Иона Якир - КОМАНДАРМ Якир. Воспоминания друзей и соратников.

• Название: КОМАНДАРМ Якир. Воспоминания друзей и соратников.
• Автор: Иона Якир
• Издательство: ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ СССР
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1963

КОМАНДАРМ Якир. Воспоминания друзей и соратников.

ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ СССР МОСКВА. 1963

В этой книге собраны воспоминания 21 человека, которые были лично знакомы с Ионой Эммануиловичем Якиром в различные периоды его жизни: от школьной скамьи до трагической гибели в 1937 году. Авторы воспоминаний разные люди: и военные, от маршала Советской армии до рядового китайского батальона, и гражданские, и партийные, и беспартийные. Два последних воспоминания написаны вдовой и сыном командарма. Из их уст жизнь Якира предстает во всей многогранности его выдающихся профессиональных, общественных и человеческих качеств.

---

Великая Отечественная война подтвердила, что Якир глядел далеко вперед.

Май 1937 года. Украинская природа в цвету. Вечно юный Киев бурлит толпами спешащих людей, играет солнцем и зеленью.

Идет XIII съезд Коммунистической партии Украины. Я, делегат съезда, хорошо вижу знакомое и близкое лицо Якира. Почему-то оно кажется мне необычно задумчивым, печальным, а может быть, суровым.

Второй день работы съезда. Узнаем, что Иона Эммануилович вызывается в Москву и должен уезжать немедленно. Почему так срочно? Чем вызвана спешка?.. Впрочем, такие случаи уже бывали: ждет новая работа, новое назначение...

Когда Иона Эммануилович садился в машину для поездки на вокзал, я крепко - и в последний раз - пожала его тонкую мужественную руку. Могла ли я подумать, что больше не увижу его?..

У НЕГО БЫЛО ЧЕМУ ПОУЧИТЬСЯ И. М. Цалькович

Инженер-полковник И. М. Цалькович

В феврале 1919 года в клубе коммунистов Южного фронта в городе Козлове (ныне Мичуринске) я слушал доклад о боевых действиях 8-й армии против войск контрреволюции. Докладчик особенно подчеркивал военно-организаторскую деятельность члена Реввоенсовета армии товарища Якира и его личную храбрость и отвагу.

«Какой же это Якир? -подумал я. - Уж не однокашник ли мой по Харьковскому технологическому институту?.. Он принимал тогда участие в студенческом революционном движении, и его знали многие. Но неужели за такое короткое время он превратился в столь заметного командира и политработника, что о нем теперь упоминают в докладах?»

Да, это, оказывается, был тот самый Якир. И я с особым вниманием стал относиться к сведениям о нем. А они, эти сведения, поступали почти непрерывно. В грозном девятнадцатом году, в период ожесточенных боев с белогвардейцами и петлюровцами, по всей Красной Армии уже гремела слава о многих отважных командирах. Такая слава гремела и об Ионе Якире - начальнике 45-й стрелковой дивизии и командующем различными группами войск. Во всяком случае, о нем говорили в штабах, на партийных собраниях, его имя встречалось в военной печати и информационных материалах.

Когда отпылала и ушла в прошлое гражданская война, популярность Ионы Эммануиловича Якира в Красной Армии не уменьшилась, а стала, если можно так выразиться, еще более фундаментальной.

В 1923 году мне пришлось по делам Военно-научного общества бывать в войсках Украины и Крыма, и везде о Якире говорили тепло, с уважением. Он занимал в то время должность помощника командующего войсками Украины и Крыма, работал под непосредственным руководством Михаила Васильевича Фрунзе и пользовался у него большим и заслуженным уважением.

На одном из партийных собраний я услышал выступление Якира. Говорил он негромко, спокойно, без жестикуляции, но с завидным знанием дела. В зале стояла абсолютная тишина, свидетельствовавшая о том, что никто не хочет пропустить и слова. Я вглядывался в лицо Якира, следил за ходом его рассуждений и невольно думал, с какой непостижимой быстротой взрослеют и мужают люди в годы революции.

В 1924/25 учебном году я в числе многих других заканчивал Военно-инженерную академию РККА. Якир в то время был начальником Главного управления военно-учебных заведений Красной Армии, и слушатели, особенно партийные активисты, знали, как много труда вкладывал он в успешную подготовку советских командных кадров.

В журнале «Военный вестник», который Якир в то время редактировал, часто появлялись его статьи, и мы, члены Военно-научного общества, читали их с особым вниманием. В них всегда было что-то принципиально новое, интересное, расширявшее наш кругозор и обогащавшее нас.

Таким образом, издали, заочно я уже давно был знаком с Якиром, но не предполагал, что вскоре познакомлюсь с ним ближе.

В 1925 году, окончив Военно-инженерную академию РККА, я прибыл в Украинский военный округ на стажировку в должности командира-политрука роты саперного батальона 8-го стрелкового корпуса. «Чин» был у меня невелик, но товарищи сразу же предупредили, что Иона Эммануилович Якир очень внимательно относится к окончившим военные академии и держит их на специальном учете.

