Мейлах Бакальчук-Фелин - Воспоминания еврея-партизана

• Название: Воспоминания еврея-партизана
• Автор: Мейлах Бакальчук-Фелин
• Издательство: Возвращение
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-7157-0051-5

Мейлах Бакальчук-Фелин (1904–1961) — непосредственный свидетель Холокоста и участник еврейского Сопротивления в годы второй мировой войны, один из создателей первого еврейского партизанского отряда. События, описываемые автором, происходили в 1942–1944 годах на территории Украины и южной части Белоруссии. Полная драматизма жизнь партизан-евреев и сам факт широкого участия евреев в партизанском движении почти неизвестны нашему читателю.

---

Мы нашли в этом сказочном замке вволю продовольствия. В страхе перед нами графские слуги открыли ворота всех амбаров, где было много разного добра. Они вылавливали для нас рыбу в прудах и каналах.

По вечерам мы устраивали развлечения с песнями и танцами. Организатором этих вечеров была наша повариха и завхоз Александра Михайловна, бывшая артистка московского театра.

У нас создались самые благоприятные условия для творческой работы. Возможно, что для наших изданий в лесах слово «пресса» звучит высокопарно. В партизанских условиях пресса была втиснута в узкие рамки. Не обо всем можно было писать. Не могли быть отражены, например, личные переживания, полные мучительных эмоций, тяжелых настроений и дум. Наша пресса не могла уделить места художественной литературе, искусству, культуре. Изредка печатались стихотворение или очерк на боевую тему. Иногда печатался фельетон антинемецкой и антифашистской направленности. Все статьи писались кратко, простым языком. Содержание их носило пропагандистский характер в соответствии с задачами партизанского движения. Все издания имели основную задачу — информировать и освещать положение на фронтах, а также публиковать документы о немецких зверствах, разъяснять населению справедливость нашей борьбы с фашизмом и повышать идейный уровень и самосознание самих партизан. Красной нитью проходил тезис, что война против фашизма принесет мир и свободу всем народам. Печатались также очерки о партизанском героизме и отваге.

Во второй половине июля вышел в Ласицком наш первый номер газеты «Червоный прапор». В нем были опубликованы приказ Верховного командования и полное подробное сообщение о победе Красной Армии под Орлом — Белгородом. Генерал Бегма написал по этому же поводу статью, в которой призывал партизан к активным действиям. Победа под Орлом — Белгородом нас ободрила. После победы под Сталинградом она была второй по значению победой Красной Армии над немцами.

В этом же номере были опубликованы рассказы двух советских женщин, бежавших из Пинской тюрьмы, и рассказы двух молодых украинских парней, бежавших из немецких лагерей. Они сообщили подробности о газовых камерах и лагерях смерти, где истреблялись евреи.

Я составил для этого номера подробный отчет о сражении под Городно. Были также напечатаны очерки и поэма в юмористическом стиле, сообщения о культурной работе в отрядах и обзор стенгазет отрядов Соединения.

Почти с таким же содержанием вышел первый номер газеты на польском языке «Червоный штандар». В нем, кроме того, были напечатаны мои впечатления о посещении польских лагерей и моя статья о Тадеуше Костюшко.

В имении Ласицкое мы находились месяц. Мы успели за этот месяц выпустить три номера газеты «Червоний прапор» на украинском языке и один номер газеты «Червоный штандар» на польском языке, а также ежедневно выпускали сводки Совинформбюро и новости с фронтов союзников. В наших условиях это было большое достижение. Вера Евсеева отбыла в Озерские леса по ту сторону реки Горынь, где была расположена бригада под командованием майора Повторенко. У нас остался один наборщик Арье (Лева[73]) Долинко. И только благодаря его трудоспособности и самоотверженности удалось выпустить такое большое количество материалов.

Все перечисленные издания выпускались тиражом в двести экземпляров. Что касается сообщений Совинформбюро, то они выпускались несколько большим тиражом. Сначала наши издания распределялись между партизанскими отрядами, которые присылали за газетами и листовками своих верховых. Затем партизаны распространяли газеты и листовки по деревням и селам. Даже тогда, когда партизаны отправлялись на выполнение диверсионных заданий, они брали с собою наши листовки для распространения их среди населения. Приказ с сообщением о разгроме немецких войск под Орлом — Белгородом на немецком языке был распространен среди немцев нашими опытными связными.

Наши издания проникли в немецкие подразделения. У крестьян они стали предметом торговли. В городах наша газета продавалась за десять тысяч немецких марок. Цена радиобюллетеня была пять тысяч марок. Население жаждало сообщений не из немецких источников. Радиоприемников не было, так как за слушание радиопередач грозила смертная казнь.

