших о ее невиновности, списал их и отдал бумаги воришке. Он снес их на место и вернулся ко мне. Теперь он в крепости.

— Продержать там его не десять лет, а два месяца. Если потом он согласится поступить в тайную канцелярию, выпусти его на свободу. Ну-с, так что же ты извлек из писем?

— Позволю себе процитировать некоторые места. Вот последнее письмо: «…Уведомляя Вас о своем отъезде, прошу не разыскивать меня и ни в коем случае не писать. Всякое письмо, не вскрывая конверта, буду сжигать». Это письмо становится понятнее, если прочитать следующие места из других писем: «Вчера, когда Вы ушли от меня, я долго не могла заснуть. Хотя наши отношения совершенно невинны, но все-таки такой дружбой, какой Вы дарите меня, Вы были бы обязаны по отношению к своей жене. Подумайте сами, за что страдает эта прелестная женщина? Я проклинаю себя, что не в силах сама отказаться от Вас. Но будьте рыцарем, оттолкните меня, иначе я сойду с ума от угрызений совести». Или: «Я бесконечно рада, что великая княгиня отказала Вам в этой сумасшедшей просьбе принять меня в число ее фрейлин. Неужели вы не понимаете, что я чувствую себя бесконечно виноватой по отношению к ней? Ведь я не могла бы смотреть ей в глаза! Она не виновата, что, как Вы пишете, „навязана“ Вам. Все равно вы — муж и жена. Только надо прибавить: плохой муж и хорошая жена. Боже, как я борюсь с собой, как я хочу заставить себя окончательно отойти от Вас. Ведь я — преступница, так как каждый, разрушающий Божье дело, грешит против Господа. Ваш брак заключен перед престолом Всевышнего, а я беру себе часть того, что должно и может принадлежать только Вашей жене. Но все равно, что Вы ни говорите, милый Павел, а я в конце концов найду в себе достаточно силы, чтобы отойти от Вас». Все это — места, касающиеся их, так сказать, интимных отношений. Вот места, касающиеся отношений великого князя к вам, ваше величество: «Вы не правы, взваливая всю вину на Потемкина. Если он чернит Вас в глазах государыни-матери, то в этом виноваты больше Вы сами. Почему Вы или молчите, или разражаетесь гневом? Если Вы находите, что Вас оклеветали, то подойдите к ее величеству, выясните все! Поверьте, так будет лучше. Главное — спокойно и разумно». Другое письмо: «Вы знаете, я глубоко болею за Вас душой. Мне жаль, что нездоровье мешает мне повидаться с Вами: наверное, мне удалось бы успокоить Вас. Но вот что приходит мне в голову: если Ваш сын захочет схватиться за огонь, разве вы не уберете от него свечи? Но поставьте себя на место ребенка: невольно у него должно мелькнуть в голове, что человек, отнимающий у него красивую игрушку, должен быть злым. Не так ли и в отношениях государя и подданного? Подданному кажется, что государь жесток и несправедлив. Когда-нибудь Вы сами станете государем (дай Бог, чтобы это случилось не так скоро, ибо Вы слишком невоздержанны и резки, слишком порывисты для этого), и тогда Вам многое может представиться в ином свете». Или: «Милый Павел, отвечу Вам только одно. Вы сами часто говорите, что ничто не заставит Вас нарушить долг подданного и что Вы — не только сын, но и первый подданный государыни. Вдумайтесь в эту глубокую истину и порассудите, можно ли говорить об исполнении долга подданного, раз осуждаешь жизнь монарха? А главное — все Ваши вспышки гнева ничего не улучшают, а только ухудшают. Простите меня, но в этом я не на Вашей стороне».

Мне кажется, ваше величество, что этих цитат достаточно; но я мог бы привести очень много других!

— Спасибо тебе, ты оказал мне неоценимую услугу. Я уже решила отпустить на свободу Девятову, но теперь сделаю нечто большее.

