Людмила Морозова - Знаменитые женщины Московской Руси. XV—XVI века

• Название: Знаменитые женщины Московской Руси. XV—XVI века
• Автор: Людмила Морозова
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9533-4383-1

Эта книга посвящена женщинам, входящим в окружение великого князя и государя Ивана III. Именно они являлись главными его помощницами при создании Русского централизованного государства. Первая супруга, Мария Тверянка, невольно способствовала присоединению к Москве Тверского княжества, а сестра Анна — Рязанского княжества. Вторая супруга, византийская царевна Софья Палеолог, помогла расширить международные контакты и привлечь на русскую службу самых разных специалистов. И, наконец, дочь Елена, став польской королевой, отстаивала интересы отца в Польско-Литовском государстве.

---

Из документов папского архива, изученных и введенных в научный оборот П. Пирлингом, известно, что семья Фомы покинула родину 28 июля 1460 г. Не имея собственных средств к существованию, уже 16 ноября этого же года Фома отправился в Рим, чтобы попросить покровительство у римского папы Павла II. Тот принял изгнанника не сразу, а только 7 марта 1461 г. К этому времени Фома уже передал в дар католической церкви вывезенную им из Мистры величайшую христианскую святыню — голову апостола Андрея. Поэтому коллегия кардиналов выделила на содержание семьи Фомы ежемесячный пансион в размере 300 дукатов.

Во время официального приема Павел II вручил бывшему морейскому деспоту золотую розу в знак благодарности за оказанные услуги католической церкви и милостиво объявил ему о решении кардиналов выделить деньги на содержание его семьи. Кроме того, Фоме было позволено поселиться на территории Рима в Санто-Спирито, где была церковь, школа и госпиталь{251}.

Бегство из родных мест и тревога за судьбу детей, очевидно, подорвали здоровье жены Фомы Екатерины. К этому времени в семье, кроме Зои и Андрея, был еще самый младший сын Мануил 1455 г. рождения. Мать семейства скончалась 16 августа 1462 г. еще до возвращения мужа на Корфу{252}.

Опекуншей братьев пришлось на время стать Зое. Ей к этому времени, видимо, было 16–17 лет. Пережитые несчастья самым печальным образом сказались и на ее здоровье. У нее началось гормональное заболевание, выразившееся в ожирении. Это обнаружили потом антропологи, занимавшиеся изучением ее останков{253}.

Необычную полноту молодой девушки отмечали и современники. Некоторые язвительные итальянцы даже сочиняли про нее памфлеты. Но при этом они были вынуждены отмечать, что принцесса ни на кого не сердилась и ко всем визитерам относилась с добротой и приветливостью.

Смерть супруги заставила Фому поскорее вернуться на Корфу и перевезти детей в Рим. Но и его здоровье оказалось подорванным. Он скончался 12 мая 1465 г. в госпитале при храме Санто-Спирито{254}.

Так юная Зоя с младшими братьями остались одни в незнакомой стране на попечении католического духовенства. Главным наставником Палеологов стал кардинал Виссарион, который считался в Риме формальным главой византийской униатской церкви. В самом же Константинополе был избран православный патриарх, который не желал признавать унию с католиками. Это делало положение Зои и ее братьев достаточно сложным, поскольку именно они являлись главными наследниками трона византийских императоров и должны были бы возглавить борьбу за освобождение родины от османского плена. Правда, никто из них не был способен взять на себя эту роль.

Желая воспитать последних отпрысков византийского императорского дома в католическом духе, Виссарион уже в августе 1465 г. составил для них письменное наставление. В нем он напоминал сиротам о том, что, по сути, они являются нищими изгнанниками, поэтому должны быть скромными и уважать своих покровителей. «Знатность не имеет цены без добродетелей», — постоянно говорил кардинал. Но при этом он утверждал: «У вас будет все, если станете подражать латинянам. В противном случае вы лишитесь всего»{255}.

Виссарион даже составил план обучения и воспитания Зои и ее братьев. В нем было предусмотрено все: размер ежемесячного денежного содержания (оно было таким же, как у их отца Фомы), количество слуг у каждого (6–7 человек), питание, одежда, образ жизни, занятия, предметы, которые следовало изучать, и т.д.

Кроме того, к Палеологам были приставлены личный врач, учитель греческого языка и латыни, переводчик и католический священник. Последний был обязан ознакомить Зою и ее братьев с обрядами католической церкви{256}.

Присутствие этого человека в окружении сирот говорит о том, что в детстве они не были ознакомлены с католическими обрядами. Значит, их крестили представители православного духовенства, и на родине они посещали православные храмы.

Из записок кардинала Виссариона можно сделать вывод о том, что Зоя, напуганная безвыходностью своего положения, была готова во всем слушаться наставников. Она никогда ни в чем не перечила представителям католического духовенства и мечтала лишь о том, чтобы удачно выйти замуж и навсегда избавиться от назойливого покровительства.

