Борис Колоницкий - «Трагическая эротика»: Образы императорской семьи в годы Первой мировой войны

• Название: «Трагическая эротика»: Образы императорской семьи в годы Первой мировой войны
• Автор: Борис Колоницкий
• Жанр: Прочая документальная литература
• ISBN: 978-5-4448-0345-5

Верноподданным российского императора следовало не только почитать своего государя, но и любить его. Император и члены его семьи должны были своими действиями пробуждать народную любовь. Этому служили тщательно продуманные ритуалы царских поездок и церемоний награждения, официальные речи и неформальные встречи, широко распространявшиеся портреты и патриотические стихи. В годы Первой мировой войны пробуждение народной любви стало важнейшим элементом монархически-патриотической мобилизации российского общества. Б. И. Колоницкий изучает, как пытались повысить свою популярность члены императорской семьи – Николай II, императрица Александра Федоровна, верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич, вдовствующая императрица Мария Федоровна. Автор исследует и восприятие образов Романовых. Среди многочисленных источников, на основе которых написана книга, – петиции, дневники и письма современников, материалы уголовных дел против людей, обвиненных в заочном оскорблении членов царской семьи.

---

Иногда же император противопоставлялся своим царственным предкам, предположительно храбрым и деятельным. Ветеран Русско-турецкой войны, неграмотный 62-летний крестьянин Курской губернии подвергся довольно суровому наказанию: был приговорен к четырем месяцам заключения в крепости за то, что он с возмущением заявил во время коллективного чтения газеты: «Как мы воевали, то с нами на позициях был Сам ГОСУДАРЬ с Князьями, мы тогда брали и побеждали, а этот ГОСУДАРЬ не бывает никогда, только гуляет по саду с немцами, спит и ничего не делает»213.

И грамотные люди обвиняли императора в том, что он уклоняется от поездок на важные и опасные участки фронта. Киевский купец Б. – У.Я. Бродский был приговорен к годичному сроку заключения в крепости за то, что в ноябре 1914 года он заявил: «Государь император должен был из Петрограда прямо в Варшаву, а поехал кругом, вот сукин сын»214. Нам неясно, считал ли этот патриот царя трусом, однако очевидно, что он желал видеть своего государя вблизи места решающих боев.

Можно с уверенностью предположить, что если бы царь согласился с мнением великого князя, если бы он вовсе отказался от посещения войск действующей армии, то подобные настроения получили бы еще большее распространение.

В крепости Осовец император был в зоне действия вражеского артиллерийского огня, впрочем крепость в это время не подвергалась обстрелу. Верховный главнокомандующий, хотя он и был противником посещения крепости царем, прекрасно понимал пропагандистское значение этой несогласованной с ним поездки и использовал ее для воодушевления войск. Великий князь Николай Николаевич отдал специальный приказ, посвященный этому визиту: «Таким образом Его Величество изволил быть вблизи боевой линии. Посещение нашего державного Верховного Вождя объявлено мною по всем армиям и я уверен воодушевит всех на новые подвиги, подобных которым святая Русь еще не видала»215.

После посещения крепости Осовец Николай II поехал в Вильно. В здании железнодорожного вокзала ему представились высшие военные и гражданские чины. Затем к императору обратились депутации города, старообрядцев, крестьян, земских начальников и евреев. С вокзала царь отправился в православный Свято-Духовский монастырь. Путь следования императорского кортежа был усыпан цветами, толпы горожан приветствовали Николая II восторженными криками «ура». В православном монастыре императора встретил архиепископ Тихон. Царь приложился к мощам виленских мучеников.

Николай II посетил военный госпиталь и лазарет дамского комитета Красного Креста. Он беседовал с ранеными, награждая их Георгиевскими медалями, а сестер милосердия – нагрудными крестами.

Возвращаясь на вокзал, император остановился у Островоротной часовни, там он был встречен представителями католического духовенства. В изданиях, рассчитанных для общероссийского читателя, отмечалось, что царь поклонился иконе, особо чтимой католиками. В воспоминаниях же генерала В.Ф. Джунковского, сопровождавшего императора, действия Николая II описывались более подробно: «Государь приложился к чудотворной иконе и выслушал краткое молитвословие»216. Можно предположить, что авторы и редакторы официальных изданий не исключали негативной реакции части православных в том случае, если бы они узнали об этом жесте царя, рассчитанном прежде всего на его подданных-католиков.

Когда императорский поезд отошел от виленского вокзала, раздался гимн, зазвучали крики «ура». Свидетели отмечали, что «повышенное настроение» населения вылилось затем в патриотическую манифестацию217.

Как видим, уже первое путешествие царя состояло из визитов разного рода. Ритуалы первой поездки впоследствии неоднократно повторялись. Можно выделить посещение армии (гарнизоны, соединения войск) и посещения городов империи.

