Светлана Крушина - Все пути ведут на Север

• Название: Все пути ведут на Север
• Автор: Светлана Крушина
• Жанр: Фэнтези

Трудно ли быть младшим ненаследным принцем? А если ты еще к тому же являешься носителем «дара Гесинды», или, попросту говоря, магиком; а твой старший брат спит и во сне видит, как бы замуровать тебя в башне? Что делать, если ты влюбляешься в прекраснейшую девушку Севера и не можешь на ней жениться?.. Остается только поработать головой и придумать, как обезопасить себя и обеспечить себе будущее…

Долго думала, и все-таки решила объединить два романа: «Королевская прогулка» и вторую часть «Все могут короли». Имхо, это напрашивалось, поскольку много событий в романах пересекающихся.

---

— Как я мог не разыскать? — тихо спросил Грэм. — Ведь это значило… никогда не увидеть… тебя.

— Так прими же мою благодарность, — важно проговорила Ванда. Обхватила его за шею, нагнула к себе и поцеловала.

И снова Грэм не нашел в себе сил отстраниться, и ответил на поцелуй со всем возможным пылом. Зачем-то Ванда принялась терзать его косу, распуская ее, и освобожденные волосы скрыли их от леса белым пологом. Ванда тут же с наслаждением запустила в них пальцы.

— Ооох, — прошептала она, на секунду прерывая поцелуй, — мне так давно хотелось это сделать!.. — в ответ Грэм зарылся лицом в ее кудри. Сердце так и рвалось из груди, дыхание каждый миг грозило прерваться.

— Что ты хотела, чтобы я пообещал?..

— Когда все будет окончено, — проговорила Ванда, перемежая каждое слово коротким поцелуем, — пообещай мне, что вернешься с нами в Медею.

— Зачем? — сделав над собой едва ли не насилие, он немного отстранил ее от себя и заглянул в лицо, почти невидимое в ночной тьме. — Ванда, ты хорошо понимаешь, что твой отец разыскивает меня, чтобы казнить? Хочешь полюбоваться, как меня вздернут на висилице?

— Пойми же! — горячо зашептала Ванда. — Отец разыскивает бродягу и разбойника, а не благородного князя!.. Это твой шанс спастись от преследований и начать жизнь заново. Кроме того… я хоть и принцесса, но ненаследная… наинский князь почти равен мне по положению… мы могли бы быть… — на секунду Грэма посетила дикая мысль, что сейчас она скажет «вместе», но она закончила, — мы могли бы быть… рядом.

— Рядом… — с горечью переспросил он. — А зачем? Если тебе нужен цепной пес — так на это есть Ив. Он будет счастлив служить тебе. А я на это не гожусь.

— Не нужна мне твоя служба. Мне нужен просто ты, — Ванда снова потянулась его поцеловать, но он отстранил ее.

— Так тебе нужен любовник? Прости, на это я гожусь еще меньше.

— Но почемуууу? Тебе не претит посещать храмы Рахьи, и развлекаться там со… — секунду вскипевшая Ванда не могла подобрать нужное слово; ей видимо хотелось выдать что-то неприличное, но она удержалась, — с жрицами, но быть со мной — ты не можешь?!

— Именно потому, что с тобой — не могу.

— Не понимаю!

— Я слишком люблю тебя.

— И чем это мешает?!

Грэм едва не заскрипел зубами. Глупая девчонка не понимала, а он не мог объяснить. Да и как объяснить, что близость, которую охотно допускаешь с вполне безразличной тебе женщиной, кажется святотатством с той, за которую готов жизнь отдать?

— Ты выйдешь замуж, рано или поздно, — попробовал он зайти с другого конца. — А я не смогу делить тебя ни с кем, это ты понимаешь?

— Значит, тебе нужно или все, или ничего — так?

— Именно.

— Но ведь выйти замуж за тебя я никогда не смогу!

— Конечно, не сможешь! О том и речь. Так зачем же ехать в Медею и надевать на себя ярмо княжества, только ради того, чтобы удовольствоваться милостыней, которую ты будешь подавать мне время от времени?!

— Ах вот как ты на это смотришь, — Ванда сердито ударила его кулачками в грудь и отступила; Грэм ее не удерживал. — Тогда зачем же ты ехал за нами?

— Чтобы видеть тебя, пока можно. А когда этого будет уже нельзя, я уйду.

— Так уходил бы сразу, — сказала Ванда тоном капризного обиженного ребенка, которому не дали вожделенную игрушку.

— Я пытался, но ты меня не отпустила…

— Так отпускаю сейчас. Иди, пожалуйста.

— Сейчас — уже поздно, — тихо ответил Грэм.

Ванда фыркнула и демонстративно отвернулась, тряхнув рыжей гривой.

— Ты и Ив — вы оба одинаковые. По самую макушку набиты дурацкими принципами, важнее которых для вас ничего нет! Постой-ка, а может, это вовсе и не принципы, может, в тебе просто гордость говорит, а? Мол, не хочу быть вторым, хочу быть первым!

— Может, и гордость, — еще тише сказал Грэм.

— Ну и оставайся со своей гордостью, — Ванда метнула в него свирепый взгляд, подхватила с земли фонарь и пошла прочь. Обиделась, понял Грэм. Нет, даже хуже — она оскорблена. И понятно: с ее точки зрения, ему, бродяге-бастарду, предложена была великая честь — стать тайным полюбовником принцессы (пусть и ненаследной), а он этой честью пренебрег, едва ли не отмахнулся презрительно… А девчонка в принципе не привыкла, чтобы ей в чем-то отказывали.