К моменту смерти родителей царевна уже находилась в возрасте невесты, но была бесприданницей. Потенциальных женихов могла привлечь только ее красота и знатность рода. Но была ли Зоя красива в молодом возрасте, нам неизвестно. На этот счет можно лишь строить предположения.

Из воспоминаний современников известно, что ее отец отличался красивой внешностью. Поэтому Павел II даже приказал скульпторам при изготовлении статуи святого Павла для своего дворца взять за образец внешность Фомы. Потом это изваяние было установлено на главной лестнице Ватикана{257}.

Мать Зои также, видимо, отличалась красотой, поскольку отпрыски императорского дома обычно выбирали в супруги только красавиц. Поэтому напрашивается предположение, что и царевна была очень красива. Портить ее могла только излишняя полнота. Современники-итальянцы, встречавшиеся с Зоей в Риме, отмечали, что она была невысокого роста, полновата, но с удивительно красивыми большими карими глазами и кожей несравненной белизны. Кроме того, она была очень благонравна, умела с почтением и лаской встречать любых гостей, обладала тонким умом и отличалась склонностью к рукоделию{258}.

Можно предположить, что в юности, находясь в Риме, византийская принцесса постаралась существенно расширить свой кругозор. Известно, что в это время в Италии расцветало искусство Возрождения. Исследователи отмечали, «что никогда столько не строили, не ваяли, не расписывали, как в Италии XV в… Архитектура, скульптура и живопись перешли из рук многоликого ремесленника в руки художника-профессионала, художника-артиста, утверждающего свою индивидуальность в искусстве… Римские папы, герцоги, иностранные короли оспаривали друг у друга честь приглашать итальянских художников к своему двору». Их искусство «щедрой волной разливалось по жизни» городов-государств{259}.

Можно предположить, что Зоя была знакома с творениями знаменитых в то время живописцев Мазаччо, Филиппо Липпи, Пьеро дела Франческо, скульптора Донателло и архитектора Брунеллески. Ведь их имена были у всех на устах. Она наверняка видела картины, на которых изображались доблестные и энергичные мужчины, мудрые старики, кроткие и прекрасные женщины с изысканными прическами в богато расшитых платьях. Все они часто были изображены на фоне живописных пейзажей с дворцами, башнями, площадями и холмами в голубой дымке. Жизнь сверкала на всех этих полотнах многоцветными красками. Рассматривая их, принцесса училась ценить творения великих живописцев.

Все качества, воспитанные в молодой принцессе римскими учителями, должны были понравиться любым женихам, но кардиналу Виссариону достаточно долго не удавалось выдать ее замуж. Причина была, видимо, в том, что у невесты не было ни приличного приданого, ни влиятельных родственников. Даже ее старшая сестра Елена, которая сравнительно недавно была сербской королевой, проживала в Риме на пособие в 100 дукатов. Помочь сестре она ничем не могла. В 1473 г., уже после отъезда Зои в Москву, она скончалась в одном из итальянских монастырей{260}.

Из документов папского архива известно, что Зою трижды пытались выдать замуж за представителей итальянской знати и каждый раз неудачно. Сначала ей выбрали в женихи Фредерико — старшего сына маркиза Людовика Гонзаго, управлявшего Мантуей. Однако, когда Людовик узнал об отсутствии приданого у невесты, он прекратил переговоры о браке. Вторым женихом царевны стал богатый итальянский князь Ка-раччиоло. С ним Зоя даже обручилась, но дальше этого дело не дошло. Третьим претендентом оказался незаконнорожденный сын кипрского короля Иоанна II Иаков Лузиньян. Возможно, он полагал, что брак с византийской царевной упрочит его собственное положение и поможет в борьбе за отцову корону. Но свергнув сестру-королеву и заняв отцов престол, он прекратил переговоры о браке с Зоей{261}.

Несомненно, что неудачи с замужеством наносили удар по самолюбию Зои. Она наверняка знала, что в прошлом европейские монархи считали для себя очень престижным жениться на византийских царевнах. Ведь это позволяло им самим претендовать на императорский титул. Примером являлись два германских короля Оттон II и Оттон III, которые после женитьбы на византийских царевнах приняли титул императоров Священной Римской империи и включили в свой герб эмблему двуглавого орла, заимствовав ее из Византии.

Энергичному Виссариону пришлось продолжить поиски подходящего жениха для своей воспитанницы, которую он всюду называл «верной дочерью римского престола». Можно предположить, что под влиянием бывшего московского митрополита Исидора, поддержавшего унию с католиками на Флорентийском соборе в 1437 г. и из-за этого бежавшего из России в Рим, в поле внимания кардинала попал великий князь Московский Иван III. Виссариону стало известно, что 1467 г. тот внезапно овдовел и, очевидно, был не прочь вновь жениться.