Мне хочется, во-первых, вознаградить ее за страдания, во-вторых, примирить с собой, в-третьих, изолировать от великого князя, потому что надо же избавить бедную Марию Федоровну от глупого положения, в которое ставит ее муж, а в-четвертых, всем этим я насолю Потемкину. Всего этого я достигну тем, что возьму Марию Девятову в число своих фрейлин, приближу ее к себе, постараюсь снискать ее любовь. Что ты скажешь?

— Что же я могу сказать на это? Могу только лишний раз благодарить Создателя, что живу под скипетром такой монархини, как вы, ваше величество.

— Ну, а еще что у тебя имеется?

— Депеша от Корсакова. Ему удалось-таки добиться того, что Анна Бальдоф всеми силами влияет на Кауница в нашу пользу. Австрия собирается выйти из союза с Пруссией и сойтись теснее с Россией. С этой целью император Иосиф II предполагает совершить поездку в Россию, и вам, ваше величество, надлежит только назначить место, где может состояться свидание.

— Но это великолепно! Как бы нам только пленить его? Ты не знаешь, он по-прежнему чуждается женщин?

— О, да, его католическое величество вполне достойно носимого им имени; это истинный Иосиф, и никакой Потифаре венского двора не удалось соблазнить его!

— Жаль, жаль!.. Чего-чего, а красавиц в России хоть отбавляй. Ну, да мы поговорим еще об этом. Я подумаю, где нам с ним встретиться. Что же, если он чуждается женщин, то мы подберем ему интересное мужское общество! Со мной поедешь ты, князь Потемкин, граф Ланской… Да вот и все!

— А его высочество?

— Останется в Петербурге. Великая княгиня еще не оправилась от вторых родов. Ну, а еще какие вести?

— Зорич доносит из Стокгольма, что ему, действуя через фаворитку Густава III актрису Хюс, удалось склонить шведского короля вступить вместе с Россией и Данией в оборонительный союз против Англии.

— Одно другого лучше! Ведь это великое дело! Нам необходимо сломить Англию, потому что без этого нам никогда не одолеть Турцию: проклятая Англия вечно мешает нам в восточном вопросе.

— В этом отношении император Иосиф может быть нам особенно полезен, потому что…

— Знаешь, какая мысль мне пришла в голову? Нет, это, право, идея! Открою тебе один секрет. Сегодня утром прилетает из Ораниенбаума бледный, расстроенный Ланской. В чем дело? Оказывается, не выдержал и пал к ногам несчастной Марии Девятовой с изъяснениями своих пылких чувств! Вот дурачок! А ведь он искренне любит меня, но близость этой колдуньи вскружила ему голову. Ты только подумай: Потемкин столько лет места себе не находит, на всякие гадости пускается, лишь бы опять прибрать ее к рукам; великий князь тоже немало безумств натворил. Просто какая-то чародейка! Понимаешь, что из этого можно сделать?

— Простите, ваше величество, стар я, должно быть, стал…

— Эх ты какой!! Возьму-ка я с собой эту чародейку, которая все мужские сердца покоряет. Вдруг ей удастся то, чего никому не удавалось? Вдруг она прельстит нашего Иосифа Прекрасного? Что ты скажешь?

— Это блестящая идея, ваше величество, идея, которая могла зародиться только у премудрой Екатерины!

— Вот что… Как только Державин приедет в Петербург…

— Да он уже здесь, я его видел случайно.

— Так прикажи, пожалуйста, немедля прислать его сюда.

Сейчас же съездили за Державиным. Не прошло и часа, как он входил в кабинет к императрице.

— Ну, Гавриил Романович, — обратилась к нему императрица, — давай помиримся. Ты уж на меня не сердись, я действительно перед тобой виновата. Завтра чуть свет отправляйся в ораниенбаумскую крепость к коменданту графу Ланскому. Скажи ему, чтобы сдал начальство старшему помощнику и возвращался в Петербург. Кроме того, передашь ему письмо, которое откроет тебе доступ в камеру, где содержится твоя двоюродная сестра…