Eugene - Гимн неудачников

• Название: Гимн неудачников
• Автор: Eugene
• Жанр: Фэнтези

Всю жизнь я делал только то, что мне говорили другие, и бежал от ответственности, как от огня. И это была единственная вещь, которую я боялся и от которой приходилось бегать, и все шло хорошо, все шло просто замечательно… Но одно неверное решение — и вот я уже посреди глухого леса в компании непонятно кого, идущих непонятно куда с непонятными намерениями без карты, компаса и навигатора. Какие призраки, какая нежить, какие друиды и тайны прошлого?! Верните меня обратно! Кажется, из этой истории уже не выпутаться…

---

Лаборатории, гротескный крысиный лабиринт из углов и серых плоскостей. Замкнутый круг, бесконечный дурной сон. Неужели ниморцам действительно нравилось все это настолько, что они весь мир хотели сделать таким же — одинаковым и серым? Я уже почти уверился в том, что мы идем наугад, когда белый маг объявил привал.

Подземелья, в сущности, уже не такое плохое место, если лечь и не двигаться…

— Почему Беда упомянул о рассеивателях?

Эжен прислонился к стене и вновь достал фляжку:

— После сообщения Станислава Комитет по Сохранению Ниморского Наследия демонтировал рассеиватели в южных и центральных городах. Едва успели. Еще немного — и эпидемия покатилась бы по всей стране. Хоть на что-то этот безголовый целитель сгодился.

Кто о чем. Вот поэтому сейчас целителей забирают из семей и приставляют к каждому защитника. Удивляюсь, как Град от такого обращения не стал колдуном и не напинал дорогому братику за все хорошее.

— Отравленную воду сливают в подземные резервуары, но что с ней делать — неизвестно…

А потом приходит Ильда-Капля Шадде и поднимает восстание. Млин. Это ведь уже не нашествие. Это звездец. Обычная авантюра неожиданно приобрела какие-то слишком масштабные очертания.

— И ты по доброте душевой подогнал пару вагонов рассеивателей другу Беде?

— Это не было секретно, — неохотно признал ученик. — Он интересовался, я рассказал. Все.

Зная Эжена, я мог быть уверен, что во "все" включалось не только подробная программа уничтожения, но и их строение, принцип работы и инструкция, как склепать рассеиватель на коленке за пять минут. Скорее всего, просто не мог вообразить, как использовать эти знания во вред — а вот у кого-то фантазия работала на полную катушку.

— Тебе в детстве никто не говорил, что нельзя доверять черным магам?

Не верю. Даже мне говорили, хотя шла война и черные вроде как считались героями и освободителями. Бывший ниморский подданный Эжен Морой насупился и полностью проигнорировал мое нытье на тему "нужно было его все-таки добить, хоть немножко". Или, демонический компас, хотя бы узнать дорогу!

Но, в конце концов, он был прав. Какой смысл рисковать и терять время, если добровольно Беда ничего не скажет, а выпытать признание не хватит толку ни у меня, ни у белого мага?

Долго ли, коротко ли мы шли, но я не успел достать спутника, как что-то изменилось. Нет, я не начал внезапно ориентироваться в поворотах или узнавать знакомые трещины, но непонятное чувство уверенности говорило, что мы на правильном пути. И это настораживало.

Непонятное чувство уверенности обычно говорило мне всякие нехорошие вещи.

— А куда потом подевались рассеиватели?

— Их должны были уничтожить. Я не знаю, кто отвечал за это, — предвосхищая мой вопрос добавил ученик координатора.

— А мастер… ведь он состоит в комитете?

Эжен только кивнул.

Дела…

О, вот это место мне точно знакомо: зал со множеством выходов, лифт и стенд с песчаного цвета игольчатыми метелками, закрытый толстым стеклом и решеткой. В Шовалле, бывшем отделе Министерства Сельского Хозяйства, прекрасно знали, кого там выращивают.

В ореоле лязга и багрового света кабина поехала вниз, полностью демаскируя тех, кто пытался пробраться к условно-секретному ходу. В трудные годы ниморцы экономили даже на сигнализации…

— Это я заставил его отправиться в приграничье, — по лицу мага скользили тени, делая его гораздо старше. Да в красноватом освещении он выглядел бледным… слишком бледным.

— Кого?

— Моего брата. Он не хотел ехать.

Я с сочувствием посмотрел на спутника. Все-таки он не такой отмороженный, каким хочет казаться. Но что тут скажешь? "Ты не мог предсказать, что так получится?". Как будто слова хоть немного способны приглушить вину.

— Передай Станиславу, что если он винит меня в том, что посмел так безответственно умереть, да еще утащить с собой остальных, то может делать это, сколько угодно. Он должен был выполнять свою задачу, а не делать то, что взбредет в голову.

Упс. Ха-ха, какое сочувствие?

Гладкие стены секретного коридора вели к свободе. Но с каждым шагом, с которым выход становился все ближе и ближе, хор сомнений, примолкший было во время блужданий по подземельям, становился все громче и громче.