Зимой я был вызван из Полтавы, где дислоцировался батальон, в Киев на военную игру. Здесь увидел более двухсот командиров различных рангов и специальностей: начальников управлений штаба округа, начальников родов

войск и служб, командиров и комиссаров нескольких корпусов, дивизий, Днепровской военной флотилии и военно-учебных заведений, пограничников.

Я представился командиру корпуса Гарькавому, комиссару Юкамсу, начальнику штаба корпуса Пинаеву и, наконец, начальнику инженеров округа Мисюревичу. Полагал, что на этом служебные представления окончены. Но неожиданно меня вызвали к командующему войсками округа.

Якир забросал меня вопросами: где служил, воевал, где и как учился, что делал до гражданской войны... Узнав, что я бывший студент Харьковского технологического института, Иона Эммануилович еще более оживился:

- О, да мы с вами, оказывается, коллеги по «техноложке»! А теперь, выходит, опять вместе проходим курс - только уже другой. К слову сказать, из нашего института в революцию ушло немало студентов.

Он откинулся на спинку кресла и, дружески глядя на меня, предложил:

- А теперь расскажите, пожалуйста, как вам служится в восьмом корпусе.

Я начал подробно докладывать, не забыв сказать и о партийной работе в батальоне, и о делах Военно-научного общества полтавского гарнизона и 25-й Чапаевской дивизии.

Якира интересовало все, поэтому докладывать и отвечать на вопросы было удивительно легко. Разговор никак не походил ка официальную встречу командующего округом с командиром роты. Со стороны могло показаться, что встретились два старых товарища и беседуют по душам, делясь опытом прошлого и замыслами на будущее. Позже я узнал, что именно так, как правило, разговаривал Якир с подчиненными и, словно отодвигая в сторону служебные рамки, устанавливал контакт с людьми разных биографий и разных характеров.

- А не тянет ли вас после академии куда-нибудь в штаб или в управленческий аппарат? - спросил Якир.- Только, пожалуйста, будьте откровенны...

- Нет, товарищ командующий, не тянет.

- А вам предлагали что-нибудь, кроме батальона?

- Да, должность начальника строительного отдела Ленинградского округа.

- И вы отказались?

- Отказался! Еще в академии избрал оперативно-тактический уклон и твердо решил служить в войсках.

- Думаю, что вы поступили правильно, - дружески сказал Якир и обещал, как главный руководитель игры, предоставить возможность активно участвовать в ней.

Эта беседа тронула меня до глубины души. Из кабинета Якира я вышел сияющий.

Участники игры жили в весьма скромных условиях: размещались в общежитиях, спали на красноармейских койках - по 6-8 человек в комнате, питались в корпусной столовой. Высший командный состав, приглашенный на игру, никакими привилегиями не пользовался.

Игра прошла организованно, но уже в ходе ее выявилось немало слабых мест. Все с нетерпением ждали разбора.

Доклад Якира на разборе был кратким, но удивительно глубоким. В академии такие разборы обычно носили отвлеченно-теоретический характер и не всегда приучали самостоятельно мыслить и действовать. А Якир очень умело связал воедино все стороны боевых действий войск: и оперативно-тактическую, и политическую, и материально-техническую. И все это изложил целеустремленно, исходя из конкретных задач боевой подготовки частей округа, совершенствования командного состава.

Оценивая действия участников игры, он тщательно разбирал каждый промах, выпячивая все, что мешало взаимодействию частей и снижало общий успех. Называл и фамилии командиров, допустивших ошибки. Взглядывая на этих товарищей, я не замечал на их лицах ни обиды, ни недовольства, наоборот, они согласно кивали головой. Все свои замечания Иона Эммануилович делал настолько тактично, с такой неотразимой логикой, что даже самые самолюбивые не нашли бы повода для обиды.

В довершение всего я очень обрадовался, услыхав замечания Якира по адресу тех строевых командиров, которые недооценивали инженерного обеспечения боевых действий. Он напомнил участникам игры, что без инженерных войск успех современного боя немыслим.

Разбор закончился. Командиры тесной толпой окружили Якира. А я вышел в коридор и, переполненный впечатлениями, почему-то вспомнил девятнадцатый год, клуб коммунистов Южного фронта и теплые слова докладчика о личной храбрости и боевом мастерстве Якира. Я и сам теперь мог бы многое рассказать о нем: и личная беседа, и игра, и разбор раскрыли мне высокие качества Ионы Эммануиловича как военного руководителя и человека.

В 1927 году в числе делегатов 25-й стрелковой дивизии я поехал в Харьков, на партийную конференцию Украинского военного округа. Там увидел многих прославленных командиров и политработников, и меня охватило чувство приподнятости и праздничности. Вот стремительно прошел командир - комиссар 17-го Приморского корпуса Ян Фрицевич Фабрициус. Худой, высокий, с длинными усами и бородкой-эспаньолкой, внешне хмурый и неразговорчивый, с четырьмя орденами Красного Знамени на гимнастерке, он обращал на себя общее внимание. Фабрициус подошел к Ионе Эммануиловичу Якиру. Они долго и оживленно о чем-то говорили, на суровом лице Фабрициуса появилась улыбка, и он сдержанно кашлял в кулак. В конце коридора член Военного совета округа Дегтярев беседовал с большой группой политработников. Медленно прохаживались, разглядывая портреты и диаграммы, командиры-кавалеристы.