Военные визиты предусматривали проведение смотров и парадов, беседы с героями, награждение отличившихся, а в некоторых случаях – посещения мест недавних боев, сопровождавшиеся пояснениями военачальников, ставших уже известных стране. Такие поездки Николая II должны были поднять боевой дух армии, прежде всего тех соединений, которые он осматривал.

Этим визитам официальная пропаганда уделяла особое значение, «летописец» царя генерал Д. Дубенский писал:

За время настоящей войны ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР сроднился, сжился с походною жизнью, и без преувеличения можно сказать, что ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ стали близки все условия боевой жизни русских офицеров и солдат. Нет в военной жизни такого уголка, куда бы не проникало око Царево – все знает, все видит и, если возможно, – все испытает в солдатской жизни – таково желание ГОСУДАРЯ. Русский солдат, в строю или уже выбывший из строя и находящийся на излечении в лазарете, является для ГОСУДАРЯ предметом особых забот и внимания. В самом деле, с какою любовью посещает ГОСУДАРЬ лазареты. Видеть раны, может быть, даже агонии умирающих – ведь это, как хотите, не простой интерес, нет, в этом сказывается только одно – великая святая Царева любовь к Своему солдату, своею грудью и кровью отстаивающему славу и честь Великой России218.

Не следует, однако, полагать, что при планировании царских визитов в действующую армию Николай II и его приближенные руководствовались лишь расчетом того пропагандистского эффекта, который эти поездки могли бы вызвать. Посещение войск доставляло императору особое и искреннее удовольствие, он был доволен боевыми полками, и ему действительно казалось, что его присутствие воодушевляет армию. Это мнение царя разделяли и некоторые приближенные. Воспитатель наследника записал: «Его поездки на фронт удались великолепно. Его присутствие повсеместно возбуждало сильнейший энтузиазм не только среди солдат, но также и среди крестьян, которые на каждой остановке поезда толпами сбегались из окрестностей, стараясь увидеть царя. Государь был убежден, что должен сделать все усилия, чтобы оживить в народе и в армии чувство патриотизма и привязанности к нему»219.

Однако кадровый офицер лейб-гвардии Семеновского полка сохранил иную память о царском смотре, состоявшемся 17 декабря 1914 года: «Была оттепель. Переминаясь на грязной земле, мы ждали часа два. Наконец, когда уже стало смеркаться, подошли царские автомобили. Из первой машины вышел маленького роста полковник. … На этого, идущего по фронту низенького, с серым и грустным лицом человека некоторые смотрели с любопытством, а большинство равнодушно. И “ура” звучало равнодушно. Никакого воодушевления при виде “вождя” мы тогда не испытывали. А воинам нужно воодушевление, и чем дольше они воюют, тем оно нужнее»220. Следует отметить, что мемуарист, продолжавший придерживаться монархических взглядов, писал свои воспоминания в эмиграции, т.е. особых советских обстоятельств самоцензуры, требовавшей максимальной критики «старого режима», он не ощущал, хотя, возможно, и мечтал о том, чтобы его книга была опубликована и на родине.

Между тем сам император сохранил об этом смотре первых полков своей гвардии прекрасное воспоминание. «Вид частей чудный. После раздачи Георгиевских крестов обошел все части и благодарил их за службу», – записал он в своем дневнике. О том же он писал и императрице: «Утром видел первую дивизию и роту ее величества гвардейского экипажа. Чудный здоровый веселый вид». Разумеется, и автор официального пропагандистского отчета описал этот смотр в весьма восторженных выражениях221.

Сложно найти источники, которые бы позволили точно замерить степень энтузиазма, порожденного в войсках и в населении во время визитов царя. Бесспорно, они возбуждали немалый интерес. Несомненно, что император считал свои посещения армейских соединений и городов империи необычайно важным аспектом монархически-патриотической мобилизации. Однако, как мы увидим и далее, разочарование ряда солдат, ждавших совершенно особенной встречи с великим царем, можно ощутить и при изучении некоторых иных источников.

Поездка в Вильно была первым с начала войны визитом императора в центр одной из губерний империи. И последующие посещения крупных городов проходили по подобной схеме, они содержали некоторые постоянные элементы. Как правило, царский поезд прибывал на вокзал губернского города в 10 часов утра. Императору на вокзале делали доклад представители местной власти, а затем его приветствовали делегации, представлявшие различные группы местного населения, первыми всегда выступали дворяне. После этого царь посещал главный местный православный храм. Неизменно Николай II посещал лазареты, где он общался с ранеными, раздавал награды, в этом отношении царь следовал примеру Александра I и Николая I222.

При посещении госпиталей царь никогда не надевал белого халата, даже в тех случаях, когда он ему предлагался. Очевидно, он полагал, что это облачение в больничную одежду может несколько снизить императорский образ. Создается впечатление, что войска Николай II посещал охотно, с искренним интересом, а многочисленные лазареты – из чувства долга, по обязанности. Во всяком случае, в своем письме матери, написанном в ноябре 1914 года, царь отмечал, что чувствует себя хорошо, однако несколько устал от посещения множества госпиталей223.