Саймон Моррисон - Лина и Сергей Прокофьевы. История любви

• Название: Лина и Сергей Прокофьевы. История любви
• Автор: Саймон Моррисон
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-227-04642-0

Саймон Моррисон, музыковед, профессор Принстонского университета, написал книгу о Лине Прокофьевой, урожденной Каролине Кодине, – «загадочной, неотразимой, надменной, несносной, кокетливой, капризной, упрямой и… мужественной». На основе огромного количества документов автор воссоздал жизнь красивой, умной, образованной женщины, певицы, выступавшей под псевдонимом Лина Любера, жены величайшего композитора XX века Сергея Прокофьева, ценой брака с которым стали восемь лет лагерей.

---

Сергей содрогался при мысли о встрече с Кошиц, однако все прошло на удивление спокойно, хотя вскоре между ними, как всегда, начались жаркие споры. Он отдал Кошиц духи и пудру, которые по ее настоятельной просьбе привез из Парижа, выслушал последние новости и вернулся к работе – как и она. Премьера оперы, состоявшаяся 30 декабря в пятницу, имела больший успех, чем ожидали автор и творческая группа. Выход Сергея на сцену сопровождался восторженными выкриками из зала. Сергей наслаждался результатом трехлетней работы. Несмотря на путаницу в конце и некоторую неслаженность хора, на протяжении всей оперы в зале звучал громкий смех. В целом 1921 год закончился удачно. 5 января в Чикаго состоялся второй спектакль, но композитор, вместо того чтобы дирижировать оркестром, сидел в зале. Несмотря на некоторые шероховатости, опера опять была хорошо встречена зрителями.

Однако в рецензиях явственно звучала ирония. Критики не разделяли зрительского восторга по поводу «пророка музыки будущего» и «его русского джаза в большевистском оформлении»[127]. Репортер Chicago Daily Tribune нашел во всей опере только «две приятные мелодии» и один «очень хороший марш». В остальном же у критика создалось впечатление, будто «мистер Прокофьев зарядил дробовик несколькими тысячами нот разной длительности и выстрелил в глухую стену»[128].

Изобретательные критики сравнивали арии то с «мелодиями шарманщика», то с «яркими леденцами»[129], но самого лестного комплимента Сергей удостоился за месяц до премьеры, однако хвалили не музыку композитора, а его умение одеваться. Журналист Daily News, придя в восторг от тщательно выглаженных костюмов-троек, назвал Сергея «самым хорошо одетым человеком в Чикаго»[130].

Сергей ответил на критику снобистским безразличием, отнеся за счет ограниченности Среднего Запада, однако был уязвлен. Он рассчитывал, что в других местах оперу ожидает более восторженный прием, сопоставимый с оглушительным успехом его концертов. Из-за болезни одного из актеров премьера оперы в Нью-Йорке состоялась 14 февраля, а не шестого, как было запланировано. Однако и здесь Сергей подвергся атакам критиков. Шли разговоры о следующих исполнениях оперы в Соединенных Штатах и Европе. О России никто не вспоминал.

Во время репетиций в Чикаго Сергей иногда задумывался над тем, почему бы Лине не исполнить партию своей тезки в опере «Любовь к трем апельсинам»; Лина в Париже фантазировала на ту же тему, хоть и не знала роли. Сергей назвал в ее честь красивую, обольстительную принцессу Линетту, которая появляется в последней картине второго действия. Она и две другие принцессы заключены в замке старой ведьмы Креонты. Принцу и придворному шуту Труффальдино удается освободить Линетту, но она умирает от жажды в пустыне – незадачливые спасатели не заметили, что принцесса изнемогает без воды. Ариозо Линетты угасает вместе с ней. Принц предвидел, что подобное может случиться, поскольку от жажды уже умерла первая принцесса, тоже вышедшая из апельсина. Наконец принц усваивает урок и спасает третью принцессу, Нинетту, облив ее водой. Принц и Нинетта влюбляются и находят счастье – хотя Фата Моргана и пытается помешать влюбленным. Голос позволял Лине исполнить партию Линетты, и она, возможно, справилась бы с этой ролью. Но Сергей сомневался, под силу ли ей такая сложная задача, к тому же у него не хватало влияния, чтобы добиться утверждения неопытной певицы…

* * *

В то время как Сергей наслаждался успехом у публики в Чикаго и Нью-Йорке, Лина в одиночестве проводила праздники в Париже. Даже Маргарита оставила ее, чтобы встретить Новый год с родителями в Лондоне. В письме от 8 декабря Лина вновь пишет, что не может больше притворяться, будто все хорошо – ей не хватает любви и поддержки. Она устала от непонятных отношений. Сергей тоже понимал – пора что-то менять, ведь он старался держать Лину на расстоянии, даже когда она была рядом. Или она должна согласиться на более незаметную роль, или ему придется сократить дистанцию и подпустить Лину в свою жизнь.

Раньше Лина могла рассчитывать на мать, но Ольга была далеко. «Невозможно бороться в одиночку», – жаловалась Лина[131]. Но именно это она продолжала делать. Наконец, Лина решила положиться на волю судьбы – вернее, Фата Морганы, – собрала вещи и отправилась в Милан.

