Коллектив авторов - Дети войны. Народная книга памяти

• Название: Дети войны. Народная книга памяти
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-088633-3

Воспоминания, собранные в этом сборнике, очень разные – как и люди, которые их писали. Но ни одно из них не оставит равнодушным, потому что за каждым – личная трагедия, история спасения на фоне страшного военного времени. Эти люди выжили. И во многом стали для нас примером. Примером мужества, стойкости и силы духа.

Писатель Андрей Кивинов

---

Людмиле 17 лет

Тяжело вспоминать. Конечно, это далеко не все. Но одно могу сказать точно, что война, блокада перевернули всю мою жизнь.

Образование я получила высшее педагогическое, мне присвоена квалификация учителя русского языка и литературы средней школы. Мой общий педагогический стаж – 60 лет. Стаж административной работы – 16 лет, а именно: в 1967–1970 годах – заместитель директора школы № 337 Невского района; 1970–1973 годы – директор школы № 29 Невского района: 1973–1977 годы – директор школы № 93 ГСВГ (Группы советских войск в Германии); 1977–1983 годы – директор школы № 341 Невского района; с 1983 года по настоящее время работаю учителем русского языка и литературы в ЦО (Центр образования) № 133 Невского района.

В 2002, 2005, 2010 годах мне присвоена высшая квалификационная категория по должности учителя русского языка и литературы.

Награждена почетными грамотами и медалями.

Я прикладывала к животу кусочек хлеба и говорила: «мало!» Саврова Лидия Константиновна, 1938 г. р

Подвиг блокадников известен всему миру и будет жить в веках. Эти печальные и горькие страницы в истории Ленинграда забывать нельзя. Это знание и память нужны, прежде всего, следующим за нами поколениям. Я, житель блокадного Ленинграда, инвалид второй группы, хочу поделиться своими детскими воспоминаниями, а также тем, что мне рассказывала мама.

Лидочка

Когда началась война, мне было всего три года, сестре Вале – тринадцать лет, а брату – шестнадцать. Папа Константин Яковлевич ушел на фронт, c нами же осталась бабушка Мария Федоровна Грондзюк и мама Бронислава Ивановна, которая работала санитаркой в больнице. Брат трудился на Балтийском заводе. В детской памяти у меня отпечатался постоянный звук метронома днем и ночью, а также постоянная темнота (видимо, потому, что в городе не было света). Помню, что во время бомбежек бабушка прятала меня под своей юбкой. Мама рассказывала: когда я получала кусочек хлеба, прикладывала его к животу и говорила: «Мало!» Помню частое пребывание на больничной койке. А еще мама говорила, что в нашем доме пропадали дети. А на улицах тем временем продавали человеческое мясо в виде котлет…

Брат Геннадий

Сестра Валентина

За мое спасение я очень благодарна отцу. Он воевал на Ленинградском фронте, но однажды приехал нас навестить. Папа устроил меня в круглосуточный детский сад и оставил нам столярный клей (папа был столяром), из которого мы варили кисель. Тогда за опоздание на сутки в воинскую часть его отправили в штрафной батальон, где ему оторвало ногу и руку. Отец вернулся с фронта инвалидом. Брат тоже просился на фронт, и его направили учиться в авиационную школу. Когда он стал профессиональным летчиком, он все-таки попал на войну, но уже с Японией. С фронта брат также вернулся инвалидом.

Моя сестра была эвакуирована со школой глубокой осенью. Их эшелон часто бомбили, но Бог их уберег. Мама работала круглыми сутками, продуктовые карточки отоваривала бабушка. Однажды на нее напали, кинули в сугроб, отобрали все продукты и карточки. Она сильно расстроилась, перестала есть и в феврале 1942 года умерла от голода. Похоронили ее на Пискаревском кладбище в братской могиле № 23.

Мама в блокаду заболела туберкулезом, ее оперировали. А после войны она получила инвалидность и до смерти пролежала дома.

Сестра Валентина Константиновна так же, как и я, является инвалидом второй группы и живет в Краснодаре.

Лидия Константиновна закончила Институт культуры с отличием, работала инженером в НИИ

Дорогие читатели! Не забывайте еще живущих блокадников, чтите память ушедших, их родителей, которые отстояли и сохранили наш самый прекрасный город в мире. «На земле была одна столица, все другие – просто города!» – говорил писатель Георгий Адамович о Санкт-Петербурге. Живите, украшайте наш город, гордитесь им! Да поможет вам Бог!

Стойкий оловянный солдатик Соболева Наталья Федоровна, 1930 г. р

Я жила в блокадном Ленинграде на Васильевском острове, училась в школе в одном классе с Таней Савичевой. Во время блокады умер мой отец, инженер Балтийского завода Федор Федорович Соболев. Маме, Серафиме Ивановне, удалось спасти своих детей – меня и брата Бориса. В августе 1942 года нашу семью вывезли в эвакуацию.