— Ты точно уверен, что это хорошая идея? — я с нарастающей тревогой следил, как Эжен на ходу достает фляжку и, кривясь, глотает зелье. Надеюсь, у него действительно есть план на тему "как мы пройдем пещеры, заполненные водой, убегая от умертвия, которое этой водой повелевает".

— Я знаю, что делаю.

Хм, я тоже в последнее время знаю, что делаю, и обычно это называется "очередная самоубийственная глупость". Предвижу прямо. Помогало бы хоть чуть-чуть.

— Давай спрячемся и переждем, — я прикинул, не будет ли ученику жирно столько много заботы за раз, но все же предложил: — Хотя бы пока твоя рана не затянется.

— Нет времени, — огрызнулся тот

Впереди показались сломанные створки, и тревога взвыла с новой силой. Груз предчувствий неудержимо повлек к земле, а все страхи разом объединились и назначили мне долгожданную встречу аккурат по ту сторону ворот.

— Эжен, подожди… — решившись, я преградил магу путь.

Ученик магистра отшатнулся, зло скривил уголок рта и ударил наотмашь.

Ах ты… Я растянулся на земле, зажимая разбитый нос, ошалев не сколько от боли, сколько от неожиданности, как свозь пелену воспринимая, как Эжен равнодушно перешагивает через меня, подходит к вратам и, не обращая внимания на изумленно вылупившуюся водяную завесу, несильно толкает их от себя.

Скрежет вырывающихся с мясом штырей… и две монолитные створки величаво падают на пристань. Ничуть не смутившись масштабом вандализма, белый маг с грохотом прошелся по гербу Ниммы и притормозил на краю причала:

— Выходи. Я вызываю тебя.

— …мозги свои вызови, можно даже некромантией! — я попытался приподняться, но запутался в руках и ногах и шлепнулся обратно.

— Я жду. Может быть, хватит прятаться? Разве тут не достаточно воды, чтобы ты наконец перестала меня бояться?

Зверь спаси и сохрани, неужели безумие заразно? Дау меня кровь из ушей сейчас пойдет от услышанного… хм, действительно, идет…

— Бояться? — с непередаваемой интонацией прошелестело над водой. Эжен резко вскинул руку, словно хватая кого-то, и туманный силуэт, проявившийся в момент касания, сладко пропел: — Тебя?

Черные маги не прощают оскорблений. Ну… особенно когда уверены в своей победе.

— Ильда Шадде… Удивительно. Никогда не видел ничего подобного, — с восхищением произнес ученик. Нежить с глазами синими, как море, и с таким же безбрежным самомнением, польщенно подбоченилась, и он хладнокровно заключил: — Обычно колдуны не бегут от сражений.

Туманное кружево растаяло в воздухе, чтобы в следующий миг соткаться за спиной говорившего в невысокую даму в белом. Очень хмурую даму.

Ильда Шадде, порождение ниморского ионизатора воздуха и самое сильное умертвие в стране, сложила руки на груди и совершенно нормальным тоном осведомилась:

— Белый, ты что, обалдел?

— Я ищу тебя с Города-на-Границе, — отозвался Эжен, и нежить поперхнулась.

— Ты вломился в мой дом, — мрачно начала перечислять она, загибая пальцы.

— Холла Томаи национализированы государством, — заботливо напомнил ученик.

Ильда недовольно тряхнула черной гривой, с негодованием воззрившись на наглого человечка, и решила не лезть в юридические дебри. Бедняга. Откуда же ей, проведя десять лет на войне, знать, как общаться с белыми магами? Желательно, с ними вообще не общаться: им-то все равно, кому ездить по мозгам, и Великий Лес всего лишь первый попал под раздачу.

— Похитил мои глазки…

— Зачем?

Умертвие перетряхнуло, как от удара током, и кружевная перчатка изящным жестом указала в мою сторону:

— Бесценные сокровища, лучистые самоцветы, изумруды чистой воды, с цветом столь глубоким, как вода под сиянием солнца…

В смысле — как цветущий пруд на солнцепеке? Никто и никогда не говорил мне ничего подобного… Карма, спасибо тебе. Сразу видно, почему Ниморский Лес назвали в честь ниморцев. Почему, почему вместо деревьев и трав за мной гоняется мертвяк с извращенными маниями?

— …эти прекрасные глазки принадлежат мне! — с отчетливыми скандальными нотками объявила хозяйка подземелий и коллекции банок с маринованными самоцветами.

Эжен сочувственно так покивал, проникшись поэтикой момента, и проинформировал:

— Теперь я его опекун, и я не даю на это разрешение.

— Чего?! — хором возмутились мы с Ильдой. А ничего так вышло, душевно…

К Эжену перешло опекунство? Свят-свят-свят! Я же еще успею попросить политического убежища в локальном штабе антиправительственных заговорщиков Холла Томаи?