Глава 4

К 1922 году Гражданская война в России между про– и антибольшевистскими силами закончилась, но в отдельных районах продолжались бои. С начала революции умерло приблизительно девять миллионов человек, в основном от голода и болезней. Крестьянские восстания на Украине были подавлены с помощью массовых расстрелов; Красная армия отвоевала Сибирь и Юг. Дальний Восток, по территории которого в 1918 году проходил путь Сергея в Японию, а оттуда в Соединенные Штаты, стал страшным местом. ВЧК (Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем), перед которой Владимиром Лениным была поставлена задача по ликвидации контрреволюционеров, наблюдала за растущей сетью трудовых лагерей. В мае 1922 года Ленина хватил удар. Его жизнь близилась к концу.

Сергей старался по возможности следить за новостями из России, но весьма смутно представлял себе положение в стране, особенно за пределами Петрограда и Москвы. Он предполагал худшее. Сергей добился признания на Западе и, хотя «Любовь к трем апельсинам» не пользовалась тем успехом, на который он надеялся, Сергей был допущен во влиятельный круг дягилевского «Русского балета» и, наконец, одержал победу над Рахманиновым с помощью своего Третьего концерта для фортепиано с оркестром.

В феврале 1922 года Лина уехала из Парижа в Милан; и ее, и Сергея тревожило, что они совсем отдалились друг от друга. И в письменном, и в личном общении Лина и Сергей столкнулись с серьезными проблемами – довольный собой Сергей грелся в лучах славы, а между тем Лина тоже стремилась чего-то добиться, пусть даже в качестве музы Сергея. Все это очень осложняло отношения, однако Лину и Сергея неудержимо влекло друг к другу.

За неделю до Великого поста в Милане проходит самый долгий карнавал в мире – в отличие от других итальянских городов, здесь пользуются не римским, а амвросианским календарем. В остальных частях страны костюмированные представления, праздничные процессии, вечеринки, пиры и уличные ярмарки заканчиваются в Пепельную среду, которая считается днем покаяния, наступающим после Марди Гра («жирный вторник», который знаменует собой окончание семи «жирных дней»). Но миланский карнавал продолжается до первого воскресенья Великого поста. Горожане в масках и исторических костюмах объедаются мучными кондитерскими изделиями, включая tortelli di Milano, тортелли по-милански, обсыпанные сахарной пудрой и корицей, и покрытые шоколадом chiacchiere, слоеное печение кьякьере. Своего апогея карнавал достигает в субботу во время костюмированного шествия по центральным улицам к кафедральному собору; оно начинается днем и заканчивается шумной вечеринкой под открытым небом, длящейся всю ночь. Люди веселятся на городских улицах, бросая друг в друга конфетти и серпантином.

Карнавал стал одним из первых событий, случившихся после прибытия Лины в город. Вновь полная амбиций, она приехала в Милан, чтобы работать над вокальной техникой, расширить репертуар и попробовать себя на оперной сцене. Для занятий Лина выбрала вокализы знаменитого тенора XIX века Марко Бордоньи – 24 вокализа для сопрано и меццо-сопрано. Судя по штампу, она приобрела этот ценнейший сборник в Париже. Лина хранила его на протяжении всей жизни; он не затерялся даже во время ее пребывания в сталинском варианте ленинских трудовых лагерей. Через все испытания прошли партитуры, среди которых были «Риголетто» Верди и «Ромео и Джульетта» Гуно для голоса и фортепиано на русском языке. Они были изданы в Москве, и Лине их прислала то ли мать, то ли Сергей. Помимо нот шопеновского «Желания», она сохранила ноты сентиментальной песни At Dawning, сочиненной американским композитором Чарльзом Уэйкфилдом Кадманом в 1906 году.

Лина думала, что в Милане некому будет отвлекать ее от учебы, но в пансионе, населенном честолюбивыми тенорами и сопрано, жизнь била ключом. Лина сняла комнату в пансионе для музыкантов в доме номер 8 на Соборной площади, в самом центре города, всего в квартале от огромного величественного готического собора, и на протяжении нескольких недель наслаждалась театральной атмосферой. Во время карнавала возбуждение сменилось усталостью, но, несмотря на это, заключительная процессия произвела на Лину огромное впечатление. Al fresco masquerade, маскарад под открытым небом, с восторгом написала она Сергею, ничуть не уступал величественным балам, которые Лина не имела возможности посещать…

Весной в ее комнате стало и теплее, и оживленнее. Когда все соседи, открыв окна, начинали заниматься в одно и то же время, заведение напоминало музыкальный сумасшедший дом. Постоянное общение с соседями помогло Лине усовершенствовать владение итальянским настолько, что она смогла ходить на спектакли в театр. Однако Лина устала от постоянных сплетен и интриг в пансионе. В конце мая она на четыре дня съездила во Флоренцию, чтобы повидаться с мисс Спенсер. По возвращении в Милан Лина переехала вместе с нью-йоркской подругой, Консуэло Иствик, в дом номер 38а по улице Стелла (via Stella), в более тихий район. В ноябре 1922 года, после прихода к власти Бенито Муссолини, будущего фашистского диктатора, улицу переименовали в улицу Филиппо Корридони (Filippo Corridoni).