Школа осенью 1941 года

В эти тревожные дни особенно хотелось увидеться с друзьями по школе, но увы! Школа № 16, где я до войны училась, стала военным госпиталем.

Но занятия всё же начались, правда, не в школе. Детей собрали в полуподвальные помещения красного уголка дома 1/3 по Второй линии. Здесь не было, конечно, парт: их заменили канцелярские столы и откидные стулья. Когда-то, в мирное время, здесь проводились собрания жильцов, и управдом, стоя на подиуме, обращался к ним. Теперь это место заняла учительница. Никто из нас не знал её. Она была из другой школы, знаменитой школы «Шаффе»[5].

Мы уже давно голодали, и каждый хотел съесть кусочек хлеба, но никто не возмущался, не просил для себя. Старая учительница была одинока, и собачка заменяла ей всё.

Мы чувствовали это и уважали их любовь и преданность.

Но однажды учительница не пришла. Потом мы узнали: маленькую собачку, её друга, вырвали у неё из рук в парадной. Собачку съели. А через три дня умерла наша учительница, наш «стойкий оловянный солдатик». Умерла от горя.

От голода тогда ещё не умирали. Только опухали.

Это была удивительная женщина. Небольшого роста, худощавая, она, несмотря на возраст, держалась всегда прямо и никогда не паниковала. Страх, казалось, был ей неизвестен. Во время страшных осенних налётов, когда земля содрогалась и качались стены, она уверенно направляла детей в бомбоубежище Академии художеств, прижимала к себе самых маленьких. Мы прозвали её «стойкий оловянный солдатик». Несмотря на бесконечные вражеские налёты, артиллерийские обстрелы, занятия продолжались, даже на дом задавали.

А за невыученные уроки «стойкий оловянный солдатик» строго пробирала.

Она тыкала указкой на битые окна и говорила: «Наши солдаты там воюют, они проливают за вас кровь, а вы обязаны учиться, и хорошо учиться», – и нерадивым детям становилось стыдно.

Наталия Соболева (в архитектурном техникуме)

Обстановка в городе делалась всё тревожнее. В газетах писали: «Укрепить все подходы к Ленинграду, каждую улицу, каждую площадь, каждый переулок превратить в крепость, перекрыть врагу все пути в город». Но мы всё ещё учимся, на улицу почти не выходим, в перемену сидим на откидных стульчиках и переговариваемся о «квадрате налёта». Но была ещё одна причина, по которой мы сидели так тихо: наша учительница, наш «стойкий оловянный солдатик», никогда не расставалась со своей маленькой собачкой. Когда начиналась перемена, собачка тихонько приближалась к учительнице, вставала на задние лапки, выжидательно смотрела. А учительница незаметно доставала из кармана меленький кусочек хлеба, размером с грецкий орех, собачка осторожно слизывала его и умоляюще смотрела на хозяйку. У обеих на глазах были слёзы. Но странно вот что: мы уже давно голодали, и каждый хотел съесть кусочек хлеба, но никто не возмущался. Никто не просил для себя. Старая учительница была одинока, и собачка заменяла ей всё. Мы чувствовали это и уважали их любовь и преданность. Но однажды учительница не пришла. Потом мы узнали: маленькую собачку, её друга, вырвали у неё из рук в парадной. Собачку съели. А через три дня умерла наша учительница. Наш «стойкий оловянный солдатик». Умерла от горя. От голода тогда ещё не умирали. Только опухали.

Школа в бомбоубежище поздней осенью 1941 года

Вскоре после смерти старой учительницы нас собрали в бомбоубежище дома № 13. Здесь нам предстояло учиться зиму 1941—42 года. Помещение было просторным. Длинные столы были составлены в один ряд, вместо стульев были скамейки. Именно здесь я неожиданно встретилась с Таней Савичевой. Мы были знакомы ещё до школы. Обе очень любили ходить в маленькую булочную на Второй линии.

Именно здесь я неожиданно встретилась с Таней Савичевой. Мы были знакомы ещё до школы. Обе очень любили ходить в маленькую булочную на Второй линии. Когда-то отец Тани был её владельцем. А мой отец раньше был кондитером, владельцем пекарни и магазина. Мы с Таней обе очень любили разглядывать в витрине образцы баранок, бубликов, сушек. До войны мы с ней учились в 16-й школе и окончили там три класса.

Когда-то отец Тани был её владельцем.

А мой отец раньше был кондитером, владельцем пекарни и магазина. Мы с Таней обе очень любили разглядывать в витрине образцы баранок, бубликов, сушек. До войны мы с ней учились в 16-й школе и окончили там три класса. Здесь же, в бомбоубежище, нам предстояло учиться по программе четвертого класса. Учились в нашей школе две смены.