Успех нашей издательской деятельности в Ласицком был отмечен партизанским штабом в Москве. После выхода каждого издания мы получали из Москвы поздравление и благодарность. Когда вышел в свет «Червоный штандар», мы получили поздравление также от Польского комитета освобождения.

Немцам наконец надоело терпеть наше пребывание в Ласицком — целый месяц терпели, хватит… Среди прислуги имения были немецкие коллаборационисты. У управляющего имением партизаны обнаружили переписку с немецкой жандармерией. Таким образом немцы в Пинске были полностью информированы о нашем пребывании в Ласицком, и в последние дни июля нас ежедневно посещали «гости» — немецкие самолеты. И все-таки до середины августа мы не оставляли имение. Сначала полеты немецких самолетов носили только разведывательный характер, но когда они стали бомбить Ласицкое, мы вынуждены были оставить это красивое место на Полесской земле, где было много сделано для становления партизанской прессы.

Глава 23 В Ласицком лесу

Во второй половине августа 1943 года мы оставили Ласицкое. Только рассвело, и наш обоз тронулся в путь. Хлеб еще был не убран и трава не скошена. Косари не спешили с уборкой зрелого хлеба. Они были безразличны к этому. Партизанско-немецкая война обесценила всякую собственность, и у крестьян не было никакой заинтересованности пахать, сеять и убирать.

Медленно двигался наш обоз между деревьями в лесу и по открытым полянам. Молча шагали мы за повозками. Настороженные, винтовки наизготовку, револьверы за поясом, мы бросали взгляды во все стороны.

Въехали в глубь Ласицкого леса. Остановились на возвышенности, осмотрели ее, насколько она подходит для разбивки здесь наших палаток.

Между двумя рядами деревьев, растянутых на две добрые версты, стали мы разгружать партизанские повозки. С редакционной повозки мы сгрузили чемоданы со шрифтом, радиоприемник и все редакционное имущество.

В тот же день мы оборудовали шалаш, разбили палатки из парашютного шелка, оборудовали кухни и начали готовить пищу. Для тех условий пища была хорошая. Недостатка в мясе и хлебе не было, хозяйственная часть Соединения заботилась о хорошем снабжении. Группы партизан разъезжали по селам и деревням и заготавливали необходимые продукты. Мы считали, что крестьяне должны обеспечивать в первую очередь продуктами нас, а не немцев, которым они возили поставки на большие расстояния.

Ласицкий лес был густой и соединялся с другими лесами. На территории протяженностью в несколько десятков километров располагалась наша держава — Соединение. В близкой связи с нами находились партизанская бригада полковника Федорова и бригада майора Повторенко в Озерах. Недавно организованный польский отряд имени Тадеуша Костюшко был подчинен нашему Соединению.

Каждый отряд был отдельной партизанской единицей со своим штабом, диверсионной группой, комиссией по пропаганде, редакцией, амбулаторией, группой разведчиков, хозяйственной частью. При отрядах были коммунистические и комсомольские ячейки, состоявшие из членов партии — граждан Советского Союза или коммунистов и сочувствующих им бывших польских граждан.

В штаб Соединения должны были поступать регулярные отчеты об операциях отрядов, а штаб Соединения, в свою очередь, ежедневно по радио отчитывался перед Центральным партизанским штабом в Москве.

Часто проводились совещания партизанских штабов, где обсуждалось положение в районе действий партизанских отрядов, а также методы их работы.

Бывали случаи, когда штаб Соединения в своем донесении в Москву указывал количество пущенных под откос немецких эшелонов, количество разбитых вагонов, убитых немцев, а Московский штаб обращал внимание генерала Бегмы на неточные цифры. Видимо Московский штаб имел свои секретные каналы, по которым проверял точность поданных партизанскими штабами сведений.

Наше Соединение развернуло разветвленную диверсионную деятельность. Прибывший из Москвы в наше Соединение для руководства подпольной и разведывательной работой уже упоминавшийся Тимофеев собирал очень важную информацию. Он имел разведчиков во многих городах и собирал сведения о силах и действиях врага. Разведчики Тимофеева проникли в немецкую жандармерию и военные учреждения. На основе полученной от них информации осуществлялись диверсионные акты. Я уже говорил о еврейском партизане Миллере, свободно владевшем польским языком и выглядевшем внешне, как поляк. Он тоже выполнял задания Тимофеева. Миллер целый месяц находился в Пинске, работал в военном ведомстве и принес оттуда много важной информации.