Ванда ушла и унесла с собой фонарь, и Грэм остался один в темноте. Никакая сила не заставила бы его сейчас вернуться в сарай, где спали медейцы, но остаток ночи можно прекрасно скоротать и в лесу. Грэм опустился на землю, привалился спиной все к той же сосне и попытался задремать. Для начала, впрочем, хорошо было бы навести порядок в мыслях, где Ванда, как это частенько случалось, устроила полный сумбур…

Увы, мятежные мысли, да еще подпитанные небольшой лихорадкой от раны, не поддавались упорядочиванию, и рассвет застал Грэма бродившим меж деревьев у кромки леса. Заснуть он так и не смог, и вернуться к медейцам не сумел себя заставить.

Там же его обнаружил и Оге, притопавший в лес ни свет, ни заря с сообщением, что Ванда его растолкала и послала на поиски Грэма.

— Она волнуется, куда ты пропал, — с зевком добавил он.

— Да ну? — хмуро глянул на рыжего Грэм. — Прямо вот волнуется?

— Ага. А ты чего тут вообще делаешь? От Ванды сбежал? Доняла?

— Вроде того.

— Это с ней бывает, — сочувствующе покивал Оге. — Донимать она умеет, факт. Ива уже совсем извела, теперь вот за тебя принялась.

— Ты знаешь, что Ив… — удивился Грэм.

Оге возвел очи горе.

— Что Ив к ней неравнодушен? Ну разумеется, знаю. Мы ведь росли вместе, у меня перед носом его кислая физиономия маячит не один год.

— И Ванда знает?

— Скорее всего, догадывается. Да только что она может? Он ведь молчит, как рыба. Да и о чем говорить, Ив для нее просто друг и вассал Дэмьена. Неровня, ясное дело.

Ив, значит, ей неровня, а я, значит… хм… любопытно, — подумал Грэм.

— Слушай, давно хотел спросить: правда, что ты из-за Ванды к нам прилепился? Ведь я понимаю, что до Дэмьена тебе дела нет и быть не может.

— Правда, — после вчерашних откровенностей, и особенно — ночного разговора с принцессой, Грэму уже было все равно.

— М-да. Соболезную. Ну, пойдем, что ли? Свежо как-то стало, смотри — роса уже легла.

Молча они добрели до сарайчика, причем Оге все зевал и зевал, чем ужасно раздражал невыспавшегося Грэма. Внутри царила тишь да гладь. Корделия еще спала, с ней рядом в уголке прикорнула Ванда, уставившись перед собой невидящим взглядом. При появлении молодых людей лицо ее оживилось.

— Ну наконец-то! — воскликнула она как ни в чем не бывало. — А я уж думала, куда вы запропастились.

Оге скорчил физиономию; Грэм же просто молча взглянул на нее и отвернулся.

Без излишней спешки они позавтракали; припасы у медейцев подходили к концу, и Грэм добавил к не слишком обильной трапезе остатки купленного несколько дней назад хлеба, грудинки и сыра. Затем медленно и муторно потянулись часы ожидания. Заняться было нечем. Девушки, как бывало частенько, уединились в уголке и о чем-то шептались. Грэму было просто удивительно, о чем можно без перерыва болтать столько времени. Сам он принялся за снаряжение и оружие; кроме того, одежда требовала починки. Что до Оге, он достал из своей сумки тетрать из сшитых листов и остро заточенную графитовую палочку, и взялся вдохновенно что-то писать и черкать в тетради, время от времени поднимая глаза к дощатому потолку сарая и шевеля губами. Ванда и Корделия не проявили к его занятию никакого интереса, а Грэму стало любопытно. Он подобрался поближе к Оге и через плечо заглянул в тетрадь. Все листы сплошь были покрыты размашистыми строчками, зачеркнутыми и вновь надписанными.

— Что это, стихи? — с немалым удивлением спросил Грэм.

— Угу, — промычал Оге, вперив сумрачный взгляд в исписанные страницы.

— Ну и ну… Можно взглянуть?

— Отстань, — Оге отвернулся и загородился плечом.

— Нет, правда… позволь посмотреть?

— Оге один из лучших поэтов столицы, — ревниво заметила Ванда из своего угла.

— Ну уж… — пробурчал Оге, но при этом покраснел от удовольствия.

До тетрадки Грэм так и не добрался — Оге вовсе спрятал свои вирши запазуху, подальше от посторонних взглядов. Удивительная скромность для одного из лучших поэтов столицы! Грэм был разочарован. Ему очень интересно было взглянуть, какие стихи могут выйти из-под пера рыжего медейца, наивного и непосредственного, как веселый щенок.

Уже в сумерках снаружи донеслись долгожданные звуки: бряцанье упряжи, тихие позвякивание доспехов. Обрадованные медейцы повскакивали с мест, но Грэм не посмел сразу открыть дверь: вдруг по их душу нагрянули касотские солдаты? Такое вполне могло быть, если Ив попался. Он приник глазом к щели между неплотно подогнанными досками двери, и с облегчением узнал фигуру Ива. Впрочем, облегчение он испытал только относительно его возвращения; предстояло еще нелегкое объяснение, и относительно него Грэм испытывал нешуточную тревогу.